Тени Рагнарека

Пальцы Эндарно сжали древко копья так, что побелели костяшки.

========== Элион ==========

«Здесь суд, ударь вас Тор, а не бедлам!

Суд понял всё, заткнитесь, говорю!»

«Послушай, можно я его убью?»

Мюзикл «Скандинавка»

– Это ложь! – как и следовало ожидать, у Эндарно лопнуло терпение. Он и без того продержался куда дольше, чем Элион, честно говоря, ожидала. Золотое копье в руках советника оракула ослепительно сияло, отсветами делая ассиметричное лицо похожим на металлическую маску. – Сколько можно слушать этого… Химериш… Оракул, это безрассудно при всем моем уважении – это абсурд! Вы ведь не позволите привести сюда Нериссу! Князь добивается исключительно этого – стоит Троим объединиться, они с легкостью разрушат Кондракар изнутри, а мы ничего не успеем поделать!

– Прикончить меня, я думаю, ты успеешь, – Фобос мягко, почти дружелюбно улыбнулся (Элион знала, что это верный признак того, что он уже начинает раздражаться). – разве тебя интересует что-то еще, друг мой Энди?

– Останутся еще двое… завершить начатое не составит труда.

– Ах, Энди-Энди! – практически повторив жест Седрика, Фобос прижал к груди тонкую ладонь. – По-твоему, я собираюсь жертвовать своей жизнью ради чего бы то ни было? А уж тем более – ради такой бессмысленной вещи, как месть. Ты одержим идеей отомстить мне и не о чем больше не способен думать, даже допуская, что поединок убьет нас обоих, как было с Одином и Фентиром. Кирия Оруби желает отомстить Нериссе за смерть своей наставницы, сама Нерисса до сих пор живет лишь ради мести Кондракару и Оракулу за несправедливость, а эта несправедливость в свою очередь была местью Оракула за смерть его любимой Стражницы. Кому из вас это выгодно? Абсурдно жертвовать столь многим, при этом не получая ничего. И Я никогда так поступать не стану, ты это знаешь. Ты знаешь меня лучше кого бы то ни было, не так ли?

«Зачем?!» – мысленно завопила Элион. Говорить о своем нежелании рисковать и при этом так откровенно провоцировать Эндарно, который и без того на взводе – что ее брату взбрело в голову на этот раз?!

– Нашли проблему! – старательно уставившись на облака у себя под ногами, процедила Оруби. – Если Трое не должны собираться, а князю необходимо поговорить с Нериссой – вышвырнуть отсюда Седрика – и все дела. Никакого от него толку нет, только мешает.

– Если только ты это сделаешь лично, мон ами! – лорд с солнечной улыбкой скрестил на груди руки. – Иначе я не согласен!

– Неплохая идея, – вкрадчиво заметил Фобос. – брысь отсюда!

– При всем моем уважении, господин…

– Я не Оракул, мне не нужно ничье уважение. Довольно будет и повиновения.

– Но господи-ин!..

– Перестань, – Элион легонько сжала пальцы Седрика в ладони. – можешь не беспокоиться, все будет отлично. Мне-то ты, надеюсь, доверяешь?

Змееоборотень настороженно – взгляд совершенно не вязался с по-детски обиженной гримаской – покосился на Эндарно. Элион его понимала. Мирное урегулирование конфликта устроит кого угодно, но только не этого типа, серьезно его Фобос, что ни говори, достал этим финтом с переселением душ и переворотом «от его имени». Как многие воины, Эндарно наверняка презирает дипломатические интрижки, а тут такое пятно на репутацию честного вояки. И то, что в Кондракаре-то никто не станет обвинять во всем этом настоящего Эндарно – ничего уже не меняет. Независимо оттого, что решит Оракул, который, скорее всего в очередной раз перекинет ответственность на кого угодно или просто на обстоятельства – Эндарно не позволит ненавистному князю уйти без боя. Возможно смертельного для обоих.

– Я обо всем позабочусь, обещаю.

– Блаженны миротворцы, ибо им достается с обеих сторон! – Седрик хмыкнул. – Ладно, солнышко, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Фобос и Оруби в этот момент посмотрели в сторону Элион одинаково… нехорошо так посмотрели. К весьма действенному, к их общему огорчению, методу «кусочек сахара в пасть – и бери голыми руками» оба относились неприязненно, считая, что когда кто-то прав, с ним и без подлизываний должны соглашаться, а когда не прав… ну, Фобос-то «неправым» не бывает по определению, со своими вассалами в особенности. Ладно, с братом это дело привычное, а воительница долго сердиться не станет. Во всяком случае, Элион очень надеялась, что не станет.

Они ведь тоже понимали, что Седрик, не смотря на свои дурацкие пантомимы и высказывания, тоже всерьез обеспокоен и не хочет их здесь бросать.

Зал Совета, как и весь Кондракар, был выполнен в разных тонах белого, иногда с оттенками розоватого, голубоватого, бежевого и нежно-зеленого. Белые или седые волосы его обитателей – Оруби здесь, кажется, единственная в истории Крепости брюнетка, белые и светло-светло-серые одеяния – все вписывалось в общий колер. Фобос, а так же сопровождавшие его Седрик и Хантер, не иначе как из естественной вредности вырядились в черное, только на тунике лорда переливалась изумрудная гадюка, а у северянина – герб его Ордена: оскаленная волчья морда. Принц обошелся без гербов, хотя, наверное, сейчас волк куда более подходил именно ему, на черном камзоле не было ни шитья ни украшений.

Собственное платье Элион – фиолетовая с серебром туника – несколько выпадало из общего тона. До появления Нериссы, разумеется.

Нерисса, по кондракарской же традиции для всех подсудимых, была в красном. В красном вечернем платье немного старомодного образца, которое полвека назад девушка примеряла в преддверии выпускного, платье, дважды уже превращающееся в обветшалые лохмотья и обратно… Элион, наверное, не решилась бы надеть подобную вещь вторично.

Вошедшая в сопровождении весьма своеобразного конвоя – Кадмы и Ян Лин, все еще преображенных в Стражниц (Надо сказать, волшебное преображение превращало в красавиц женщин любого возраста…) – Нерисса обвела зал насмешливым взглядом и процитировала:

«Ты бог лжецов, ты лжец лжецов,

Сегодня асы суд вершат.

И не разбить твоих оков –

Пусть с твоих губ и брызжет яд»*

Оракул молча посмотрел на Фобоса. Потом снова на бывшую Хранительницу.

– Нерисса, – напряженно произнес он. – приговор за первое твое преступление был исполнен в полной мере…

– Это типа «на свободу с чистой совестью»? – скривилась волшебница. – Так моя совесть и так чище некуда – я ей ни разу даже не пользовалась!

– Так же, как и первое твое нападение на Обитель, – монотонно продолжал Оракул. – ты сполна расплатилась за свои грехи, если ты поклянешься более не вредить Кондракару и Стражницам, нам нечего более представить тебе в вину.

– Сдается мне, я расплатилась сполна за чьи-то еще грехи, – напомнила Нерисса. – и никто не убедит меня в том, что теперь не настала Ваша очередь за них отвечать, мудрейший! Я поклялась! Можете уничтожить и заточить меня еще тысячу раз, вы знаете, что я вернусь, что я всегда буду возвращаться – пока, однажды, удача от вас не отвернется. Тогда Кондракар падет и само воспоминание о нем будет стерто с полотна миров! И, – короткий взгляд в сторону Фобоса. – союзники мне не нужны. Мне казалось, наши цели совпадают, но принуждать кого-то я не намерена.

– Зато я, как правило, исключительно этим и занят, – в задумчивости князь полуприкрыл глаза темно-серыми ресницами. – и не перестаю убеждаться, что некоторым исключительно на пользу, когда их тиранят. Не так давно прочел в одной книге, что у каждого человека есть своя узда – никто не избежит ее. Просто у одних она внутренняя, у других – внешняя. Свою внутреннюю узду ты порвала уже очень давно.

– Не думаю, дорогой князь, что у Вас вышло бы набросить на меня новую, – вишневые губы волшебницы едва заметно скривились. Фобос пожал плечами.

– Она уже наброшена. За тобой одно желание – ты сама согласилась на любую оплату.

– И ты истратишь его на то, чтобы защитить Кондракар? Или ты МЕНЯ защищаешь – от себя самой? Принцип смирительной рубашки! Как говорят все родители и палачи – «учти, я это делаю для твоего же блага»! Такие как ты ведь лучше всех знают, что для всех лучше, верно? – Нерисса обхватила себя за плечи дрожащими руками.