Страница 6 из 12
Итак, великий князь помощь отправил. Причем отправил именно ростовскую дружину, которая была одной из самых боеспособных в Суздальской земле. В её рядах в своё время служил Александр Попович. В.Н. Татищев даже называет численность ростовских гридней князя Василька, выступивших в поход, – 800 человек, и, надо сказать, цифра эта довольно солидная для того времени. Княжеские дружинники – это не воины-ополченцы и не ратники от сохи, это прекрасно подготовленные бойцы-профессионалы, для которых смыслом жизни является война. Другое дело, что Василько не успел прийти в Киев к моменту сбора войск, но от Ростова до Днепра путь неблизкий, а гридней требовалось ещё собрать и снарядить в дальний путь. Поэтому известие о битве на Калке застало Василька в Чернигове.
Автор «Галицко-Волынской летописи», рассказывая о княжеском съезде в Киеве, мимоходом роняет следующую фразу: «Великого же князя Юрия Суздальского на том совете не было» (Галицко-Волынская летопись). Как видим, летописец старается заострить внимание на том, что Георгий Всеволодович проигнорировал княжеский съезд. Но стоит задаться простым вопросом – а зачем суздальскому властелину ехать в такую несусветную даль? У него что, дел в княжестве нет никаких, чтобы по щелчку пальцев из Киева мчаться сломя голову на берега Днепра? Владимиро-Суздальское княжество – независимое и самостоятельное государство, и до того, что происходит в Руси Южной, его князьям дела никакого нет. С таким же успехом Мстислав Удатный мог позвать в поход против монголов и новгородцев.
Георгий Всеволодович властелин огромного государства, самого мощного на Руси, и гоняться по степям за монголами ему не положено по статусу, у него для этого есть подручные князья и воеводы. Он – не Ричард Львиное Сердце или Мстислав Удатный, которым наплевать на государственные дела, лишь бы боевым топором в гуще битвы помахать. У великого князя обязанности несколько иные, и князь Георгий относился к ним очень серьёзно. Да и владениям его в данной ситуации угрозы не было никакой.
Не оставим без внимания утверждение В.Н. Татищева о том, что великий князь «брата же и сына ни одного не послал, поскольку оных татар презирал»[14] (с. 690). Мы уже убедились в том, что Василий Никитич не жалует Георгия Всеволодовича. Данный упрек тоже выглядит сомнительным, и дело здесь вовсе не в монголах, о которых князь Георгий имел довольно смутное представление. Все дело было в Мстиславе Удатном. Никогда не надо забывать о том, что между сыновьями Всеволода Большое Гнездо и смоленскими Ростиславичами стояла большая кровь. Георгий Всеволодович с братьями искренне ненавидели Удатного и его смоленскую родню и никогда бы не стали иметь дело со своими заклятыми врагами. В апреле 1216 года Георгий, Ярослав, Святослав и Иван плечом к плечу стояли на Авдовой горе против полков Мстислава и видели, сколько суздальских ратников полегло в этой злополучной битве. Никакая сила не могла их заставить идти вместе с Ростиславичами в одном строю. И то, что Мстислав Мстиславич решил отправить в стольный Владимир гонца с приглашением на княжеский съезд, было с его стороны большой глупостью. Он как никто другой должен был понимать, что Георгий в Киев не приедет.
Исходя из всех этих соображений, князь Георгий и снарядил на юг своего племянника Василька, у которого и дружина была крепкая и чей отец Константин сражался на Липице под одним стягом с Мстиславом Удатным. Всё понятно, всё объяснимо, и никакого предательства общерусских интересов нет и в помине.
Но у этой медали была и оборотная сторона. Родовой вотчиной суздальских Мономашичей был Переяславль-Южный, и как его сюзерен Георгий Всеволодович должен был принять участие в обороне южных границ Руси. И поскольку в данный момент в Переяславле не было князя, то и отправился Василько Ростовский вместе с дружиной на помощь южнорусским князьям.
Был и ещё один момент, о котором почему-то забывают те, кто делает князя Георгия ответственным за всё, что связано с монгольским нашествием. В это время резко обострилась ситуация в Прибалтике, а для Северо-Восточной Руси события в этом регионе имели гораздо более важное значение, чем те, что происходили в Половецких степях. Внимание великого князя было приковано к северо-западным границам Руси, куда он и направил главные силы. В дальнейшем мы разберем эту ситуацию. Поэтому говорить о том, что Георгий Всеволодович предал дело защиты Русской земли, поскольку не привел полки на Калку, возможным не представляется.
3. «И пошли они в поле половецкое…». Май 1223 г.
…и поидоша, свкупивше землю всю Русскую противу Татаром…
Русские полки и дружины начали скапливаться у Зарубинского брода. Туда же подошла и половецкая орда хана Котяна. Место для сбора войск было выгоднейшее, потому что вздумай монголы начать здесь переправу, то их всех так и положили бы на днепровском берегу. С каждым днём русская рать прирастала численно, пешие отряды спускались по Днепру на ладьях, а конные дружины шли вдоль берега. О том, как проходил сбор войск, очень любопытная информация есть у В.Н. Татищева: «И отпустили пехоту смоленскую, черниговскую и киевскую по Днепру вниз до порогов. Галицкая же и волынская пехота плыли водою по Днестру, оттуда вверх Днепром до порогов, которых было с 2000 ладей» (с. 691). Судя по всему, Мстислав Удатный и Даниил Волынский решили максимально ускорить переброску войск из своих земель и сознательно пошли на то, чтобы разделить свои полки, отправив пехоту отдельно от конницы. Но в данном случае риск себя оправдал.
Информация несколько иного свойства содержится в Галицко-Волынской летописи: «Изгнанники галицкие прошли по Днестру и вышли в море – у них была тысяча лодок, – вошли в Днепр, поднялись до порогов и стали у реки Хортицы на броде у быстрины. С ними был Юрий Домамирич и Держикрай Владиславич». Этих изгнанников летописец называет «выгонци галичькыя», и вполне возможно, это были те люди, которые были вынуждены уйти из Галицкого княжества после победы Мстислава Удатного. Приднестровье всегда было тем местом, куда массово бежали как простые люди, так и князья, спасаясь от могущественных врагов и в поисках лучшей доли. Достаточно вспомнить тех же берладников. Поэтому могло быть и так, что «выгонци галичькыя» пришли на ладьях, а пехота Мстислава Мстиславича и Даниила прибыла вместе с князьями, что и засвидетельствовал летописец: «А галичане и волынци, киждо со своими князьми» (Ипатьевская летопись, т. 2, с. 164).
Если судить по летописным известиям, то численное превосходство русских войск над монголами было подавляющим, одна только рать Мстислава Романовича Киевского насчитывала 10 000 воинов. Понятно, что не одну только дружину вёл за собой киевский князь, в поход пошло немало и пеших ратников. Киевский полк был одним из самых боеспособных во всем русском войске. Не меньшие силы могли выставить Галич и Чернигов. Поэтому лидирующее положение трех Мстиславов никем не оспаривалось, что и было отмечено в летописях: «Мстислав Романович Киевский, Мстислав Козельский и Черниговский и Мстислав Мстиславич Галицкий – они были старейшими князьями Русской земли» (Галицко-Волынская летопись).
Обратим внимание на то, что под понятием Русская земля здесь имеется в виду Южная и Юго-Западная Русь, где эта троица всеми делами и заправляла. Что же касается численности русской рати, то устоявшаяся цифра в 80 000 воинов вызывает определённые сомнения. В.Н. Татищев приводит не менее легендарные данные: «Князь великий исчислил все войска, которые с ним были: киевских, переяславских, городенских, черных клобуков и поросян 42 500, со Владимиром Рюриковичем, смоленчан и туровцев 13 тысяч 800, с князем Мстиславом черниговских и северских 21 300, да вятичей 2000, с князем Мстиславом галичан, владимирцев, лучан и подунайцев 23 400, и прочие младшие князи с ними, всего сто три тысячи (по-моему, 89 950), какого русского войска давно вместе не бывало» (с. 691–692).
14
Здесь и далее В.Н. Татищев по изданию: Татищев В.Н. История Российская. Т. II. М.: Алгоритм, 2013.