Страница 17 из 39
Сбившись с мысли, девушка в растерянности потеребила светло-рыжий локон. От Нериссы и ее судьбы что-то оставалось. Страшное и искалеченное, но все же… А Кессиди давно и безвозвратно исчезла, в этом, наверное, подлинный смысл того, что мертвые не возвращаются. Им просто некуда вернуться, когда мир уже стал совершенно другим. Мир, в котором их нет и не должно быть… Случайно мелькнувшая мысль отправиться в свой родной городок, просто взглянуть на него, вызвала не так давно вспышку какого-то потустороннего ужаса. Она не могла вернуться в СВОЙ город, город не мог за полвека остаться тем же, каким она его помнила, он изменился до неузнаваемости, а люди, которых она знала, уже умерли или просто состарились. Даже родные просто не узнают ее, просто не поверят возвращению… Приехать, чтобы посмотреть на собственную могилу – или, того хуже, не найти, не увидеть вообще НИЧЕГО… это пугало до оцепенения. Кессиди мертва уже полвека. Но теперь в Хиттерфилде есть Синди Файрстар, девушка без внятного прошлого, но мало ли людей приезжают неизвестно откуда и о прошлом своем могут рассказать разве что общие факты. Осенью ей предстоит идти в выпускной класс Шеффилда и постараться не вести себя там… слишком уж старомодно. В сущности, общий сценарий жизни такой девушки, как она, не слишком-то меняется с течением времени, стоит только успеть привыкнуть к разным технологическим новинкам и разобраться, что еще в мире изменилось слишком уж явственно. Наверное, она уже успела надоесть нынешним Стражницам до чертиков, выясняя, чем положено, образно говоря, дышать современному подростку, при том, что девушки сами серьезно расходились во мнениях на этот счет. Что же, полвека назад в ИХ команде тоже были расхождения… В свое время Кессиди это сильно задевало, хотя она и пыталась себя уверить в том, что все и должны мыслить по-разному – хотелось бы, просто хотелось бы, чтобы при этом было хоть немного больше взаимопонимания!
– С другой стороны, что есть в команде нынешних Стражниц, чего не было у нас? – зачем-то пробормотала девушка вслух, заставив Нериссу на миг замереть и, не оборачиваясь, через отражение в зеркале встретиться с ней нахмуренным взглядом.
– На твоем месте я задала бы вопрос, чего у них НЕТ, – после короткого молчания выплюнула черноволосая волшебница. – вроде стукачества и взаимных подсиживаний…
«Я вовсе не…»
Зажмурившись, Синди мотнула головой, но вслух ничего не сказала. Может, она могла бы чего-то доказать Ян Лин, Хелен или даже Кадме, наверное, по крайней мере, собственная смерть невольно реабилитировала ее в глазах… наверное, все-таки подруг. Но Нерисса… Даже в собственных мыслях это робкое «я ничего плохого не хотела» звучало форменным издевательством. Да и вообще, как же это надо повернуть историю за уши, чтобы ОНА перед Нериссой должна оказалась оправдываться? Тем более, когда действительно никого не подсиживала – Кессиди больше всех остальных была изумлена своему назначению во временные Хранительницы! Да, это произошло после того, как она поделилась с Оракулом опасениями… Сердце Кондракара НЕЛЬЗЯ было использовать так, как это делала Нерисса, нельзя было злоупотреблять своей властью над людьми, которых они должны были защищать – это же все понимали. Но только Кессиди сказала вслух – и это тут же получило эпитет «стучать друг на друга»!
Хранитель Сердца – только Хранитель, не владелец. Какой тогда вообще смысл… во всем?
– Я могу пойти с тобой? – тихо спросила девушка.
Брюнетка с усталой гримасой швырнула гребень на захламленный столик. На мгновение вместо яркого большеглазого лица в зеркале мелькнуло его резкое огрубевшее подобие с выцветшими до желтизны глазами и невыносимо желчным выражением. Синди так и не поняла, делала ли Нерисса это нарочно или в минуты волнения ее личина начинала «сбоить» – или «глючить», выражаясь странным современным жаргоном.
– А я могу хоть на какое-то время оказаться подальше от твоей физиономии?
– Но ты же помнишь! – словно пытаясь найти подтверждение собственным словам, рыжеволосая девушка подняла руку, уставившись на массивное золотое кольцо. Магический артефакт не последней мощности, но все, что могло так называемое Кольцо Бальдра – защитить ее. Видимо, на случай, если Нериссу опять занесет на повороте – не иначе! Но это был противовес Тени Владычицы Хель – пробудившейся в Нериссе древней силы исключительно разрушительного порядка. Непонятно, что Кессиди должна была это Тени противопоставлять, если кольцо ее всего лишь защищало, даже не давая возможности защитить кого-то еще? – Мы должны оставаться, по крайней мере, в одном мире… для магического равновесия и все такое…
– Не мы должны, а ты должна. Да и не я, знаешь ли, раздаю приглашения. А маленькая королева почему-то про тебя не вспомнила… Могла бы хоть немного ответственности проявить за, гм, того, кого возродила! А являться без приглашения – это не для таких, как ты… не обижайся, звездочка моя. Можешь тут немного прибраться, пока меня не будет.
На миг задохнувшись от возмущения, девушка снова мотнула головой, пытаясь успокоиться, после чего со старательным ехидством уточнила:
– А гречишные зерна тебе не перебрать? Или там розовый куст посадить?!
Не то, чтобы Нерисса намеренно взваливала на нее работу по дому… просто сама почти ни черта не делала, пока у соседки не заканчивалось терпение и Синди не пыталась хоть что-то сделать по собственной инициативе. В итоге пару раз едва не свернула шею, навернувшись с книжных полок, которые захотела очистить от пыли и паутины, один раз оказалась заперта в подвальной лаборатории, сама случайно захлопнув дверь с каким-то хитрым замком, и бесчисленное количество раз что-то роняла или разбивала. Не так уж не права была когда-то Кадма, назвавшая ее хронической неудачницей! Видимо, в новую жизнь предстояло идти с прежним багажом мелких неприятностей…
– Роз здесь и так достаточно, – с более благодушной улыбкой фыркнула Нерисса. – разбираться еще, что с этими вениками делать…
Снова расфокусировав устремленный в зеркало взгляд, видимо, мысленно вычеркивая соседку из интерьера, брюнетка замурлыкала чуть громче – теперь можно оказалось даже разобрать что-то вроде «Ты не знаешь когда в дом проник аромат. Ты не ведаешь кто посадил этот сад. Розы приторны, розы темны как мускат – в них яд…»*. Мотивчик несколько разнился с «гласом рока», которому волшебница чаще отдавала предпочтение…
– Лучше «Весну» переведи! – мстительно посоветовала Синди, тактически отступая поближе к выходу, так, на всякий случай. – Там как раз на тему как «старый пень в апрельский день березкой снова стать мечтает»!..
– В смысле? – от неожиданности Нерисса, кажется, не успела уловить наезда и переспросила с довольно искренним непониманием, но стоять и ждать реакции девушка сочла крайне неразумным.
– Я к Тарани, вернусь часов в восемь! – скороговоркой добавила она, поспешно захлопывая дверь и не дожидаясь, когда какие-нибудь предметы интерьера отправятся в прицельный полет.
К тому времени дома не будет уже самой Нериссы, а завтра затевать разборку почти суточной давности никто не станет. К тому времени еще слишком много всего успеет случиться…
Почему именно к Тарани в спешке вылетая из дома, Синди решить не успела. Отвлекать одну из новых знакомых от серьезных дел было неловко – а у Тарани дела действительно оказывались серьезными, но ее гораздо проще, чем остальных Стражниц, оказывалось застать дома. Можно было бы, конечно, пошататься по улицам, дожидаясь, когда Нерисса свалит на свой «званый вечер» – куда ее саму, между прочим, тоже не звали, но что князь, что сама экс-Хранительница были выше подобных нюансов… но это означало окончательно расписаться в собственном малодушии!
Может, Тарани не так уж занята. Нельзя же почти все лето чахнуть над книгами – тем более, что до выпускных экзаменов еще целый год!
Наверное, с новой Стражницей Огня ее мировоззрение тоже не особенно-то совпадало – Тара явно придерживалась мысли, что как раз это можно и даже нужно. Хотя, когда девушка робко заглянула в ее комнату, стопки книг, для натюрморта перемежающиеся с тарелками яблочных огрызков и разноцветных фантиков, были на какое-то время оставлены без должного внимания. Мулатка сидела на не то очень большом пуфе, не то маленьком кресле, больше всего напоминающем просто огромную подушку, и, поджимая пухлые губы, изучала распечатанный конверт в своих руках. У Тарани были слишком мягкие и приятные черты, чтобы достоверно изобразить кислое выражение, но она явно приложила все усилия.