Страница 5 из 12
Подтянулись князья из земель смоленских, западных и южных: Александр Глебович Дубровицкий, Изяслав Ингваревич Дорогобужский, Святослав Ингваревич Шумский, Святослав Ярославич Каневский, Святослав Ярославич Яновицкий, Юрий Ярополкович Несвижский, Ярослав Юрьевич Неговорский, Мстислав Ярославич Немой, Владимир Рюрикович Овручский. Каждый из князей явился со свитой и гриднями охраны, которых требовалось накормить, напоить, спать уложить, поэтому забот у киевского князя сразу прибавилось. Мстислав Романович очень хотел поскорее закончить это высокое собрание, поскольку каждый день пребывания в Киеве всех этих близких и дальних родственников обходился ему недёшево.
Но здесь по уговору с Мстиславом Удатным на сцену вышел хан Котян и стал одного за другим обходить русских князей, задаривая их дорогими подарками. Хан не скупился, князья получали от него и коней, и верблюдов с буйволами, и красных девок половецких. А на прощание Котян говорил: «Сегодня нашу землю татары отняли, а вашу завтра придут и возьмут, и поэтому помогите нам» (Из Тверской летописи). Но больше всего Котян давил на своего зятя, а тот, соответственно, на остальных князей, убеждая их в необходимости объединиться с половцами и выступить против монголов. Однако был у Удатного при этом и личный интерес. Как по воинской славе, так и по ратному умению никто из присутствующих на съезде князей с ним сравниться не мог, а потому надеялся воинственный князь встать во главе объединённой русской рати и повести её против неведомого племени. Поэтому и старался князь Галича изо всех сил. Что-что, а говорить складно Мстислав Мстиславич умел, мог и слова нужные, до сердца доходчивые подобрать и пылом своим воинственным окружающих заразить. Молодые князья, для которых он при жизни стал легендой, знаменитому ратоборцу в рот смотрели и каждое слово его ловили – ещё бы, САМ говорит!
Говорил же Мстислав Удатный следующее: «Поможем половцам; если мы им не поможем, то они перейдут на сторону татар, и у тех будет больше силы, и нам хуже будет от них» (Из Тверской летописи). Проблема была в том, что за столетия вооружённого противостояния Руси и половцев к степнякам у русских людей сложилось крайне негативное отношение, и князья не являлись здесь исключением. Многие из них считали, что кара, которая постигла половцев, была заслуженной, и Бог, сжалившись над Русской землёй, покарал это нечестивое племя: «Ведь эти окаянные половцы сотворили много зла Русской земле. Поэтому всемилостивый бог хотел погубить и наказать безбожных сыновей Измаила, куманов, чтобы отомстить за христианскую кровь; что и случилось с ними, беззаконными» (Из Тверской летописи).
Русский воин. XIII–XIV вв.
Худ. Солнцев Ф.
Такие настроения было очень трудно переломить, и потому надрывался на съезде Мстислав Удатный, а хан Котян суетился изо всех сил, раздавая направо и налево породистых скакунов, сундуки с добром и степных красавиц. Усилия Котяна и Удатного даром не пропали, поскольку неожиданно взыграла удаль в киевском князе. «Пока я нахожусь в Киеве – по эту сторону Яика, и Понтийского моря, и реки Дуная татарской сабле не махать», – заявил Мстислав Романович, чем поверг высокое собрание в немалое удивление (Из Тверской летописи). Ибо в чём-чём, а в излишней воинственности его заподозрить было трудно. И действительно, вся прошлая жизнь Мстислава Старого к подобным декламациям не располагала, поскольку большинство его военных предприятий закончилось полной неудачей. В 1177 году вместе со своим дядей Рюриком Ростиславичем и старшим братом Ярополком он был разгромлен половцами, а в 1195 году был разбит черниговцами и попал к ним в плен. А здесь…
Споры разгорелись нешуточные, но то, что князья галицкий и киевский уже высказались за поход, постепенно склоняло чашу весов в их пользу. Да и половцы превзошли сами себя. Пискарёвский летописец сообщает следующую информацию: «Тогда князь великий половецкий крестися Бастый». Вот даже до чего дошло! В итоге было принято то решение, на котором настаивали Котян, Мстислав Удатный, а впоследствии и Мстислав Киевский – объединиться с половецкими ханами, идти в степь и там дать сражение монголам.
Здесь возникла новая проблема. Она заключалась в отсутствии подробной информации о противнике, поскольку русским о монголах было практически ничего не известно, а рассказы половцев были путаны и сумбурны. Наглядным примером того, в каком неведении пребывали русские люди относительно нового страшного врага, является следующее свидетельство летописца: «В тот же год пришли народы, о которых никто точно не знает, кто они, и откуда появились, и каков их язык, и какого они племени, и какой веры. И называют их татары, а иные говорят – таурмены, а другие – печенеги. Некоторые говорят, что это те народы, о которых Мефодий, епископ Патарский, сообщает, что они вышли из пустыни Етриевской, находящейся между востоком и севером. Ибо Мефодий говорит так: „К скончанию времен появятся те, которых загнал Гедеон, и пленят всю землю от востока до Евфрата, и от Тигра до Понтийского моря, кроме Эфиопии“. Один бог знает, кто они и откуда пришли, о них хорошо известно премудрым людям, которые разбираются в книгах. Мы же не знаем, кто они такие, а написали здесь о них на память о русских князьях и о бедах, которые были от этих народов» (Из Лаврентьевской летописи). И действительно, даже с учётом той информации, которую на Руси могли узнать от купцов и торговцев, как русских, так и иноземных, знаний о тактике монголов и о том, как они ведут боевые действия, было ничтожно мало. Неоткуда было им взяться.
Зато было хорошо известно, где находилась в данный момент вражеская рать, сообщение об этом мы встречаем в той же Лаврентьевской летописи: «И подошли близко к Руси на место, которое называется Половецкий вал». Речь идёт о Змиевых валах, древних оборонительных сооружениях, которые были построены на левобережье Днепра, к югу от Киева. Исходя из этого, князья и воеводы сошлись на том, что местом сбора объединённой русской рати будет город-крепость Заруб на правом берегу Днепра, где находились остров Варяжский и Зарубинский брод. Решение принято, съезд в Киеве был окончен, князья разъехались по своим уделам собирать полки и дружины. Русь всколыхнулась, готовясь к битве с неведомым племенем.
Ибн аль-Асир засвидетельствовал то редкое согласие, которое царило среди русских князей, когда они принимали решение о войне с монголами: «Когда татары пришли к ним (русам), они все собрались и единодушно решили воевать с татарами, если те пойдут против них» (с. 143).
Разберем один из ключевых вопросов, который всегда возникает, когда речь заходит о монгольском нашествии и битве на Калке в частности. Суть его заключается в том, что очень многие исследователи обрушиваются с необъективной критикой на великого князя Георгия Всеволодовича за то, что он не привёл свои полки в Киев и не принял участие в битве на Калке. Вроде как просили помочь в войне с неведомым племенем, а он ответил отказом, а если бы не отказал, то всё могло сложиться по-другому. Получается, что стал владимирский князь предателем общерусского дела. Но так ли это?
Для начала отметим, что во многих летописях чётко прописано, что просили именно о помощи, а не о том, чтобы князь Георгий лично явился во главе суздальских полков. Об этом даже речи не было. И что примечательно, помощь от Георгия Всеволодовича князья Южной Руси получили. Лаврентьевская летопись этот факт чётко зафиксировала: «И послашася в Володимерь к великому князю Юргю, сыну Всеволожю, прося помочи у него; он же посла к ним благочестиваго князя Василька, сыновца своего, Костянтиновича, с Ростовци, и не утяну Василко прити к ним в Русь»[13] (с. 424). Об этом свидетельствует и Тверская летопись: «Послаша к Володимеру к великому князю Юрию Всеволодичу по помочь; он же посла им Василка Ростовского» (т. 15, с. 339).
13
Здесь и далее Лаврентьевская летопись по изданию: Летопись по Лаврентиевскому списку. СПб., 1897.