Зона абсолютного счастья

Чуть позже к порипапу подали суп твенчжан чиге, основу его составляет соевая паста твенчжан.

– Суп дополняет вкус порипаба. Когда будете перемешивать кашу из ячменя с зеленью, можно немного добавить супа, тогда будет еще вкуснее, – сказал капитан, усиленно подливая девушке коньяк.

Кан Джин У попробовала суп. Оказалось действительно вкусно.

Капитан подлил ей еще коньяка, но она отказалась.

– Наше местное пиво славится на всю Корею. Вы обязательно должны попробовать, – сказал капитан, заказывая две бутылки пива.

– Вы пейте, а я уже не хочу, – сопротивлялась девушка чуть заплетающимся голосом.

– Всего пару глотков. А вот если к пиву добавить капельку коньяка получается коктейль "Летящий дракон".

– Ода летящему дракону.

– Что? Я не понял.

– "Ода летящему дракону" – первый корейский литературный памятник.

– Верно, вот за это и выпьем. Вы попробуйте диковинный вкус – настаивал капитан.

– Ладно.

Смесь коньяка с пивом убийственна. Углекислый газ способствует быстрому всасыванию алкоголя в желудке. А так как этот сорт пива был с повышенным содержанием сахара, то печень не задерживая такой напиток, отправляла его сразу в мозг. Ян Кун был не однократным свидетелем, как коктейль "Летящий дракон" валил с ног самых крепких офицеров. По всей видимости, Кан Джин У мало, что соображала сейчас. Он подсел к девушке поближе.

– Как несправедливо, что такая красивая и утонченная девушка работает рядовой официанткой в кафе, – прошептал капитан ей на ушко.

– Так получилось. Я не жалею.

– Я слушал, вашу игру. Вы талантливы.

– У меня были хорошие учителя.

– Здесь вас не ценят, не понимают. За границей вы бы купались в лучах славы, – сказал капитан, предварительно включив спрятанный диктофон.

Неподалеку сзади от девушки стоял и официант, с которым капитан госбезопасности договорился заранее. Этот номер у них был отработан не единожды и ни разу не давал сбоя. Стоило девушке в ответ сказать "Да" или хотя бы кивнуть и она окажется на крючке. Признать, что заграницей лучше, чем дома – верный путь в исправительный лагерь.

Но Кан Джин У неожиданно взглянув на капитана абсолютно трезвым взглядом, сказала:

– Для меня дороже родины и вождя ничего нет. Я рада той работе, которая у меня есть, трудиться на благо нашего великого народа.

– Что? – не понял капитан.

Ему неожиданно показалось, что не он, а она работает в госбезопасности и лоб его покрыла испарина.

«Нет»,– успокоил капитан себя, – «я внимательно смотрел ее дело, там все чисто. В госбезопасности она точно не работает».

– Я же говорила, что у меня были хорошие учителя. И ваш диктофон для моего музыкального слуха слишком громко щелкает. Можете его выключить и не провожайте меня, я доберусь до дома сама.

Девушка медленно встала и с не естественно прямой спиной, пошла вниз.

«Вот хитрая сука. Поела за мой счет, попила и оставила меня с носом », – с раздражением смешанным с восхищением подумал Ян Кун. Планы его были нарушены. Правда, утешал он себя тем, что потратился он не слишком сильно. Коньяк был не так уж хорош и достался ему даром, еда в ресторане была не слишком дорога. Не заказывая мясных блюд, он преследовал две цели, как экономию, так и то, что без жирной пищи опьянение наступает быстрее.

На девушку он делал серьезную ставку в той игре, которую он начнет на днях.

«Придется искать ей замену. Но это не срочно. Время еще ждет», – подумал капитан, выходя на балкон и затягиваясь хорошей сигаретой.

***

Свободная вакансия

Ян Кун, сидя за столом, внимательно просматривал дело, делая какие–то пометки.

– В каком городе вы родились? – спросил он сидящего напротив Чанга.

– Я родился в маленьком поселке неподалеку от города Вонсан, где служил мой отец.

– Сколько вам было лет, когда вы оттуда уехали?

– Три или три с половиной года.

Капитан сделал на полях какие–то пометки и передал дело начальнику ТБП и испытывающе уставился на Чанга. Молодой человек выдержал его взгляд, хотя и в какой–то момент ему показалось, что ноги, как тогда на болоте, снова уходят в трясину.

Все обошлось, Ян Кун встал и не прощаясь, уехал по своим делам.

– Товарищ капитан, – обратился Чанг к начальнику ТБП.

– Что тебе?

– Разрешите к нам на работу вызвать мою жену. Мне сказали, что есть свободная вакансия.

–"Вакансия", – передразнил начальник, – слово–то, какое выдумал. Есть место уборщицы. Пойдет твоя, работать уборщицей?

– Пойдет, конечно.

– Справится? Мне белоручки не нужны.

– Если надо, я ей помогу. Вместе справимся. У нее там все документы уже готовы. Только вызов нужен.

– Хорошо через неделю чтобы приступила к работе.

Чанг возвращался от начальника ТБП как на крыльях. Наконец они будут вместе.

–

Поезд, на котором приезжала Фан Юн Ми, пришел ночью. Чанг договорился с шофером о машине, и был уже, за полчаса до ее приезда, на станции. Фан Юн Ми стояла прямо у открытой двери вагона. Она помахала рукой Чангу. Непокорные темные пряди волос были коротко подстрижены, открывая взгляду невысокий лоб и аккуратные дуги бровей. В огромных, карих, по детски открытых глазах, прикрытых фантастически длинными ресницами, горел огонек лукавства. Еще легкая улыбка и свежие, чуть тронутые румянцем щеки с мягким овалом лица. Она была очень привлекательна. С красотой у нее сочеталась хорошая фигура и манеры. Плавные движения говорившее о чувстве собственного достоинства. Чанг помнил ее еще другой. Когда они познакомились, она была серой мышкой, которую более бойкие подруги затеняли. Когда он познакомился Фан Юн Ми то узнал, что девушка страдает из–за постоянных размолвок между родителями. У девушки была властная мать с замашками провинциальной барыни и слабовольный старый отец, человек добрый, но глупый. Мать считала, что могла найти себе лучшую партию, всячески укоряла отца. Тот же стараясь задобрить строгую супругу, тащил в дом с завода, где работал, спирт, из которого дома делал различные, как он считал, целебные, настойки. Иногда такая идиллия прерывалась и драками. Причем, первой нападала мать. Вся эта тщательно скрываемая от окружающих жизнь делала Фан Юн Ми робкой и запуганной. Чанг искренне пожалел девушку и сам не заметил, как постепенно влюбился. Когда это произошло, он себе поклялся, что сделает все, чтобы у него была идеальная семья, а дети, которые будут, у них станут самыми любимыми и счастливыми. Фан Юн Ми детей пока не хотела, но за полтора года брака расцвела и похорошела. У нее даже походка изменилась, шаги стали пружинистыми и плавными как у пантеры. Мужчины часто глядели ей вслед.

Фан Юн Ми приехала налегке. Они отправились в "Шалфей". Свободной комнаты там не было, а у Чанга не было денег для аренды не то, что квартиры, но даже комнаты в частном доме. Но он на первое время нашел выход. Ли согласился пару ночей ночевать у подруги. Сложнее было с У Бо. Тот долго спорил, но все же согласился, несколько дней пожить в общежитии строителей. Тем более, что временное жилье шофера было неподалеку от гаража, где стояла его машина, а он как раз собирался заняться ремонтом. Порванную раскладушку, не без труда удалось заменить нормальной кроватью, и даже нашлась симпатичная вазочка, чтобы поставить букет цветов.

Наконец–то они были вдвоем. Чанг восхищался совершенством жены, ямочками на щеках, когда она улыбалась, изящным ушком, матовостью кожи, восхитительным рисунком шеи.

Ночь прошла быстро. Во дворе чирикали птички, приветствуя солнечный восход и двоих влюбленных, в объятьях друг друга. Ни какой выходной по случаю приезда жены грузчику не полагался. Чанг встал первым и долго не хотел будить жену. Потом из окошка показал ей, где находится контора ТБП и уехал на машине. Фан Юн Ми явилась к начальству и после непродолжительного трудоустройства, приступила к работе.