Страница 19 из 53
— Убита, — ответил я нарочито резко.
Он заметно помрачнел, но от комментариев воздержался. Ну, надо же, какой сдержанный! Просто-таки лишнее слово сказать боится. Неспроста это. Я достал из кармана и показал Фидару фотографию, найденную в сумочке Насти:
— Сажин?
— Он самый, — вздохнул Фидар, — упокой его душу.
Тут наш разговор был прерван. Вбежавший в дверь склада парень прокричал Фидару:
— Беда! Наши отловили Никитку, лупят его смертным боем! Я аж подойти побоялся!
— Где? — забеспокоился Фидар.
— На пустыре, за церквой!
— Что происходит? — вернул я к себе внимание Фидара.
— Да, видать, мужики решили, что Никита за Илью должен ответить, — встревоженно пояснил мне Фидар.
Так, понятно. Никита, видимо, и есть тот противник Ильи Сажина, после боя с которым он умер. А стало быть, он мне нужен, и если я его сейчас спасу, то могу рассчитывать, что он в благодарность будет со мной откровенным. Если он не убийца, конечно.
Я остановил Фидара, готового выбежать наружу:
— Я сам разберусь.
И быстро пошел за парнем, показывающим мне дорогу.
На пустыре четверо били одного. Да не просто били — убивали. Он и не сопротивлялся уже, лежал на земле, и только пытался хоть как-то заслоняться.
Я соскочил с коляски, побежал к ним, крича на ходу. Но и мои крики «Полиция!», и само мое появление далеко не сразу заставило их приостановиться, так они в раж вошли. Да и остановившиеся, они были еще опасны. Волком на меня смотрели, того гляди бросятся.
— Вы что ж делаете? — спросил я их.
Один, видно, тот, кто покуражистей, шагнул мне навстречу:
— А ты за кого вступаться пришел? За убийцу?
И они все пошли на меня, окружая. Профессиональные бойцы, рослые и плечистые. Если полезут в драку, мне против них всех не устоять. А револьвер достать я могу и не успеть.
— Даже не думайте! — я отодвинул ближайшего навершием трости, сохраняя спокойствие.
— Страшно, фараон? — все тот же куражистый продолжал наступать на меня. Я посмотрел ему прямо в глаза спокойно и уверенно. На таких персонажей подобный взгляд действует лучше всего.
— Крупные вы ребята. Только действуете неправильно.
Не знаю, как дальше развивались бы события, но тут наконец-то подбежали городовые, позванные Фидаром по моей просьбе. Видя, что перевес явно не на их стороне, мужики стали отступать, бросая на меня злобные взгляды. Тоже мне, бойцы называются! Как вчетвером на одного, так сильные и смелые, а как сила не на их стороне стала, так и побежали, хвост поджав. Я показал городовым на окровавленного Илью, все еще лежавшего на земле и смотревшего на меня звероватым взглядом:
— Этого в управление.
Пусть слегка придет в себя, выдохнет, подумает. А после поговорим.
А сам я пока направился побеседовать с хозяином складов господином Крымовым.
Крымов Савва Михайлович был в городе человеком известным и влиятельным. Был он весьма богат, и многие значительные люди Затонска считали себя ему обязанными. Мы не были представлены, но слышал я о нем достаточно. Я знал и не любил подобных ему. За хамство ко всем и вся, за неоправданное высокомерие, а пуще всего — за полную уверенность в своей вседозволенности. Так что разговор мне предстоял, скорее всего, непростой.
Савва Михайлович принял меня в своем кабинете. Я представился, он милостиво изволил подтвердить, что он и есть господин Крымов. При нем в кабинете находился еще один человек, отрекомендовавшийся как Карамышев, купец первой гильдии.
— Тоже имеете отношение к кулачным боям? — поинтересовался я у него.
Карамышев усмехнулся смущенно:
— Ну, положим, любитель.
Я вновь обратился к Крымову:
— А Вам известно, что на одном из Ваших складов проводятся кулачные бои?
Савва Михайлович усмехнулся презрительно:
— Положим, я разрешаю любителям этой забавы встречаться под моей крышей.
Его высокомерие меня раздражало до крайности. Высокомерие и уверенность в своей для меня недоступности.
— Что-то я не слышал, что эта «забава» была разрешена властями города.
— А что тут разрешать? — снисходительно-веселым тоном спросил Крымов. — Приходят люди показать свою удаль, помериться силой.
— И меряются до смерти, — не поддержал я его веселья.
Но Крымов тона не сменил:
— Несчастный случай. Парень оказался слаб, бывает.
— А его невеста?
— А что невеста? — переспросил Крымов.
— Убита вчера вечером. Ведь Ваша работница, не так ли? Она была вчера вечером на поединке?
Вот теперь он даже посерьезнел слегка. Похоже, для него, как ранее для Фидара, известие о смерти Насти — неожиданность.
Карамышев взглянул на Крымова в некотором замешательстве. Крымов сохранял спокойствие, но на вопрос ответил, снизошел:
— Была.
— А после этого Вы ее видели?
— Нет, — в тоне Крымова начало проскальзывать раздражение. Я явно ему надоел, вместе с моими расспросами.
— А Вы? — отбратился я в Карамышеву.
— Где ж мне ее видеть, — ответил он слегка нервно. — Она у меня не работает.
— Господа, — обратился я к ним обоим официально, — произошло два убийства. Ведется расследование. И если вам есть что сказать, то сейчас самое время.
— Убийства? — нервно переспросил Карамышев. — Ничего не знаю ни про какие убийства.
И даже отвернулся от меня в сторону, видимо, показывая, что тема, мною поднятая, не имеет к нему отношения абсолютно никакого.
Крымов поднялся за столом, очевидно, для пущей внушительности, и обратился ко мне снисходительно-дружелюбным тоном:
— Вы не с того начинаете, господин полицейский. Если у Вас есть что предъявить по существу, милости просим. А так разговоры разговаривать у меня нет времени, — и он, как бы в доказательство сказанного, посмотрел на часы. — И вообще, Обращайтесь к моему адвокату.
— В отношении меня — тоже самое, — поддакнул Карамышев, — и позвольте Вам заметить, что эти народные игры не только разрешаются, но и любимы некоторыми уважаемыми людьми нашего города.
Ага, вот мы и добрались до того, чего я ждал с самого начала. Стало быть, смерть бойца Сажина их не слишком обеспокоила, а вот упоминание об убийстве его невесты встревожило явно. Тут-то сразу в ход угрозы и пошли. Ну, будем считать, что и это тоже информация. Иной я тут все равно не получу.
— Ну что ж, господа, засим позвольте откланяться, — попрощался я. — Но уверен, что скоро мы встретимся снова.
И вышел. Меня не останавливали.
В управление я пришел аккурат в разгар допроса Коробейниковым квартирной хозяйки Насти, Варвары Тимофеевны, и видно было, что этот допрос почти исчерпал запасы терпения моего помощника. Варвара Тимофеевна, дама колоритная во всех отношениях, на вопросы отвечала обстоятельно, но вовсе не по существу, перемежая скудные сведения пространными сентенциями обо всем на свете. И каждую сентенцию занюхивала табачком, после чего так же обстоятельно и вкусно чихала. Знала же она про Настю на удивление немного. Подтвердила, что покойный Илья Сажин и в самом деле был Настиным женихом, да рассказала, что накануне Настиной смерти к ней приходил какой-то незнакомый мужчина, по описанию весьма похожий на кулачного бойца, но не застал. Назвался Никитой Беловым. Прождал около двух часов, но ушел, не дождавшись. А что особенно было интересно, Варвара Тимофеевна слыхом не слыхивала ни о том, что Сажин умер, ни о том, что Настя его хоронила. А между тем Фидар утверждал, что тело Ильи забрала именно Настя. Так куда ж она его дела? Если забирала, конечно, его вообще.
Я выпроводил словоохотливую Варвару Тимофеевну, чем доставил Коробейникову немалое облегчение, и начал рассказывать помощнику все то, что узнал с того момента, как мы расстались с ним на месте убийства Насти:
— У Анастасии был жених, кулачный боец. Вчера он погиб — или убит, это пока не понятно, но приказчик склада, в котором проводятся бои, рассказал мне, что Анастасия забрала тело еще вчера.