Страница 44 из 244
— Вы военный, Стивки, но никак не политик, — покачал головой Келвин, — а наш уважаемый граф в первую очередь политический игрок, он отлично знает, как и когда разговаривать с людьми. Думаю, он подозревает, зачем я прибыл, поэтому постарается выдавить из этих переговоров максимальную выгоду для себя. Тоскарийский граф сейчас является лидером союза, сложившегося вокруг его персоны, и во многом от отношений с ним зависит и его собственное будущее…
— Поэтому он пытается заранее вас задобрить, как представителя своего главного союзника, — усмехнулся Стивки. — Интересно, как он поступит, когда узнает, что вы действуете вопреки воле своего отца?
— Надеюсь, он поведет себя логично, — пожал плечами Келвин, — Сейчас наша задача показать свое дружелюбие к нему, и нет ничего лучше, чем согласиться на предложенный званый вечер и уже там, в неформальной обстановке, обговорить все дела. Наверняка там он будет не столь напряжен, как если бы мы с самого начала потребовали официальных переговоров со всеми вытекающими последствиями. Воспользуемся его же картой…
— Не думаю, что от меня будет прок на неофициальной встрече, — еще раз попробовал отвязаться от своей роли Стивки, откинувшись на спинку кресла и наблюдая за мелькавшими за бронированным окном пейзажами. Трасса, по которой они сейчас двигались, огибала защитные купола городских кварталов, проложенная снаружи и защищенная исключительно одним прозрачным тоннелем, закрывавшим ее по всей длине. В окно можно было увидеть слабо освещенные купола, где проглядывались яркие кольца рубежей внешней обороны, выдававшие себя включенными сигнальными огнями и проблесковыми маячками башен комплексной защиты, да мелькавшие по трассе автомобили, направлявшиеся по всему городу по своим повседневным заботам.
Замок розмийского графа находился на окраине города, расположенный на самой высокой точке всего плато, напоминая по строению Тоскарийскую цитадель, только несколько меньший по размерам. Системы оборонительных рубежей и высоких башен, на которые опиралась вся внутренняя планировка замка, растянулись на площади почти в двести квадратных километров, и только в самом центре, как яркое украшение, возвышалась башня замкового донжона, занимавшая высокую скалу, давно уже обросшую дополнительными структурами, зданиями и техническими постройками. Там даже была еще одна собственная пристань для орбитальных лихтеров и малых кораблей. Келвин про себя отметил, что со стен замка должен открываться прекрасный вид на статую Человечества и можно попробовать выделить несколько минут на то, чтобы оценить его собственными глазами.
— Стивки, наоборот, вы должны сыграть там ведущую роль, — отрицательно покачал головой Келвин, — придворные практически одинаковы при любом дворе, будь это королевский или двор герцога мелкого феода на окраине. Им интересно все необычное, а вы, бывший саальтец, наемник и человек, за голову которого официально назначена награда, так и вовсе произведете фурор. Думаю, вы тоже слышали про ручного корсара тристанского барона, которого он везде таскал с собой?
— А я, значит, буду вашей ручной диковинкой? — скривился Стивки в усмешке, но Келвин вернул ему эту улыбку.
— Вы должны сегодня стать пугалом, — уточнил он. — Я хочу напомнить нашему претенденту на престол, что может стать со всеми его амбициями, если пойдет на поводу у моего отца. Пускай он увидит Саальт прямо сегодня.
— Надеюсь, сегодня мне не придется никого убивать? — уточнил Стивки, в ответ на что наследник Тоскарии даже позволил себе улыбнуться.
— Я тоже, но если все-таки возникнет такое желание, сначала все же обратитесь ко мне, хорошо? — уточнил он в полушутливом тоне, но наемник все равно кивнул со всей серьезностью.
— Обязательно поставлю вас в известность, но все же надеюсь, что долго задерживаться мне там не придется.
— Я тоже, — кивнул Келвин, — нам еще предстоит разговаривать с графом Фларским, а это уже действительно похоже на предательство, так что хочется разделаться со всем как можно быстрее.
Автомобильная процессия заехала в ворота замка, прямым и кратчайшим путем направившись сразу к одной из стоянок донжона, где их и ждал розмийский феодал. Обычно большая часть замковых структур, предназначенных для обеспечения обороны и нормального функционирования всего комплекса, оставалась за пределами внимания гостей, не представляя собой ничего выдающегося, подобное они могли увидеть и у себя дома. Зато часть замка, где жил сам дворянин вместе с семьей, и где встречали всех гостей, неважно, официальными они были или нет, старались украсить со вкусом. Чаще всего помещения делились на собственно жилые — небольшие и уютные — где феодал мог проводить свое время с комфортом, и представительские. Там проживали придворные и личная охрана, находились хозяйственные помещения вроде кухонь и складов, обслуживающие потребности двора. И там же были залы для гостей, где проводились все официальные мероприятия. С высокими потолками, опирающимися на тонкие и затейливо украшенные колонны, с разноцветными витражами и росписью на стенах, яркими голубыми плазменными факелами и мраморными полами, в которых отражались богатые одеяния приглашенных гостей.
Келвин был серьезно удивлен, когда, войдя в зал для гостей вместе с небольшой свитой, обнаружил там целый пиршественный стол со множеством гостей, музыкой и даже труппой танцовщиц.
— Добро пожаловать, дорогие друзья, в нашу скромную обитель! — со своего места в центре стола поднялся граф Розмийский, одарив их совершенно пьяной улыбкой, чем произвел на Келвина неприятое впечатление. — Мы рады вас видеть здесь даже в столь тяжелые дни! Проходите ближе, пейте и ешьте за нашими столами, сколько будет вашей душе угодно!
— Пир во время чумы… — прошипел Стивки сквозь зубы, натянуто улыбаясь в ответ на пьяные взгляды гостей. — Господин, вы уверены, что мы именно сюда намеревались прибыть?
— Я точно не ошибся местом, — так же натянуто улыбаясь и проходя вперед, к графу, уголком губ ответил Келвин, — Только мне кажется, что я ошибся в человеке… Устраивать подобные пиры в такое время? Надеюсь, у него есть веское объяснение для подобного поведения. Дорогой граф, боюсь, у меня сейчас не так много времени, чтобы терять его на пирах, — продолжая натянуто улыбаться, он поклонился, ответив претенденту на престол. — Я прибыл к вам по делам военным, а не праздным…
— Сегодня и слышать ничего не желаю о делах, — отмахнулся хозяин замка, — садитесь подле меня, наследник моего дорогого союзника, отдохните с дальней дороги, а после мы обсудим, зачем же вы прибыли.
Отказываться от столь прямого предложения Келвин не рискнул, и, кивнув Стивки и остальным членам своей свиты тоже где-нибудь занять свободные места, отправился к центральному столу, с восседающим в центре Розмийским графом, справа от которого уже подготовили для него свободное место.
— Кажется, вы ошиблись в рассуждениях, — уже отходя в сторону, бросил Стивки вполголоса, и Келвин только тяжело вздохнул, спорить с подобным было слишком сложно. Этот человек не собирался спаивать представителя союзного феода, чтобы добиться более выгодных условий, он сам напивался. Подобный итог даже казался забавным, словно сам себя обманул, пытаясь представить действия другого человека, исходя только из собственных размышлений. А на самом деле все оказалось гораздо проще.
— Я хотел бы многое с вами обсудить, — сказал Келвин, садясь по правую руку от Розмийского графа за широкий стол, заставленными всевозможными блюдами так, что глаза разбегались при попытке выбрать что-то определенное. Он не успел даже опуститься на стул, как к нему подскочил служка с кувшином, налив полный кубок вина. Келвин с сомнением покрутил кубок, решая стоит ли пить или нет, и посмотрел на возможного короля, который даже в такие тяжелые для королевства дни находил время, чтобы пьянствовать. И то, что он при этом почувствовал, Келвину не понравилось.
— Зачем пустые разговоры, когда и так все ясно? — развел руками граф Розмийский. — Ваш отец хочет Рейнсвальд, и не мне ему в этом мешать.