Страница 232 из 244
— Господин барон! С вами все в порядке? Вы не ранены? — оставив своего металлического коня чуть в стороне, к нему подбежал остезейский офицер со знаками различия младшего лейтенанта. — Мы засекли ваш сигнал…
— Со мной все отлично, помогите танкистам, — отмахнулся рукой Эдвард, указав в сторону своей командирской машины, — вы откуда?
— Двенадцатая кавалерийская бригада Третьей ударной армии Остезейского Союза, — доложил офицер, приложив сжатую в кулак руку к груди. — Поступили под ваше командование после того, как были переброшены сюда с карийского направления. В настоящий момент я принял командование, все старшие офицеры убиты… — добавил он, словно извиняясь за свой невысокий чин.
— Мне нужно оставаться на передовой, — сказал Эдвард, не обратив внимания на последние слова, — младший лейтенант, добудьте мне одну из ваших кавалерийских «лошадей» как можно быстрее…
— Воздух! — закричал один из солдат, и все рефлекторно пригнулись, прикрывая голову руками, когда над ними пролетел бомбардировщик, сбрасывая свой смертоносный груз, а сразу за ним, рассекая небо трассирующими очередями импульсных зарядов, пронеслись два перехватчика. Взрывы бомб, упавших близко, оглушили людей, а одна, разорвавшаяся совсем рядом, обдав волной песка и пепла, повалила нескольких солдат. Почти все поднялись пару секунд спустя, ругаясь сквозь зубы по общему каналу, но двое так и остались лежать. Им не повезло больше всех, осколки расплавленного камня как шрапнель пробили доспех в нескольких местах. Одного, раненого, подняли товарищи, оттащив под укрытие к танковому диску, но второму бойцу уже нельзя было помочь — осколком ему пробило голову.
— Дер, Хемер, помогите Курту и дождитесь медика, — приказал остезеец своим подчиненным, прежде чем снова посмотрел на барона, — господин барон, кажется, искать ничего не придется. Можете взять машину Курта, она ему в ближайшее время вряд ли понадобится, — вместо ответа Эдвард только кивнул, и вместе с ним отправился обратно к стоявшим чуть в стороне воздушным установкам легкой кавалерии. Находившиеся на вооружении Остезейского Союза машины несколько отличались от тех, к которым Эдвард привык, чуть большие по размерам мощные и тяжелые, но все так же напоминающие мифических лошадей — животных из сказок, которых кавалеристы считали своим символом и талисманом. Усеянная окулярами визоров и датчиков носовая часть, чуть приподнятая и напоминающая вытянутую голову животного, заканчивалась ручками руля управления, а в задней части находился двигательный блок с тремя соплами, от долгой работы раскаленных докрасна.
— Выдвигаемся! — приказал Эдвард, подключая систему нейроинтерфейса боевого костюма к управлению кавалерийской установки, чувствуя знакомое покалывание в местах соединения разъемов. Вытащив из ножен меч, он оглянулся убедиться, что остальные солдаты следуют за ним.
Мобильность кавалерии позволяла легким частях быстро передвигаться по полям сражений, появляясь на тех направлениях, где их помощь больше всего была необходима, быстро атакуя и так же быстро отступая прежде, чем враг успевал реагировать. Группа Эдварда быстро нагнала войска на передовой, продвигавшихся к развалинам города Арказар-Два примерно на середине пути между Некельсейном и Кастерфактом. Когда-то это была крупная дорожная развязка, самой важной частью которой являлись три крупных моста, перекинутых через широкий и глубокий каньон, тянувшийся в сторону Золотых Ворот. И именно там сошлись направления ударов войск Эдварда и Квенти Карийского.
Пробиваясь через пепельную равнину, сквозь облака раскаленной пыли, поднятой орбитальными бомбардировками и ядерными ударами, танковые клинья тристанского барона уперлись в массу саальтских войск, сбившихся вокруг города и принявших здесь последний бой. В ходе наступления на Розмийское графство мосты были разрушены, подорванные отступающими войсками феода, но позже восстановлены, как объект стратегического значения. И два из них уже вновь были уничтожены налетами рейнсвальдской авиации, оставившей только огромные бетонные опоры с обломками пролетов, торчавшие из скального основания. По последнему мосту саальтские войска еще пытались прорваться, но на другой стороне их уже встречали силы карийского барона, завершившие окружение. Выведенные к обрыву самоходки и танки вели беглый огонь по всему, что показывалось на другой стороне, развернувшаяся артиллерийская дуэль перекрестным огнем накрывала пытавшиеся пробиться по мосту войска, устроив там настоящую бойню.
Лишенные централизованного командования, но все еще очень опасные, саальтские войска теперь напоминали крысу, зажатую в угол, но готовую обороняться до последнего. Под непрерывным артиллерийским огнем, насквозь простреливавшим стягивающийся котел, они атаковали при любой возможности, пытаясь вырваться на оперативный простор. Сражение превратилось в непрекращающуюся мясорубку, перестав быть мобильным и стянувшись к позиционным боям на выносливость, в которых рейнсвальдские войска медленно, преодолевая все возрастающее сопротивление противника, пробивались вперед.
Не менее жестокое сражение развернулось и в воздухе, где остатки саальтского флота третьего эшелона пытались организовать эвакуацию наземных частей, прикрывая транспорты под непрекращающимися атаками перехватчиков и корветов. И земля, и воздух пылали, перенасыщенные энергией так, что в местах самых страшных бомбардировок начинали закручиваться огненные смерчи, кривыми колоннами вытягиваясь вверх и втягивая в себя раскаленный воздух.
Кавалерия рвалась вперед, при поддержке танков обходя фланги городской обороны и уничтожая все еще продолжавшие стягиваться к основным силам остатки отступающих саальтских войск.
Тристанский барон оказался в самой гуще сражения, ведя кавалеристов за собой прямо сквозь пехотные построения противника. Только что подошедшие части усилили давление, и защитники Арказара-Два, измотанные не меньше самих рейнсвальдцев, отчаявшиеся, не имеющие представления, как складывается общая ситуация, где еще находятся рейнсвальдские войска, и сколько вообще в живых осталось их товарищей, не выдержали и дрогнули под натиском кавалерийской лавы.
Ведя за собой танки и кавалерию, Эдвард первым ворвался на разрушенные и горящие улицы города, заваленные телами саальтских и рейнсвальдских солдат, прямо под продолжавшийся артиллерийский обстрел. Координируя действия наземных частей и дальнобойных батарей, командиры орудий поливали огнем городские кварталы перед наступающими силами, так что передовым частям порой приходилось пробиваться сквозь постоянные обстрелы, выбивая противника из воронок и оплавленных развалин. И пока кавалерия мчалась по улицам, растягиваясь по геометрической городской застройке, по полуразрушенным зданиям продвигались группы зачистки, уничтожая остатки сопротивления.
— Каньон! Гоните их всех в каньон! — развернувшись на площади, приказал Эдвард, оглядывая творившуюся вокруг схватку. Саальтские солдаты все еще пытались сопротивляться, безжалостно истребляемые кавалеристами и штурмовиками. Большая часть техники, введенной в бой на этом участке, уже была уничтожена и горела, освещая мрачные городские развалины, покрытые вспышками продолжавшейся перестрелки, красными и желтыми отблесками пламени. Кавалеристы ворвались в этот бой как вихрь, ударив в центр саальской обороны и разметав его, продолжая преследование по узким улицам нижних кварталов.
Заметив офицера, раздающего приказы и пытающегося остановить бегущие войска, тристанский барон сорвался с места, мгновенно оказавшись рядом с вражеским командиром и на ходу срубив его ударом меча. Кавалеристы, развернулись следом за ним, плотным строем врубаясь в отступающего противника, и усилили панику, окончательно опрокинув последние построения. Жестокая схватка снова перерастала в резню, и Эдвард, крепко держась свободной рукой за крепление кавалерийской установки, рубил с плеча, упоенный боем и жаждой крови.
Окончательно опрокинутые войска Саальта стягивались к пунктам эвакуации, создавая давку у пытавшихся приземлиться транспортников, чудом пробившихся к поверхности, но за ними следом прорывались и рейнсвальдские солдаты, расстреливая отступающих врагов. Пленных не брали, а тех, кто пытался сдаваться, добивали ударами прикладов и мечей.