ВЕДьМА, мэйд ин Раша!

Ольга

– Так значит, добровольно отданная кровь князя привязала тебя к нему? – дослушав рассказ Сергея до конца, девушка заговорила не сразу. Потребовалось время, чтобы вынырнуть из размышлений, причем она и сама не могла бы точно сказать, о чем. В общем-то, заранее проглядывало понимание, что таинственный Александр Владимирович, предмет настойчивого интереса Сережиной старшей сестры – и есть князь. Имя было знакомое… но, в конце концов, не такое уж оно и редкое. – Как у этих лебединых дев – право на желание или даже на вечное служение… Сергей, с претендующей на загадочность полуулыбкой, размешивал ложечкой чай. Всего несколько секунд понадобилось, чтобы монотонное позвякивание металла о фарфор начало действовать ожидающей ответа Ольге на нервы и заставило нахмуриться. – Нет. Не как у лебединых дев, – подняв глаза и улыбнувшись чуть шире, попытался отделаться совершенно пустым ответом юноша. – не существует ни чар, ни амулетов, которые позволили бы удерживать дракона против его воли... по крайней мере, продолжительное время. – Я понимаю твое чувство признательности к нему, – попробовала зайти с другой стороны бывшая послушница. – это справедливо. Добровольная жертва, не говоря уж о спасенной жизни, дорого стоит, хотя я и не понимаю, чем он руководствовался… но, в конечном счете, он же еще не был тогда Князем. Сережа, я… ты спас мне жизнь. Ловушка или нет, но ты же и сам понимаешь, в Монастыре все не было спектаклем. И я признательна тебе ничуть не в меньшей степени, однако меня эта признательность никогда, никогда не заставит поступать по чьей-либо указке, если я сама понимаю, что этот поступок неправильный. Что-то в этом есть от слов Дарьи, о том, что настоящие законы не вовне, не на бумаге официальных документов, а внутри человека, поэтому каждый сам для себя всегда знает, что будет преступлением, а что – нет… Она порой сама не понимает, в чем на самом деле оказывается права. Ольга помолчала. На основании одних и тех же происшествий в особняке мэра все участницы операции сделали совершенно разные выводы. Кое-кто из Берегинь действительно счел, что Дарья, отказавшаяся лезть в это дело, была права с самого начала, и что из затеи ничего не вышло. И то и другое казалось девушке совершенно абсурдным. Дарья, так горячо твердившая о «неправильности» задуманного ничего, в конечном счете, не сделала и для того, чтобы остальные его не осуществили. Не предложила ничего лучше, не убедила подруг, просто самоустранилась, умыв руки. Можно было до бесконечности оправдывать это тем, что каждый сам решает для себя – по этим самым «внутренним» законам – однако Ольге подобное поведение все равно казалось трусостью. Что-то делать было необходимо и срочно. Возможно, вся команда, пусть пока и работающая так неслаженно, справилась бы лучше. Но все равно – они достигли поставленного результата, освободили лебединку, без которой мэр больше никому не может угрожать. А мальчик… за все надо платить – заплатил и Аркадий Аристархович за свои грязные игры. Сам Мишенька не похоже, чтобы возражал против своего похищения, да и не съест же его лебединая дева, в конце концов! Вполне можно сказать, они справились с наименьшими потерями, но Берегини были в искреннем ужасе от итогов – и девушке было даже слегка неловко с ними спорить. Не то, чтобы она сама не сочувствовала личной трагедии Емельянова, но разве он не сам накликал ее. Их долг – защищать людей, но не от самих же себя… Да, именно так. Они действовали правильно. Если бы у Ольги были сомнения, она не только бы не стала так поступать, но и нашла бы способ удержать от этого Берегинь, несмотря на все их упрямство. А если кто-то из девочек шел против своих убеждений – не слишком-то эти убеждения оказались, в таком случае, крепкими. – Ни признательность, ни… какое-либо еще не менее сильное чувство – не должно заставлять человека уступать чьему-либо контролю над собой. – Я не человек, – безмятежно напомнил Сережа. При кажущейся выразительности его физиономия и прозрачные, как леденцы, глаза, парадоксально, но оказывались на проверку абсолютно непроницаемыми. Просто понимание этого, как и подозрение, что тебе попросту морочат голову, приходило с большим запозданием. Под легко обнаруживаемым «вторым дном», едва ли не намеренно демонстрируемом в маскировочных целях, непременно просматривалось третье, а может, и четвертое, только трудно было понять, не являются ли и они обманкой, как и – сколько там скрывается еще? Чересчур сложно, да и ему самому не раз уже выходило боком столь громоздкое сооружение фактов и полуправд – но Сергей слишком любил играться с подобными калейдоскопами, чтобы искать более простые и действенные методы. – Сейчас – человек. Сколько бы юноша ни утверждал, что нынешний его облик – всего лишь «место заточения», скорее всего, ему просто не давали покоя утраченные способности. Конечно, перестав быть драконом, он кое-что терял, вероятно даже, многое и для него важное. Но к обыкновенной человеческой жизни Сергей умел приспосабливаться гораздо лучше самой Ольги, оттого его нежелание признавать себя человеком казалось несколько наигранным. Не похоже, чтобы ему плохо жилось в этом обличье. Впрочем, на этот раз спорить юноша и не стал. После окончания своего рассказа он вообще стал в этот вечер каким-то не особенно разговорчивым. То ли выдохся, то ли – как Ольга робко надеялась – пытался все же задуматься над ее словами. – К июлю… после инициации Лады, когда все должно так или иначе решиться, – снова заговорила девушка. – я уезжаю. Родители Алины давно предлагали выкупить у меня мою долю этой квартиры… Не думаю, что могу чему-то еще научить Берегинь, да и не похоже, чтобы им было это нужно, но я привыкла доводить дела до конца, а потом поступлю куда-нибудь или еще что-нибудь придумаю. В мирской жизни все оказалось не настолько сложно, как я полагала во время учебы в Монастыре – ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. Сережа, – на миг она запнулась, вызвав недоуменный взгляд. – не надо отвечать ничего сейчас, просто… просто подумай над этим. Князь не может вернуть тебе твою Силу. Лада… Елена не верит тебе так, как верила раньше, но почти не сомневаюсь в твоей способности убедить ее. Пока мы не знаем, чем все закончится, пока еще этот момент не настал – просто подумай, действительно ли это для тебя – самое важное. Не то, чтобы я приглашала тебя уехать вместе со мной, просто… нам обоим предстояло бы учиться тому, чтобы по-настоящему стать людьми. По-разному. И нам было бы чему научиться друг у друга в этом смысле. Сергей поднялся из-за стола, но не двигался и молчал, ожидая, пока уставившаяся в свою чашку девушка поднимет взгляд и посмотрит на него прямо. Когда Ольга это сделала, безмятежной уклончивой улыбки на его лице уже не обнаружилось. – Тебе ни разу не приходило в голову, что я служу Чернояду из-за того, что мои и его убеждения во многих вещах просто совпадают? Или что у меня просто – нет этих самых убеждений? Ну, кроме разве что того, что я родился драконом и меня воспитали как дракона, все мои мысли, чувства, жизненные планы – все исходит из осознания собственной магической природы, поэтому нет никакого смысла в том, чтобы становиться кем-то или чем-то еще! Как бы хорошо я ни умел притворяться, это не то же самое, что – стать! – Возможно, ты просто привык так думать. Я тоже не мыслила другой жизни, пока жила в Монастыре, но я же… – Ты потеряла кандалы на руках. А я – крылья! – с непривычной резкостью напомнил Сергей. – О да, нам обоим следует учиться жить с этой переменой, но… стоит ли? Резко замолкнув, он не то нервно, не то устало потер узкой ладонью лоб, на несколько секунд прикрыв глаза. – Как раз в этом я и не уверен. Но, – убрав руку от лица он вернул на лицо привычную улыбку-маску. – подумаю, если ты об этом просишь. Всегда трудно игнорировать желание леди, а когда просят столь немногого – так и вовсе бессмысленно! Комментарий к ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 51. Сергей http://uploads.ru/SqAKF.jpg

http://uploads.ru/V5BuQ.jpg

====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 52. Алина ======

С открытием кафе Алина связывала определенные сомнения. Не укладывалось в голове, как так вообще могло быть – бабушкино кафе и без бабушки. Не укладывалось и то, как день Рождения может быть без бабушки, одно только пробуждение взбередило все те чувства, которые пришлось пережить в начале зимы. Год назад… и два года назад, и с самого детства утро дня ее Рождения начиналось с того, что бабушка Ядвига заходила в комнату, чтобы разбудить Алину и поздравить. Сегодня же девочка проснулась сама и пару минут таращилась в потолок, стараясь избавиться от чувства нахлынувшей неправильности. Начиная с этого года все праздники будут обходиться без Ядвиги Светозаровны, уже пережит Новый Год без нее, но… но… наверное, это пройдет со временем, хотя сейчас Алине с трудом удавалось в это верить. Ведь бабушка спасла ее тогда, в логове паучихи. Сомнений в том, что это была именно Ядвига, у девочки не было не малейших. Оказалась рядом, когда была очень, очень нужна. «Но ведь она и сейчас мне очень-очень нужна!»