Тени Рагнарека

– Если бы я знал, что это в последний раз, наверное, все же улыбнулся бы, – Ямато устало пожал плечами. – всегда терпеть не мог фотографии, вот и получилось, что осталась всего одна, где мы все вместе. После того, как они трое погибли в автокатастрофе. Какое-то время клан возглавлял отец Мияши – во многом благодаря Бенисато, разумеется, но потом он ей надоел. Неприятно понимать, как много на самом деле зависит от той, кого многие привыкли считать едва ли не плохо прирученным животным, но, по сути, кто управляет Бенисато – управляет и кланом. А она, как меч Эскалибур, сама выбирает себе хозяина.

Он помолчал, быстро размешивая специальной кисточкой чай в небольших пиалах, одну из которых поставил перед гостьей. Девушка благодарно кивнула – сама она еще не освоила заварку чая не из привычных листочков, а какого-то мелкого порошка, да еще в таких странных чашках без ручек.

– Возможно, я попросил бы Вас остаться в клане, Оруби-сан. В качестве следующей его главы, – наконец заговорил Ямато. – Вы не просто хороший воин. Вы – лучший в этом мире. Но, как Вы сама сказали еще при нашем первом знакомстве, Вас это не интересует.

– Не хочу Вас обидеть, Ямато-сама, но я не намерена вести никаких дел с преступной организацией.

– Однако Вы спокойно пьете чай с ее главой! – усмехнулся Ямато.

– Предпочитаю об этом не думать, – честно призналась Оруби. – Вы мой соплеменник. Внушающий уважение воин. О том, что заставило бы относиться к Вам иначе, я предпочитаю просто не думать.

– Вы, должно быть, напоминаете Мияши его Альберту. Я сам никогда с ней не встречался, а Ми весьма неохотно говорит на эту тему – хотя обычно он любитель помолоть языком. Альберта Венгер – немка. Девушка-полицейский, если я не ошибаюсь, или агент какой-то правительственной структуры. Они познакомились, когда Мияши по делам отправлялся в Европу: он не совсем вовремя решил слегка поиграть в джентльмена и умудрился поймать предназначавшуюся этой блондиночке пулю едва ли не от нашего же союзника. Профессор Людвиг редкостный шизофреник, хоть иногда и бывает весьма полезным… Мозги Ми-тяну, конечно, и пушечный выстрел в упор не задел бы, тем не менее, как правило, он ведет себя гораздо осторожнее. Кажется, девушка считает его погибшим в той потасовке, а он не слишком-то стремится ее разубеждать. Не хочет ставить перед неприятным выбором. Она вроде Вас, эта Альберта, принципиальная, тоже никогда не стала бы иметь дел с мафией, а Мияши… Я тут сам его не понимаю. Счесть, что человек стоит его смерти, но при этом не стоит жизни – той, к чему он привык. Странно…

– Умирать приходиться всего раз. А жить каждый день – разумеется, это несколько сложнее. Вполне возможно, он поступает правильно. Возможно…

Оруби в задумчивости поднесла чашку к губам. Однако ведь выбор в жизни всегда придется делать, так или иначе.

========== Мэтт Олсен ==========

– Что ты здесь делаешь? – растерянно спросила Вилл. Ее и без того светлая кожа стала бледной практически до голубизны. – Не знала, что ты в Хиттерфилде…

– Учитывая, что ты сама же просила меня приехать – действительно! – слегка раздраженно хмыкнул юноша. – Что бы мне тут делать…

– Ты не ответил на мое письмо, – тут же насупившись, обвинительно бросила она.

– Сюрприз хотел сделать! Откуда мне было знать, что ты в столь спешном порядке пересмотришь планы!

– Я не… Я думала, у тебя совсем не было времени, и ты не…

– Хорошенького же ты обо мне, оказывается, мнения! – искренне возмутившись, воскликнул парень. Как будто – даже если предположить, что он не отложил бы ради нее любые дела и не сумел приехать – он не объяснил бы этого, а просто проигнорировал бы приглашение. Подумать о нем такое после стольких лет знакомства и почти двухгодичных отношений!.. Ну, будем откровенны, последний год он целиком провел в гастролях, еще какое-то время до того – в плену у какого-то одушевленного печатного издания, а до того, Вилл была чересчур занята, решая проблемы какой-то вселенской важности… Проклятье! Может быть, его музыка – и не столь глобально важна, как спасение пары-тройки параллельных миров от какой-нибудь непонятной ему угрозы, однако ОН никогда не обвинил бы Вилл, что она готова забыть о нем, ради всего этого! Почему же она считает иначе? – я, может быть, обычный человек, поэтому не могу ни быть в двух местах одновременно…

– Мэтт!

– Но это еще не значит, что могу сам решать, что для меня важно, а что нет!

– А ты обо мне имеешь право думать, как заблагорассудится, да?! Наслушаться какой-нибудь чепухи от Грампер и шпионить?

Насчет Грампер – точно в цель… Нетрудно, однако, догадаться…Но отчего-то это разозлило Мэтта еще сильнее.

– Рад был бы убедиться, что они неправы!

– ЧТО?! Ты мог бы хотя бы выслушать меня, вместо того, чтобы орать!

– По-моему, это ты орешь…

– Я думала, мы научились друг другу доверять! – неожиданно тихо произнесла Вилл. Она достаточно часто повышала голос, как и легко краснела, но сейчас треугольное глазастое личико было бледным, как обезжиренный кефир, а голос зазвучал с каким-то прямо ледяным спокойствием. – Жаль, если я ошибалась. Но это твое право – решать, веришь ты мне, или… Грампер!

«Да я вовсе не…»

Вилл сухо попрощалась со своим спутником и быстро зашагала прочь. Выслушать ее – как же! А сама до конца выслушать не может?! Неожиданно черноволосый парень довольно резко толкнул Мэтта в плечо.

– Ты чего это? – слегка опешил музыкант.

– Сам чего! Что стоишь пнем – беги за ней!

– Ты, стало быть, не побежишь?

– Меня она, увы, не ждет, болван! Хоть бы дал слово вставить, а не начинал разборку посреди магазина! Я ее действительно приглашал, но она-то отказалась. Вообще хотела на выпускной не идти из-за тебя-дурака, даже не сообщившего, что письмо вообще дошло!

– А она на меня какого черта собак спустила?

– Она из-за платья расстроилась, а тут ты – статуя, блин, командора! – парень ощутимо встряхнул Мэтта за шиворот. – Хоть раз увижу, что из-за тебя она плачет – пеняй на себя!

Мэтт со вздохом оглянулся, посмотрев в след удаляющейся девичьей фигурке.

– Бесполезно. Она сейчас ничего слушать не захочет – только еще больше поссоримся. Пусть слегка поостынет, тогда и поговорим.

========== Тарани ==========

Гора учебников и конспектов на столе уже начинала подпирать потолок – это не считая книг на кровати, тумбочке и даже прямо на полу. М-да, обычно в ее комнате было чисто! Усевшись по-турецки посреди всего этого безобразия, Тарани тщетно пыталась систематизировать всю информацию и уложить в голове таким образом, чтобы на экзамене удалось извлечь оттуда хоть что-то полезное! Жизнь Тарани за последние несколько лет стала гораздо ярче и разнообразнее – не то, чтобы девушка не радовалась этому, но уделять учебе столько же времени, что и раньше, теперь было весьма затруднительным, а она задалась целью окончить школу с блестящими результатами. Особых достижений в спорте, как у Вилл, или общественной жизни, как у Корнелии, Тара не достигла, поэтому надежду на стипендию от мало-мальски приличных университетов могли дать только самые высокие оценки. Которые затруднительно было получить, когда весь мир, казалось, сговорился всячески отвлекать ее от подготовки к экзаменам! Будто бы недостаточно было мамы, казалось, все свободное время зудевшей над ухом о необходимости вовремя есть (причем не бутерброды и не прямо над конспектами), высыпаться, поменьше сидеть за компьютером, хоть иногда бывать на свежем воздухе и так до бесконечности! И Питера с его дурацкими шуточками! И Ирмы, нудно вымаливающей у подруги-отличницы варианты вопросов, которые, «по ее мнению» должны будут быть на заключительном тесте и ответы на них – упорно не желая верить, что Тарани сама ничего не знает. Только Найджела тут и не доставало!

Наверное – тут интересовавшаяся психологией девушка сама поставила себе «диагноз» – после переезда в Хиттерфилд она переживала свой подростковый период щенячьей вздорности, накаляя протест против прежнего своего статуса «пай-девочки». Увлечение одним из школьных хулиганов тоже было своего рода формой такого протеста – настолько, конечно, насколько она могла это себе позволить, не заметив, конечно, что Найджел никогда не был ни бунтарем, ни протестующим системе – в шайку он угодил, элементарным образом попав под влияние Урии, поскольку сам оказался чересчур ленив и безволен для собственных решений и собственного мнения. Элементарный выбор костюма или фильма в кинотеатре – все это для него становилось едва ли не неразрешимой проблемой, которую парень торжественным образом перепоручал Тарани, до полусмерти обижаясь, когда она оказывалась занята своими делами. Тара относилась к такому с пониманием, старалась, по крайней мере – в конце концов, у Найджела, можно считать, что не было матери – после развода его родители «поделили» сыновей и мать вместе с его старшим братцем Денисом жили в другом городе – и парень должен был чувствовать дефицит заботы и внимания, но всему же есть предел!