Страница 58 из 70
Наверное, так шокировавший всех перевод Мирты в Алфею был неплохим шансом… вернее, уважительной причиной для того, чтобы забыть, наконец, об этом чуде ходячем вместе со всеми ее сопутствующими проблемами. Поначалу Люси честно попыталась этим шансом воспользоваться, но с некоторым удивлением обнаружила, что успела как-то к Мирте привыкнуть. Да и в собственных глазах себя как-то выше и сильнее чувствуешь, когда вынужден общаться с кем-то, кому в жизни пришлось гораздо труднее… Когда на следующем курсе «перебежчица» попыталась возобновить общение, Люси, конечно, особенного восторга демонстрировать не стала, но и отказываться тоже. Наверное, в «домике для Барби», где каждая вторая студентка принцесса или, на крайний случай, герцогская дочка из какого-нибудь погорелого королевства, а каждая первая мнит себя априори центром вселенной, светлой ведьмочке с ее довольно скромным происхождением тоже жилось не особенно-то весело. Сама Люси там бы и дня не выдержала… вернее, постаралась бы, чтобы этого дня не выдержали все эти насекомые-переростки! Конечно, попадались среди волшебниц и те, кто действительно кое-чего из себя представлял, но их не так уж и легко было рассмотреть за царящей привычкой «меряться» королевствами и титулами, а не реальными достижениями.
«Если только эти достижения не столь глобальны, чтобы основательно повсюду прогреметь!» – вынырнув из своих воспоминаний, ведьма недовольно покосилась на дремлющую в кресле посреди тщательно вычерченной на полу нанограммы девушку. В неярком холодном свете голубоватых колдовских свечей, треугольное личико казалось почти мертвенно бледным, но по волне приобретших бронзовый оттенок волос, ниспадающих с безвольно склонившейся на поникшее плечо головы, огибая резные подлокотники деревянного кресла, почти до пола – все равно пробегали россыпи теплых золотистых искр каждый раз, когда беспорядочные локоны слегка покачивались от небольшого гуляющего по помещению сквозняка. Что-то долго ее гостья не просыпалась!
Люси приподняла руку, рассматривая болтающийся на тонком запястье браслет из крупных черных жемчужин. Или камней, больше всего похожих именно на жемчужины, поскольку об их происхождении ведьме оставалось только догадываться. Неярко блеснул на их матовом фоне маленький золотой замочек, украшенный витиевато изображенной буквой “V”. Впрочем, если посмотреть не только глазами, можно было и заметить, что пять из этих жемчужин тоже источают неяркое мерцание. Глубокое синевато-зеленое, как глубины вод в неярком свете. Густо-фиолетовое со всполохами, заставляющими невольно вспомнить пробегающую по монитору при загрузке череду таинственных цифр и знаков. Густое золотистое, как ослепительная корона вокруг почти скрытого затмением солнца. А еще…
В задумчивости Люси кончиками пальцев прикоснулась к жемчужинам, мягко светящимся пурпурным и нежно-зеленым. Она, в общем-то, совсем не была уверена, что эти две ей были так уж сильно нужны, но иногда, сама того не заметив, входишь во вкус. Что мешает собрать полную коллекцию?
Что-то все-таки помешало…
Колдунья снова перевела взгляд на пленницу, подавив в себе уже что-то смутно похожее на беспокойство. Ну и как это называется? Ритуал на этот раз не сработал, впервые дав сбой – и это после того, как ей пришлось с таким риском в неурочное время пробираться в Алфею, чтобы суметь хоть где-то подловить эту не вовремя вздумавшую разболеться до невыездного состояния национальную героиню! И даже все-таки застав ее, хоть и далеко не сразу, в необходимом одиночестве, когда проводившая ее до медпункта стайка подруг куда-то посреди ночи умотала, а алфейская лекарка, как все нормальные люди, уже ложившаяся спать, не успела подойти сразу. А в результате – по совершенно неясной причине заклинание просто не действует! И приходится еще и с собой рыжеволосую фею волочь, прекрасно осознавая, что разобраться с причинами на месте тебе вряд ли дадут, а второй раз Блум, возможно, уже и вовсе не получится подловить.
Виртуозно сплетенное заклятье на огневку, значит, не действует, а простенькие чары для усыпления почему-то вырубили, словно булыжником по затылку!
Может быть, получится добиться нужного эффекта, воздействуя на сны феи? Только лучше, если она не будет помнить, кто ее на самом деле сюда притащил и зачем…
«Это уже не будет иметь никакого значения!» – напомнила себе Люси. Но если можно избежать лишних проблем, даже незначительных, то почему бы этого не сделать?
Шагнув в нанограмму, колдунья прикоснулась кончиками указательного и среднего пальцев к лбу спящей феи и сосредоточилась. Разобраться в чужом сне, это немного напоминает попытку распутать несколько мотков шерстяной пряжи, с которыми хорошенько перед этим поиграли несколько проказливых котят. «Нити» этой пряжи разного цвета и не так уж трудно разобраться к чему относится та или иная мысль или воспоминание, однако они так плотно перекручены между собой, что одно цепляется за другое, другое за третье – и в итоге еще сильнее перепутывается при попытке что-нибудь выдернуть. Из-за парочки случайно подвернувшихся в этом сне образов принца Ская, Люси просто отшатывалась, едва сдерживаясь от того, чтобы не выпалить любимую присказку Мары о вконец распустившейся молодежи – хотя, в общем-то, сама была с Блум примерно одного возраста. Интересно, для девушек… ну, для тех девушек, от которых тролли не шарахаются – что, нормально такое вот думать? В снах еще и не разберешь, где там фантазия работает, а где – уже опыт… Заставить себя возобновить контакт удалось далеко не сразу, слишком уж навязчивой оказалась неприятная ассоциация, будто в замочную скважину подглядываешь – и ладно бы, за чем-нибудь полезным! Вообще для прижизненно легендарной личности в воспоминаниях Блум оказалось довольно-таки мало действительно интересного. Так, преимущественно даже бытовая муть. Люси почему-то была уверена, что у незаурядных личностей жизнь должна быть какой-нибудь гораздо более яркой. Почти боязливо избегая теперь «нитей» разных оттенков розового, колдунья неторопливо высвобождала нужные ей сейчас воспоминания – не самые приятные воспоминания – феи, собирая их в воображаемые «мотки»., из которых потом можно будет сплести для сна нужный узор.
Закончив, ведьмочка отпустила голову Блум и вышла за пределы пентаграммы, не пропускающей наружу никакую магию. Великого Дракона, конечно, какие-то узоры на полу даже символически не удержат – но если действовать достаточно быстро, к его появлению Люси будет готова. Даже более чем!
Фея в кресле дернулась, сперва резко выпрямившись, потом, так и не открыв глаз, тяжело склонившись на противоположную сторону. Люси даже немного опасалась, что пленница опрокинет кресло или выпадет из него, если будет и дальше так метаться, но больше Блум так резко не дергалась, ограничившись мелкой дрожью и судорожным, словно в попытке захлебнуться воздухом, дыханием. У того, кто побывал в самом эпицентре уже трех магических войн, должно было сохраниться достаточно воспоминаний, оказаться в паутине которых, как в ловушке, гарантировало бы крайне неприятные ощущения. Особенно, если это сон, где не осознаешь в полной мере, какие из воспоминаний настоящие – события там могут получить совсем другой оборот.
– Ну, в чем же дело, Блум? – наблюдая за мелко мечущейся во сне пленницей, негромко сказала вслух Люси. – Дракон решает все проблемы – ты же помнишь? Просто позови его, и все опять будет хорошо. Это ведь уже происходило в прошлом – в твоем прошлом.
Фея снова резко выпрямилась, словно охваченная судорогой, глаза под плотно сомкнутыми веками бешено метались, еще сильнее побледневшее лицо словно окаменело в выражении какой-то отчаявшейся решимости. Люси чуть подалась вперед, удерживая почти достроенное заклинание, словно горячую картофелину на самых кончиках пальцев, готовясь за долю мгновения завершить его и пустить в дело…
Но вместо этого глаза Блум резко открылись.
Какое-то время рыжеволосая фея судорожно пыталась восстановить дыхание, диковатыми глазами оглядываясь по сторонам в судорожной попытке сообразить, где она и как здесь оказалась. Потом растерянный лихорадочный взгляд нашарил в полумраке стоящую неподалеку ведьму.