Страница 15 из 34
«Не человек, а медуза какая-то!» – раздраженно подумала девушка и хихикнула, представив себе медузу, развалившуюся в кресле и горестно стенающую: «Я для тебя ничего не значу! Тебе твои учебники, твои танцы, твои приятели важнее, чем живой чел… то есть – живая медуза! Ты во мне личность не уважаешь!»
По правде говоря, она давно порвала бы с Найджелом, но парень держался крепко, после каждой оперы оскорбленных ее невниманием стенаний, спешно раскаивался едва ли не на коленях, заваливая ее горой букетиков, сладостей и небольших подарков… которые бы сами по себе ничего и не значили, но парня становилось жалко – и все начиналось сначала! Вот и теперь ее кавалер, в этом году оканчивающий школу, предпринял очередной шаг к возрождению былых чувств – пригласил ее на выпускной бал! И объяснить, что по уши занята подготовкой к итоговым тестам, не уязвив Найджела до глубины души, оказалось ей просто не по силам.
Поймав себя на том, что перечитывает по третьему разу одну и ту же строку, Тарани со вздохом отложила книгу и спустилась на кухню сделать себе пару бутербродов.
Питер влетел через заднюю дверь так неожиданно, что девушка едва не выронила нож и кусок сыра, и с хмурым видом плюхнулся за кухонный стол.
– Фы фего? – ошарашено спросила Тара, держа в зубах упаковку бутербродной ветчины.
– Ничего! – огрызнулся Питер, с хрустом откусывая от палочки сухого спагетти.
– Что-нибудь случилось?
– Нет. Отстань! Я думаю…
– Угу. Тогда перестань есть сырые макароны – это вредно!
– Слушай ты, мама номер два, читай свои книжки и не лезь в мои дела! Сам разберусь, что мне делать, а что нет!
– По какому это поводу ты мне хамишь?!
Тут в парадную дверь очень настойчиво зазвонили. Питер продолжал с угрюмым видом хрустеть макаронами, поэтому Тарани пошла открывать сама.
– Корнелия?
– Привет-Тара-прости-я-срочно… – скороговоркой выпалила блондинка. – Питер дома?
– На кухне, – кивнула Тарани, тщетно пытаясь угнаться за подругой. Такой она Корнелию видела впервые. Обычно Стражница Земли ухитрялась сохранять полное спокойствие, даже когда остальные ударялись в настоящую панику – и уж точно не в правилах Корнелии было бегать и бестолково суетиться.
– Питер, я же сказала, что все объясню, это ничего не значит…
– Для того, чтобы это «ничего не значило» ты чересчур эмоционально реагируешь, – мрачно усмехнулся Питер и, заметив снова заглянувшую на кухню Тарани, раздраженно рявкнул. – а ну брысь отсюда!
– Мой бутербр… все-все, меня нет! – глуповато помахав ладонью, Тарани поспешно ретировалась в гостиную. Все было совсем неплохо слышно и оттуда.
– Как я уже сказал, ты вовсе не обязана передо мной ни в чем отчитываться, – донесся приглушенный голос брата.
– Я просто боялась, что ты все… поймешь неправильно. Извини, что так вышло. О чем ты хотел поговорить?
– Корнелия, дело в том, что я, скорее всего, не смогу пойти с тобой на выпускной. Меня пригласили в сборную, которая поедет в Нью-Йорк на это лето, скорее всего… Я еще не решил и хотел обсудить это с тобой.
– Тебе и так известно, я хотела бы, чтобы ты остался. Но решать за тебя я не могу…
– Пожалуй, я уже решил, что поеду. Прости…
– Из-за Калеба, да? Питер, я же сказала…
– Я тоже не могу решать за тебя, – судя по голосу, Питер улыбнулся – Тара успела неплохо его изучить. – хотя порой это и было бы проще, не могу. Некоторые узлы надо развязывать, а не разрубать – по-моему, тебе нужно время, чтобы разобраться в ситуации. А мне хотелось бы остаться твоим другом, чем бы все это не закончилось.
– И поэтому ты просто капитулируешь в такой момент?! – голос Корнелии слегка дрожал. – Извини… ты прав, конечно. Только я все решила уже очень давно. Удачи на соревнованиях! – с явно преувеличенной воодушевленностью попрощалась Корнелия, уже через гостиную направляясь к выходу. – Пока, Тарани!
– Корнелия, постой!
– Извини, я хочу побыть одна! Счастливо!
– Корни…
Поморщившись от громкого хлопка дверью, Тарани тяжело вздохнула и, вспомнив про бутерброд, вернулась на кухню.
– Пит, ты – болван! – пытаясь вскрыть скользкую вакуумную упаковку с ветчины, без обидняков сообщила она брату. – Законченный болван, чересчур избалованный к тому же женским вниманием!
– Это еще почему? – вытряхивая из упаковки еще одну макаронину, почти миролюбиво поинтересовался Питер.
– Потому что ты привык воспринимать, как само собой разумеющееся, что ты нравишься девушкам, не прилагая к этому ни малейших усилий! Не умеешь бороться за свою любовь и доказывать ее, вот почему! А когда имеешь дело с Корнелией, вряд ли достаточно будет спортивных успехов и неотразимой внешности!
– Отстань! Лучше со своей жизнью разберись, наконец! Вечно вы, девчонки, сами себя понять не можете, а виноватыми кого угодно считаете… поди тут разберись! А за любовь, маленькая, нельзя «бороться»! Завоевать – это все равно, что отобрать силой, а заслужить – значит, по сути, купить! Найджел вон тебя на жалости до сих пор держит, а когда еще ты сказала, что больше его не любишь?
– Я не уверена. Все проходят через полосу проблем, если просто развернуться и уйти – так вообще ничего в жизни не добиться! Питер, у тебя никогда не было причин подозревать Корни в неискренности, с твоей стороны просто свинство…
– Она неискренна. Только не со мной, а с самой собой – не хочу оказаться причиной трагедии, если вдруг она поймет это слишком поздно. Вообще – хватит лезть во взрослые дела! И… прекрати есть сырые макароны!
Тарани недоуменно хлопнула глазами, обнаружив, что как-то незаметно для себя начала нервно грызть сухую палочку.
========== Ирма ==========
– Слушайте, девочки, я все, конечно, понимаю, – ворчливо протянула Ирма, не слишком аккуратно нарезая хлеб для сандвичей. – но по части психологии у нас вроде как Тара! И вообще, у меня своих забот полон рот!
– Твой рот полон холодной индейки, – примирительно заметила Вилл. – ну извини. Мне просто надо было с кем-нибудь поговорить.
– Тебе надо было поговорить, Хай Лин надо было поговорить – у них проблемы с выпускным из-за того, что Эрик учится в другой школе. Только у меня – ни проблем, ни выпускного, ибо самой до него еще целый год, Джей школу год назад закончил, а из выпускников даже Мартин ведь не пригласит! Пфе!
– А ты что, хочешь пойти на выпускной с Мартином?
– Нет! Но я хочу, чтобы меня ПРИГЛАШАЛИ! – раздраженно швыряя кусок индейки на разрезанную булку, пояснила Ирма. – Кстати, Вилл, не обижайся – я ходить вокруг да около не привыкла – с Мэттом ты себя повела по-дурацки!
– Скажи что-нибудь, чего я сама бы не знала! – отмахнулась рыжеволосая девушка. – Понятия не имею, что на меня нашло! Но он сам…
– Это не имеет значения, дорогуша! Мужчины такие существа… с ними следует проявлять твердость, но ни в коем случае не срываться и не орать… КРЫС! Ты опять сожрал весь майонез?!!!
Вилл и Хай Лин подскочили от внезапного вопля, как ужаленные. Ответа от двенадцатилетнего брата Ирмы, которого вообще-то звали Кристофер, не последовало – по всей видимости, вопрос был риторическим. Голос у Ирмы был сильный и хорошо поставленный (После того, как почти все участники группы «Синий Кобальт» закончили год назад школу, самой популярной стала девичья поп-группа «Побрякушки», в которой Ирма была вокалисткой). Причем поставленный на такое место, что порой становился не голосом, а оружием массового поражения каким-то.
А еще Ирма, которая, кстати, дольше всех подружек не могла устроить личную жизнь, отчего-то мнила себя большим специалистом в делах сердечных.
– Я знаю, но… происходит что-то странное. Наверное, мы все нервничаем перед экзаменами и выпускным, да и вообще – страшновато все это. И Мэтт. Я все время боюсь, что он от меня отдаляется, все эти гастроли, поездки… я еще в школе, а он где-то там, во взрослой жизни. И – поверить не могу – он меня попрекал всей этой магией. «Я обычный человек»… Прямо как в моем кошмаре…