Страница 5 из 8
В то время он выглядел лет на сорок, значит, Девять пригласили его стать членом их организации в 1921 году.
Муртаг мало что рассказал мне о себе — я думаю, что он вообще был скрытным человеком, — но графиня Клара Экджайер, прекрасная валькирия из Дании, которая в течение шестидесяти семи лет была моей верной спутницей на всех ежегодных ритуальных собраниях в пещерах, знала о нем довольно много. И, конечно, ничего не утаила от меня. Может быть, и по приказу Девяти, которые заранее решили мою судьбу и готовили в замену тому, кто первый освободит свое кресло за церемониальным Овальным Столом в пещере Собраний.
Я мог бы свалить Муртага одним выстрелом, но предпочел пока этого не делать. Он мог бы помочь мне преодолеть некоторые трудности в будущем. Удостоверившись, что рычажок стоит в положении «автомат», я нажал на курок и опусто: весь диск в направлении окружавших его людей. Пятеро человек упали, оставшиеся в живых бросились под защиту деревьев. Не дожидаясь, пока они придут в себя, я выпустил винтовку из рук и покинул свой пост, прежде чем они смогли высмотреть меня в листве. Соскользнув вниз по стволу, я побежал на юг. Было маловероятно, что их база располагалась к северу от меня, так как там были мангровые заросли. Бешеные автоматные очереди застучали мне вслед, целя по вершинам деревьев. Я прибавил ходу. Автоматные очереди уже доносились издалека, когда я услышал чей-то голос, неожиданно раздавшийся в нескольких сотнях метров от меня. Удвоив осторожность, я неслышно продолжал скользить от дерева к дереву, пока не выбрался на опушку большой поляны.
Поляна была искусственного происхождения. На это потребовалось, вероятно, не менее трех дней, чтобы топорами и мачете расчистить достаточно широкое пространство, на котором смогли бы расположиться джип с прицепом и два больших вертолета типа «Бристоль-192». Ближе ко мне на поляне были раскинуты шесть палаток. В самой большой из них располагалась полевая радиостанция, которую обслуживали три человека. Это подтверждала длинная тонкая телескопическая антенна, устремленная точно в зенит.
Я обошел лагерь по кругу и не обнаружил ни одного часового. Я шел очень осторожно, каждую минуту ожидая наткнуться на мину или еще какую-нибудь ловушку. Муртаг как раз был из того сорта людей, которые находили особое удовольствие в том, чтобы расставлять мышеловки на каждом шагу. Что же, эта игра мне, пожалуй, даже нравилась. Я сам подвластен такому искусу и частенько ловлю себя на том, что улыбаюсь, готовя своему противнику очередной сюрпризец подобного рода.
Он был хорошим тактиком и должен был догадаться о моей ближайшей цели. Поэтому с минуты на минуту я ждал появления его людей, которых он, вероятно, уже послал в преследование за мной. Отсутствие часовых лишь указывало на то, что он не был готов к мысли, что я смогу уцелеть после атаки истребителя. Время поджимало.
Даже после того как по лесу прогулялись топоры и дисковые пилы, здесь еще оставалось достаточно растительности, которая помогла мне пробраться незамеченным. Согнувшись вдвое, я перебегал от одного пня к другому, прячась за вырванные с корнем кусты, с тыла приближаясь к самой большой палатке. Внутри работало радио: Уже сообщив о моем бегстве, радист продолжал доклад командира и закончил тем, что попросил подкрепления: штурмовиков, вертолётов, напалмовых бомб, людей и ищеек.
Особо меня позабавило кодовое название, которым они меня наградили «Tree lord». Повелитель деревьев. Неплохо звучит, а?
Меня очень заинтриговало, где может находиться их основная база. Наверняка не в Порт-Шантиль, до которого было сто двадцать шесть миль на северо-запад. Слушая радиста, я понял, что подкреплений можно было ждать через десять минут.
Значит, где-то в джунглях и совсем неподалеку. Быть может, на такой же искусственно сооруженной поляне. Но неужели все это было устроено лишь в мою честь? Или у базы были еще какие-то цели? Я больше склонялся в пользу последнего предположения. В противном случае ничто не мешало сразу доставить все материалы и оборудование прямо сюда.
Я обогнул палатку и подкрался к входу. Два выстрела подряд, и тела двух офицеров распростерлись на земле. Радио работало на волне в сорок пять метров. Третий, простой радист, даже не пытался протянуть руку к кобуре. Положив руки на стол, он продолжал смотреть на меня, выпучив глаза и открыв от удивления рот. Ошеломленный взгляд, белое до синевы лицо с клоком волос соломенного цвета над ним, крючковатый орлиный нос и торчащие по бокам головы наушники делали его похожим на сову, которую внезапно вытащили из темноты на свет.
— Отмени операцию, — приказал я. — Скажи им, что меня только что убили.
Он стал было отказываться, но, когда я шагнул вперед и дуло почти уткнулось ему в ухо, икнул от испуга и повиновался. Исполнив, что от него требовал, он продолжал таращиться на меня испуганными глазами, видимо, ожидая, что я все же разнесу ему башку. Он был вправе опасаться такого исхода событий, так же как и я был вправе именно так и закончить это дело, хотя я никогда особенно не заботился об этом, таком дорогом для каждого представителя человечества понятии «права» — кроме тех случаев, когда ему случалось совпадать с моей собственной убежденностью. Эта радиостанция принадлежала организации, которая хотела меня уничтожить. Он знал это и, зная, участвовал в операции. А значит, заслуживал смерти.
Моя философия очень проста, эффективна и абсолютно Не совпадает с идеей о том, что любая человеческая жизнь священна. Если вас стремятся убить, стреляйте первым. В отличие от правил, которыми руководствуются нации в войне между собой. Когда я служил в британских войсках во время второй мировой войны, я свято соблюдал правила Женевской конвенции в. отношении пленных. За исключением двух случаев, это правда, но я подчинялся приказу Девяти, а их требования в то время для меня были выше всех остальных.
В общем, за дар почти бессмертной жизни им приходилось платить иногда очень дорогой ценой. Но я никогда не испытывал никаких сомнений, ликвидируя тех, кого они хотели убрать со своей дороги. Если я вам скажу, что большинство из них были среди наиболее высокопоставленных и самых известных из наших врагов, вы вряд ли мне поверите. Особенно после того, как средства массовой пропаганды раструбили всему миру, что они покончили с собой, опасаясь попасть в руки русских.
— Подчинись, и ты спасешь себе жизнь, — сказал я радисту. — Если ты хоть немного слышал обо мне, то должен знать, что я всегда держу свое слово.
Он покачал головой и снова икнул.
— Ты можешь достать до Дакара?
Он мог и сделал все, чтобы настроиться на частоту Брасс Бвани. Это было, конечно, незаконно, но мне было плевать, что об этом могли бы подумать власти.
Сегодня передатчик должен был находиться в пустыне, в тридцати милях от Дакара. Моя подвижная станция вот так перемещается скоро уже двадцать шесть лет и никогда еще полиции не удавалось ее накрыть. Я уже пользовался ею, когда работал для Девяти, но в ордене никто не подозревал о ее существовании. Мои операторы были парни хоть куда, все вне закона и преданные мне до гробовой доски, не в силу, конечно, личной привязанности, а потому, что я им платил, как никто в мире. Через их передатчик я мог находиться на постоянной связи с сетью, установленной Доком Калибаном по заданию Девяти, когда он еще входил в состав служителей. Эта сеть состояла из передатчика, расположенного где-то в Вогезах, во Франции, и другого — в Черном Лесу, в Германии.
Я предпочел бы говорить сам, но должен был держать уши открытыми, чтобы не пропустить приближения Муртага. Пс моему приказу радист информировал Брасс Бвану, что я сменил код. В ближайшем сеансе я буду употреблять тот, что идет следующим по списку. Затем я объяснил им, что для связи вынужден пользоваться услугами одного из моих противников и что хочу связаться с Доком, — конечно, я назвал его имя кодовым словом. Прошла минута. Калибана нигде не могли найти, но пообещали мне, что мое послание будет ему обязательно передано. Док, со своей стороны, оставил послание для меня. Я выслушал его очень внимательно.