Страница 23 из 93
— Серьезно? — Поднял брови Виктор, припоминая.
Действительно, что-то такое Левшов-старший рассказывал, но всколзь и мельком: считал он, что гордиться в той истории некому и нечем, поэтому подробностей избегал даже в разговорах с сыном.
— А чего ему врать-то? Само собой, Спиригайло и насчет тебя интересовался — что мол, да как… Я и рассказал.
— Ладно. Прикинуть надо…
— А чего прикидывать-то? По крайнем мере, для своих драндулетов что-нибудь по дешевке выберем!
— По дешевке? У Папы Карлы? — Хмыкнул Рогов, но больше себя уговаривать не заставлял.
В первой половине девяностых цены на новые колеса в магазинах стремительно поскакали вверх, добравшись уже до заоблачных, недоступных простому автолюбителю высот. Соответственно, вырос спрос на привезенные из-за границы покрышки, которые хоть и побывали в употреблении на европейских дорогах, но при относительной дешевизне практически не уступали качеством «резине» отечественного производства.
В общем, грешно было бы не попытаться ухватить птицу коммерческой удачи хотя бы за самый кончик хвоста…
Наспех приведя себя в порядок, Виктор набросил на плечи куртку и выскочил на улицу вслед за братом.
Начавшаяся несколько дней назад оттепель позиций своих сдавать не собиралась. Вслед за ней, первыми весенними ласточками, замелькали на улицах города женские коленки — а в ассортименте уличных торговцев-челноков появились купальники жуткой боевой раскраски.
Чему-то шумно радовалась повсюду нугомонная детвора, а старичок, завсегдатай сквера, втолковывал расположившейся рядом парочке:
— Для меня это не просто весна. А уже — восьмидесятая! Погоды чудесные… Вы только обратите внимание, молодые люди, не правда ли?
Парень с девушкой вежливо кивали — и мечтали остаться одни на скамейке.
Даже откормленные городские чайки старались реять у самого поднебесья, не забывая, впрочем, высматривать внизу мусорные бачки «побогаче».
Соль и солнце окончательно истребили остатки снежного покрова. Городские пруды заполнились пестрыми стаями уток… Казалось, ещё немного и появится первая зелень.
«Запорожец», ведомый на удивление трезвой рукой прапорщика погранвойск Ройтмана, был как раз выкрашен именно в веселенький зеленый цвет, что придавало ему особую уместность на улицах и проспектах весеннего Питера.
Под нервные сигналы иномарок, Павел выкатил автомобиль на набережную и, заняв привычно крайний правый ряд, начал разгон… Впрочем, дальше отметки в пятьдесят километров в час стрелка спидометра не сдвинулась.
— Ничего, успеем, — утешил себя, пассажира и «запорожец» Павел.
— Успеем, — согласился вместо автомашины Рогов. — Карла в десять ждать будет? Еще полчаса в запасе.
Виктор ехал и улыбался. Дорога, светофоры, троллейбусы… Пешеходы, норовящие кинуться под колеса, жадные постовые-гаишники — ему так приятно было наблюдать все это не из-за руля, а с пассажирского сиденья!
Забытое ощущение…
— Успеем. Должны успеть!
Так и вышло. К назначенному месту встречи братья прибыли вовремя, даже с запасом.
Припарковывая машину, Ройтман первым заметил выкатившегося из метро приятеля, и не преминул обратить на это внимание Виктора:
— Во, морда жидовская! Экономит, на своем «форде» не ездит.
Карла тоже заметил встречающих, и теперь неторопливой, «боцманской» походкой направился в их сторону.
Вид у него был напыщенный, гордый, самодовольный… и потому невыносимо дурацкий. Судя по всему, Ян Карлович считал себя одиноким героем среди толпы, среди всех этих жалких и мелких людишек, норовивших толкнуть его, отпихнуть, задеть сумкой или авоськой.
Впрочем, коммерческие дела его действительно обстояли не так уж плохо. По сравнению с большинством соотечественников Папа Карло вполне мог считаться состоятельным человеком: квартира, машина, дача… Денег хватало вполне — на пристойное существование, на мелкие радости втайне от жены и даже для того, чтобы откладывать на так называемый «черный день».
Но потребности, как известно, всегда опережают возможности.
Весь многосторонний бизнес Папы Карло вот уже который год никак не мог вывести его из сытой, но презираемой всеми категории мелких барыг и лавочников-спекулянтов.
Неуемное честолюбие требовало большего. Нужен был качественный скачек, прорыв… словом, то, что в деловых кругах называется «своя тема». А вот ее-то как раз пока и не наблюдалось.
Корень всех бед Ян Карлович видел в обилии голодных и расторопных умников, норовящих вырвать у старой коммерческой гвардии кусок прямо из горла.
— Прошу, — подал руку через опущенное стекло Павел.
Вслед за ним рукопожатием с подошедшим обменялся и Рогов: он уже заранее перебрался на заднее сидение «запорожца», чтобы приятель мог сесть и показывать дорогу.
— Привет, — бизнесмен приготовился было занять любезно освобожденное для него почетное место, но… о ужас!
В последнее время, то ли от недостатка физических упражнений, то ли по причине возраста и природной предрасположенности, Ян Карлович начал слегка тучнеть. Не то, чтобы это было уже неприличное ожирение, но в собственные брюки он, в прямом смысле слова, влезал с трудом.
Купить себе новые штаны, когда старые ещё не заношены до дыр? Ну уж нет! Против такой постановки вопроса протестовало все коммерческое естество Яна Карловича.
Можно потратить любую сумму «на шпильки» очередной любовнице или даже дать денег в долг друзьям под разумный процент, но расходовать сбережения на пополнение собственного гардероба? Никогда!
Проблему тесноты брюк Ян Карлович решил быстро, оригинально и дешево. Дабы не испытывать дискомфорта, он просто перестал застегивать верхние пуговицы ширинки и пояс — и вздох облегчения был ему наградой за смекалку.
Однако, такой способ экипировки полностью исключал любые резкие движения, вроде прыжков и лазанья на карачках.
… Согнувшись почти вдвое, Папа Карло полез в «запорожец»:
— Ох, бля… — брюки тут же предательски соскользнули с его торса к ботинкам.
— Какая прелесть! — Воскликнула дама, выбиравшая неподалеку цветы у цыганки. — Вы только взгляните, взгляните… Это же полный конфуз!
— Ишь, чего вытворяют, шпана голоштанная! — Подслеповатая бабка с тележкой перекрестилась и сплюнула.
— Дожили… Довели Россию! — Тряхнул бородой продавец газет патриотического толка.
Действительно, если учесть пропорции крохотного «запорожца» и габариты дородного Яна Карловича, со стороны вполне могло показаться, что у метро припаркована не машина, а просто — какая-то голая задница на колесах.
— Залезай! Скорее.
— Давай-ка, вот так…
Братья засуетились, помогая приятелю словом и делом — и одновременно еле удерживаясь от того, чтобы не заржать на всю округу.
Яну Карловичу же было не до смеха. С трудом рухнув на сидение, он заорал на Ройтмана:
— Ну, чего вылупился? Гони!
Павел с испугу бросил сцепление, мотор заглох, потом снова нехотя завелся… Наконец, «запорожец» все же преодолел трамвайные пути и выбрался на оперативный простор — оставив после себя у метро шлейф вонючего дыма и очередную питерскую легенду.
— Теперь куда? — Только через какое-то время решился спросить Ройтман.
— Прямо. Я там покажу… — Ян Карлович уже привел в порядок и собственный туалет, и смятенные чувства.
Он больше не выглядел обескураженным, и теперь только хмурился, глядя вперед, на дорогу:
— Вывеска будет справа: «Торговое предприятие „МАРК“».
— И что нас там ждет? — Поинтересовался Рогов.
— Не что, а кто, — деловито поправил Карла. Уселся поудобнее, насколько это вообще возможно в «запорожце», и приступил к пояснениям:
— Значит, так… Приезжаем. В контору заходите без меня, сами. Спускаетесь вниз, в подвал, и спрашиваете у кого-нибудь, где найти Пиккельмана.
— Кого?
— Пиккельмана, Михаила Исааковича. Запомнили?
— Знатное имечко, — хмыкнул прапорщик Ройтман.
— У тебя тоже, кстати… не Иванов, — напомнил ему Виктор.