Ленин без грима

В протоколе Оргбюро ЦК сохранились такие строчки:

«Тов. Сталин просит послать на Запфронт Септо, Камо, Сергея Яковлева…»

Вот тогда Камо с чекистом Атарбековым организовал особый отряд, придумав вместе с ним чудовищную проверку на верность молодых бойцов, мистифицировав нападение на свой отряд «белых» во главе с Артабековым, переодетым в форму офицера. Чекист инсценировал допросы, пытки и… казнь, после чего несколько красных бойцов даже перешли на сторону «белых», а один сознался, что шпион…

Так что Ильич, прослышавший об очередном подвиге Камо, даже пожурил друга за непартийные методы.

…В последний день жизни Камо посетил Атарбекова в Тифлисе, пробыв у него вечером более трех часов. Затем сел на велосипед и поехал навстречу смерти.

Была ли это последняя провокация в его судьбе? Не попал ли он сам в сеть, расставленную чекистом Атарбековым по указанию Сталина?

Не начал ли Иосиф Виссарионович уничтожать бывших соратников, личных друзей и врагов именно с Камо? Не за ним ли последовал Склянский, заместитель Троцкого, загадочно утонувший на пляже; ученый с мировым именем Бехтерев, поставивший за день до внезапной кончины «плохой» диагноз генсеку…

…С венком от Ленина и Крупской, с венком от ЦК партии гроб с телом Камо опустили в сквере у Эриванской площади, где он совершил главный подвиг. Ну а что это был за подвиг, вы уже знаете.

Женитьба по заданию партии

Как марксист, вождь партии хорошо представлял, что произойдет с буржуазией после установления диктатуры пролетариата. Большевики не оставляли богатым права на существование, места на земле, намереваясь, по их словам, «ликвидировать как класс». Это, как теперь с высоты прожитых лет видно, на самом деле обернулось геноцидом собственного народа. Однако это не мешало Ленину поддерживать личные отношения со многими представителями из мира капитала и брать у них крупные суммы на партийные дела. Конечно, Ленин не говорил, какую участь он готовит своим доброжелателям после перехода власти к «революционному правительству», в котором для себя видел одну роль – главы.

С сызранским предпринимателем Ерамасовым знакомство произошло в Самаре в 1900 году. «Биографическая хроника» представляет его нам как «организатора революционных кружков в Сызрани». Спустя четыре года он предпринял поездку в Нью-Йорк, Лондон, Париж и Женеву для «установления связи с русскими революционными эмигрантами». Ездил за свой счет, не нуждался. Увлечение марксизмом не помешало предпринимательству. Спустя десять лет, как свидетельствует все тот же источник, Ленин обращается к Ерамасову за денежной поддержкой изданию газеты «Вперед». В 46-м томе Полного собрания сочинений опубликовано два письма Владимира Ильича А.И. Ерамасову с одной просьбой – о материальной помощи.

Сызранский «богатей» не отказал. Как пишет Мария Ильинична Ульянова, «связь с ним установилась крепкая, на всю жизнь. Не принимая сам непосредственного участия в революционной работе, он за все время подпольной борьбы снабжал партию средствами – он был тогда довольно богатым человеком, – и в трудные времена мы всегда обращались за помощью к Монаху, как прозвал его Ильич». Называл его Ленин также словами «волжский капиталист».

Чем кончилось меценатство для сызранского «довольно богатого человека», когда свершилось возмездие пролетариата?

Ясное дело – чем. Нищетой. «Не имея заработка, он находился в стесненных материальных условиях, – пишет М.И. Ульянова о Ерамасове советского периода, – но сам ни разу не написал об этом ни Владимиру Ильичу, ни кому-либо другому из членов нашей семьи – так велика была его скромность, – пока мы сами не разыскали его и не выхлопотали ему пенсию. После этого А.И. Ерамасов прожил недолго и весной 1927 года умер в Сызрани». Итак, влачил жалкое существование, болел, не решался напомнить о себе Ленину в Кремле.

Другой постоянный финансовый источник ленинской фракции – питерская предпринимательница Калмыкова – хозяйка большого книжного склада. В ее квартире Владимир Ильич жил, когда приехал в Питер после трехлетней ссылки. Он получал с этого склада книги, гонорары. «Биохроника» представляет хозяйку склада «известной общественной деятельницей». Она занимала просторную квартиру на Литейном проспекте. Ленин увлек Калмыкову идеей издания за границей газеты «Искра». Она приезжала к ссыльному Ленину в Псков, где «беседовала по вопросам, связанным с подготовкой издания будущей газеты». С пачкой денег, полученных именно от Калмыковой, наш вождь уезжает в первую эмиграцию.

Вот два эпизода из ленинской «Биографической хроники» за 1902 год.

Июль, ранее 12 (25)

Ленин пишет письмо А.М. Калмыковой с просьбой выслать 500 марок на расходы, связанные с изданием и распространением «Искры». (Письмо не разыскано).

Июль, позднее 12 (25).

Ленин получает письмо А.М. Калмыковой с сообщением о посылке 500 марок.

Были другие, не сохранившиеся письма с подобными просьбами, информацией Ленина о финансировании «Искры», расходовании партийных средств на имя А.М. Калмыковой, которой сообщались также подробности партийных разногласий, приведших к расколу едва зародившейся партии.

Если у сызранского источника была кличка Монах, то у питерской Калмыковой кличка не менее выразительная – Тетка. Александра Михайловна Калмыкова, по словам Крупской, «начинала учительницей воскресной школы». Как и сызранский Ерамасов, питерская Калмыкова хранила преданность революционным идеалам, что не мешало ей ворочать капиталами и содержать на свои деньги ленинскую «Искру». В «Воспоминаниях» Крупская не забыла о ней:

«Кличка ее была Тетка. Она очень хорошо относилась к Владимиру Ильичу. Теперь она умерла, перед тем два года лежала в санатории в Детском Селе, не вставая. Но к ней приходили иногда дети из соседних детских домов. Она рассказывала им об Ильиче…В 1922 году Владимир Ильич написал Александре Михайловне несколько слов теплого привета, таких, какие только он умел писать».

Да, вспомнил о поверженной Тетке ее бывший пансионер. Теплые слова для нее нашел. Но деньгами не ссудил, за границу лечиться не отправил, а ведь как был ей обязан!

О Калмыковой, как о человеке, сыгравшем важную роль в жизни Ильича, Крупская говорила в январе 1924 года в Горках мужу перед его смертью, когда они подводили итог жизни. Ленин слушал жену внимательно, мотал головой. Но при всем желании ни сказать ничего, ни помочь ничем не мог. В утешение получила Калмыкова после кончины своего протеже письмо Крупской с прощальным приветом от Ильича. И на том спасибо.

Как видим, и питерская Тетка, и сызранский Монах умирали в бедности, одиночестве, по-видимому, восприняв печальный финал как историческую неизбежность.

Тысячи рублей Ерамасова и Калмыковой, как и других финансистов партии, предпринимателей средней руки, бледнеют перед суммами, что вливались в партийную кассу из такого денежного мешка, какой был у фабрикантов Морозовых.

Об их богатстве дают представление национализированные коллекции картин, фарфора, построенные ими в разных концах Москвы дворцы, среди которых один выделяется «мавританской» архитектурой на Воздвиженке (бывший Дом дружбы. – Л.К.), другой служит для дипломатических приемов на Спиридоновке.

В этом дворце Савва Морозов прятал от полиции большевика Николая Баумана и других революционеров. Из своих миллионов ссужал средства для издания все той же «Искры», каждый месяц в течение нескольких лет передавал по две тысячи рублей на ее нужды.

Савву видели не только в мануфактуре, которая была одной из лучших в России, но и за кулисами Художественного театра, одним из директоров которого он являлся. В своем дворце принимал отцов города, крупнейших писателей, артистов, казалось, вся Москва в его руках. Весной 1905 года он уезжает за границу, в Канны, и в номере отеля 26 мая пускает пулю в сердце.

Какое это имеет отношение к деньгам ленинской партии? Самое прямое.