Страница 57 из 70
Ведьмы Мара, Жива и Леля Яг называли себя сестрами, хотя на самом деле родными сестрами были их далекие-далекие предки, согласно легенде, одно из былых воплощений богини колдовства Тривии, в стародавние времена воплощавшейся в девочках-тройняшках с колдовским Даром, которые могли родиться в абсолютно любом из миров. Родство же их потомков было довольно дальним, но все равно так повелось, что все поколения потомственных ведьм образовывали классическую тройку и называли друг друга сестрами. Отношения с властью у Мары, Живы и Лели были сложные. И с прошлой властью, и с нынешней: по упорным слухам, именно они помогли когда-то Вану избавиться от могущественного соперника, получив бонусом к Василике королевский трон, однако с самой Василикой ведьмы серьезно не ладили. Немало тому способствовали и не менее упорные слухи о том, что у Вана с Лелей Яг – младшей в трио блондиночкой-чаровницей примерно одних с королевой лет – что-то там такое было. Впрочем, это не помешало именно Леле поначалу подсунуть маленькую Людмилу – с надеждой, что та все-таки унаследовала целительские способности своего отца. Увы, надеждам не суждено было оправдаться, от Лели девочка быстро перекочевала к вспыльчивой рыжеволосой Живе, а потом, когда окончательно стало понятно, что ее ведьмовской Дар исключительно вредительской направленности – к старшей Яг, царственной черноволосой Маре. У нее-то и прожила лет до одиннадцати, после чего Мара, не смотря на свое старшинство, считавшая себя слишком уж молодой, чтобы готовить преемницу, отправила ученицу в Магикс на попечение своей бывшей одноклассницы ныне руководящей Старшей Школой Ведьм – Мельволии Гриффин. Правда, особого внимание девочке, только-только поступающей в среднюю школу, та уделять не собиралась, так, предоставила возможность проживания. Имя Людмила для большинства местных подростков оказалось совершенно неподъемным, поэтому как-то само собой сократилось до Люси.
Кто-то, наверное, мог бы сказать, что отношения с одноклассниками в средней школе и юной ведьмы не заладились. До переезда девочка фактически и не видела в жизни других детей, за исключением своих младших братьев в раннем детстве, да потом еще каких-то сельских ребятишек, иногда залезавших к Маре Яг во двор из любопытства и бросая вызов своим страхам (о наставнице Маре ходили по Словении более чем экзотические и противоречивые слухи). Но на самом деле саму Люси сложившаяся ситуация вполне устраивала. Конечно, в друзья ей никто особенно не набивался, но и допекать необщительную девчонку со странноватыми привычками никто не рисковал, быстро заметив, что после ссоры с Люси у одних лицо могло красочно расцвести прыщами, другие потом дня по три спотыкались на ровном месте. К более серьезному вредительству у ведьмочки особых способностей не оказалось, вероятно, это и было настоящей причиной «непригодности» в преемницы Маре, да и не стремилась она никогда всерьез кого-либо сглаживать – себе потом проблем больше. Но другим ни о нежелании этом, ни о том, где пролегали границы ее Дара, знать было вовсе ни к чему, вот и установился с другими школьниками своего рода вежливый вооруженный нейтралитет. Кроме того, чтобы девочка поменьше вертелась под ногами, госпожа Мельволия почти наугад отправила Люси в местную балетную школу – хотя та и была уже слишком большой для начала подобных занятий, неожиданно сыграли благоприятную роль уроки ритуальных колдовских танцев, которые ей когда-то пыталась давать Жива Яг. Пожалуй, девочка даже делала успехи – не смотря на то, что уже через два года стало очевидным, она слишком высокого роста для балерины.
В принципе, самой Люси тогда для того, чтобы быть своей жизнью довольной, и не требовалось ничего особенного. Нет, конечно, немного огорчало то, что она так и не сумеет повторить ни лекарских успехов своих родителей, ни научится, как Леля Яг, плести удивительные чары, поскольку ментальных способностей хватало лишь для воздействия на чьи-нибудь сны, ни, не смотря на свои успехи в танцах, никогда не сможет, как это делала Жива, обрушивать захватывающей ритуальной пляской с небес грохочущие ливни с бурями и грозами или, наоборот, заставлять небо развеиваться, а солнце светить ярче… таланты последней ее наставницы, Мары, тоже впечатляли до глубины души, но им совсем еще юная девочка не могла придумать никакого применения в своей жизни. Немного огорчало… но не всем же быть в чем-то лучшими. Даже и не достигая немыслимых высот, способности и возможности прирожденной ведьмы все равно дают множество преимуществ. Ну, за редкими исключениями.
Одним из таких редких исключений была появившаяся у Люси в школе приятельница. То есть, сама Мирта, со своей вечной и не всегда уместной восторженностью, почти сразу начала именовать их «лучшими подругами», но словенская ведьмочка, возможно, из-за своих способностей к мелким бытовым проклятьям, привыкла не разбрасываться чересчур громкими словами без веской на то причины. Мирта тоже была потомственной ведьмой, из какого-то местного рода, ее мать и две незамужние тетки владели небольшим магазинчиком разнообразных мелочей, ингредиентов для колдовства, универсальных зелий и простеньких бытовых амулетов, так что, как тогда казалось, жизненный сценарий Мирты в той же мере уже полностью определен, даже не смотря на то, что Дар – который, у подружки тоже, несомненно, был – проявлялся как-то криво и бестолково. Обладая весьма неплохими данными для того, чтобы стать чаровницей, Мирта считала манипуляцию людьми делом совершенно недопустимым, а оттого здорово тормозила развитие своих способностей – до тех пор, пока младшая ее тетушка просто не плюнула на попытки их раскрыть. Зато необычный ментальный талант немного неуклюжей девчушки с землянично-рыжими волосами обеспечил ей большую любовь со стороны разнообразных птичек, белочек и прочих абсолютно бесполезных (иначе чем в качестве ингредиентов для зелий) мелких зверей. С другой стороны, когда лет в пятнадцать подружка в два счета сумела утихомирить двух взбешенных псов – гораздо быстрее, чем Люси успела пожелать тварям переломать в прыжке половину лап, да еще стригучего лишая на долгую память, как уже собралась, но, несколько мгновений спустя в шоке обнаружив, как оба чудовища со щенячьим добродушием лижут Мирте ладошки, так и не рискнула применить… Тогда, пожалуй, Люси подумала, что от этого странного Дара тоже иногда бывает и польза. Наверное, такой ученицей Леля Яг была бы весьма довольна, если, конечно, Мирта попала к ней до того, как успела где-то нахвататься своих абсурдных моральных принципов, словно репьев на пустыре!
В Высшую Школу Ведьм девочки тоже поступали вместе. Там-то и стало неприятно очевидным, что быть средних способностей колдуньей среди заурядной публики средней школы, где магии учат только на бытовом уровне, амулет там какой активировать или свет зажечь – это одно, а быть заурядных способностей колдуньей среди других колдуний, многие из которых к тому же превосходят тебя кто по силе Дара, кто по умению им пользоваться, кто просто по характерным пробивным способностям – это уже совсем, совсем другое. К тому же специфика магии у ведьм и постоянная работа с негативной энергетикой соответственным образом влияла и на общий, так сказать, душевный настрой. А для дополнительной тренировки умений и изобретательности основным занятием учениц Торрентуволлы были разнообразные магические пакости различной степени тяжести, в том числе и друг на дружке (если, конечно, применительно тут было говорить о каких-то друзьях). Нет, само по себе это Люси казалось вполне правильным. В полировке нуждаются не только собственные вредительские навыки, но и умение защищаться. Конечно, лобовых стычек приходилось избегать – вполне разумное поведение, когда имеешь дело с превосходящими силами – но режиссировать мелкие изобретательные пакости Люси умела неплохо. Сохранила бы она, наверное, и в Старшей Школе прежнее нейтральное отношение с окружающим миром, избегая более сильных и достойно выступая среди равных, если бы не Мирта, за полгода ухитрившаяся своими странностями не только себе самой, но и подруге обеспечить репутацию хронической неудачницы и почти изгоя. Рвать отношения было поздно и неуместно – да и жалко, по правде говоря, Мирте приходилось гораздо, гораздо тяжелее и без хоть какой-то поддержки она в ведьмовском коллективе оказалась бы совершенно затоптана – а поддерживать просто горгульям на смех. До поры до времени Люси продолжала, хоть и без особого энтузиазма, осознавая полную тщетность таких усилий, пытаться хоть слегка адаптировать приятельницу в окружающем мире. Как такая непутевая ведьма вообще жить-то будет?