Страница 24 из 29
Невероятно, но факт. Еще свежо в памяти у всех решение лондонского съезда – прекратить под страхом исключения из партии партизанские действия, экспроприации, распустить «все специальные боевые дружины, имеющиеся при партийных организациях», а руководитель российской и кавказской «дружин» со товарищи закупают в Европе оружие, разрабатывают планы новой экспроприации, где уже речь идет о миллионах.
Однако Камо не удалось больше никого пограбить: его взяли с поличным в конце 1907 года. «Арест Камо сильно встревожил Ленина. Он немедленно принял меры для организации защиты и спасения Камо, видя в этом важнейшую партийную задачу», – пишет другой биограф великого экспроприатора. Ясно, почему Ленин «сильно встревожился», ведь понимал, что, размотав криминальный клубок, полиция может, держась за его нитку, явиться к порогу его парижской квартиры…
Нанимается видный адвокат, Ленин обращается к руководителям социалистических партий за помощью, начинается кампания в газетах в защиту попавшего в тюрьму большевика. Максим Горький, палочка-выручалочка большевиков в те годы, подключается к явно безнадежному грязному делу. В него вмешиваются разные буржуазные организации, в том числе «Лига защиты прав человека и гражданина», направившая премьеру Петру Столыпину… протест!
«„Лига защиты прав человека и гражданина“ считала бы оскорбительным для председателя Совета Министров России даже предположение о том, что он способен употребить во зло неслыханный акт прусской полиции по отношению к Тер-Петросяну».
Подобные депеши шли в русские посольства разных европейских стран… Однако никто не смог выручить Камо. Выйти живым из камеры помог себе заключенный сам, гениально симулировав несколько лет помешательство и бежав из тюремной лечебницы.
Беглец уезжал к Ленину и друзьям-большевикам в тот день, когда убили Столыпина.
– Я огорчен по поводу смерти Столыпина, – сказал Камо.
– Почему? – удивился его друг.
– Я хотел его убить во что бы это ни стало, чего бы это мне ни стоило.
В этих словах – весь герой партии большевиков.
За границей Камо встретился с Лениным на его парижской квартире.
«Камо просил меня купить ему миндаль. Сидел в нашей парижской гостиной-кухне, ел миндаль, как это делал у себя на родине, и рассказывал об аресте в Берлине, рассказывал о годах симуляции…» – вспоминала жена вождя.
Кушал миндаль и развивал планы «партизанской войны», жаждал выследить провокатора, который его выдал полиции, покарать его, как некогда это он сделал в Питере, убив и спустив под лед «Володьку».
Ему дали пятисотки, те самые, что он раздобыл на Эриванской площади. При обмене не попался: подделал номера… И это мог, профессионал!
Купил на эти деньги… оружие и отправился морем домой, по пути выполняя задание Ленина: наладить транспортировку партийной литературы через Балканы и Турцию…
Вот вам и партийная организация, и партийная литература с бомбами впридачу.
Прощаясь, заботливый Ильич, смотревший на здоровье соратников как на партийное имущество, а после захвата власти – как на казенное, позаботился, чтобы Камо сделал себе у лучшего специалиста в Европе операцию. Увидев, что у верного товарища нет пальто (а ему ехать морем, на палубе ветрено), вынес свой плащ, подаренный матерью…
Чем больше узнаешь о взаимоотношениях Ленина и Камо, тем сильнее убеждаешься, что суть ленинизма не только в экономических статьях и монографиях, не только в «двух тактиках», философских изысканиях о «материализме и эмпириокритицизме», других сочинениях, составивших пухлые тома на полках. Она, эта суть, и в «партизанских действиях», поэтому так крепка связь, сильны узы дружбы, не ослабевшие с годами между главным теоретиком «партизанской войны» и ее удачливым практиком.
В 1913 году пребывавший на свободе Камо, несмотря на протесты местных кавказских партийцев, сколотил новую группу боевиков и вышел с оружием на все ту же большую Каджорскую дорогу. И еще раз швырнул бомбу под карету, что везла казенные деньги. Вскоре после той неудачной акции неуловимого Камо осудили. Не будь амнистии по случаю трехсотлетия дома Романовых, который так яростно разрушал боевик, ему не миновать бы виселицы. А так отделался тюрьмой, где пришлось сидеть до падения царизма.
На какой пост выдвинул Ленин испытанного друга после победы Октября? Будь у него хоть какое-нибудь образование – стал бы он наркомом или секретарем губкома… Хотя под рукой у Ильича появились тысячи чекистов, способных на любой «экс», любой терракт, ветерану Камо нашлась «спецработа». В декабре 1917 года Камо снова везет деньги, на сей раз 500 000 рублей из России на Кавказ, взятых из казны Российской республики.
В партийных кругах представляли так: «Это Камо, друг Ленина».
Не называя его по имени, глава правительства направил письмо в Реввоенсовет с такой рекомендацией: «Я знаю одного товарища досконально как человека совершенно исключительной преданности, отваги и энергии (насчет взрывов и смелых налетов особенно)…» Вождь предписал поручить Камо организовать особый отряд. И тогда Камо жил с подложными документами! Одно из удостоверений Ленин выдал ему на имя К. Петрова, предписав всем инстанциям оказывать всяческое содействие.
Как прежде, Камо облачался в одеяние грузинского князя, хранил под рукой разные парики и, как прежде, имел доступ к Ленину, в Кремль. Там двери пред ним открывались немедленно, как прежде на финской даче.
Последняя встреча соратников состоялась после того, как Камо летом 1921 года прислал записку, где предлагал Ленину выслушать его «новые, сногсшибательные планы». Камо просил послать его нелегально за границу. Его зачислили на службу в Совнарком, в качестве «исполнителя по особым поручениям». В таковой должности съездил в Персию.
В начале 1922 года Камо «после возвращения в Москву, – как пишет биограф Тер-Петросяна Л. Шаумян, – направили в Тифлис, где по предложению И.В. Сталина он был назначен начальником Закавказского таможенного управления». Вскоре его сбил грузовик на знаменитом Верийском спуске, после чего состоялись национальные похороны, и великий террорист опущен был в могилу в сквере у Эриванской площади, где прославился за пятнадцать лет до похорон.
«При чем тут товарищ Сталин?» – могут спросить читатели. Ведь Грузия была тогда независимой, не было еще СССР. Да, но была советской, а товарища Сталина избрали генеральным секретарем ЦК партии большевиков.
Теперь пора рядом с Лениным, главным теоретиком партизанской войны, и ее практиком Камо дать место третьему персонажу…
Первое издание Большой советской энциклопедии в 1937 году представляет Камо «учеником Сталина». Дело тут не только в «культе личности», в том, что тогда всех старых большевиков стремились представить учениками товарища Сталина. Во втором издании БСЭ о Камо сказано так: «В 1905 году приехал в Тифлис, где познакомился с И.В. Сталиным и под его руководством начал нелегальную партийную работу». Но ни слова не говорится, что в эту «работу» входили экспроприация, убийства.
Не мог великий вождь, глава крупнейшего государства мира иметь, хоть и в прошлом, отношение к «эксам». Не хотел Иосиф Виссарионович такой информации. И ее начали утаивать.
О Камо перестали выходить книги, статьи. Между тем действительно Семен Тер-Петросян – ученик И.В. Сталина. Он делал уроки под присмотром бывшего семинариста, земляка Сосо Джугашвили, когда готовился поступать на военную службу вольноопределяющимся.
«К экзамену меня готовил Сталин, – писал Камо. – Он мне во время занятий однажды сказал: самое большое – из тебя выйдет офицер, займись другой работой, а пока побольше читай».
Вещие слова сказал будущий Верховный главнокомандующий и генералиссимус. Семен его послушал. Но вот любопытно: все биографы, приводя этот эпизод, пишут дальше хронику жизни Камо так, как будто в его жизни Сталина больше не было. И ничему существенному Коба земляка не учил. Вспоминают об Иосифе Виссарионовиче только после революции 1917 года, в годы Гражданской войны. После доклада наркома Сталина на заседании правительства в Кремле Камо дали упомянутые полмиллиона, так сказать, вернув старый долг большевикам Кавказа…