Страница 24 из 93
— Короче! — Папа Карло оборвал дискуссию по национальному вопросу и продолжил:
— Находите Пиккельмана, и тихо, без посторонних, говорите ему, что приехали от меня.
— И тогда нас примут в вашу масонскую ложу? — Хихикнул неугомонный Павел.
— Е-ди-от, — по буквам отчеканил собеседник. — Не масонская, но люди серьезные. Поэтому, прошу обращаться к Михаилу Исааковичу строго по имени-отчеству, а не что-нибудь вроде: «Эй, ты, мужик!»
— Понятно, — кивнул Рогов.
— А тебе?
— Как прикажете, — пожал плечами водитель. — Могу хоть «вашим превосходительством» называть, хоть «товарищем Пиккельманом»… Лишь бы не без толку!
— Значит, договорились. Михаил Исаакович покажет вам, откуда забрать колеса. Потом находите грузовик, подгоняете и грузите весь хлам…
— Что-что? — Не расслышал из-за шума двигателя Павел.
— Резину, что же еще, — поправился Ян Карлович.
— А ты где будешь?
— Попозже подойду… Там, в конторе у Пиккельмана, мне по ряду причин, отсвечиваться не стоит.
Он на секунду замолк, потом спохватился:
— Вот, спецодежда! — Из «дипломата» появились две оранжевые и не очень чистые куртки, которые обычно носят рабочие-дорожники.
— Это ещё на кой?
Папа Карла отмахнулся: без вопросов!
— Понятно, шеф… — хотя было это вовсе не так, Виктор вздохнул и дисциплинированно взял спецодежду. А через минуту он уже весело комментировал брату дорожную обстановку:
— Эй, осторожнее! Справа по курсу гражданочка в рейтузах… Куда? Куда ты? Там же троллейбус, а он железный и толкается.
Глава 3
Виртуозно уступив дорогу всем желающим оказаться впереди и поперек, Ройтман оставил в конце концов оживленную магистраль. Некоторе время ушло на петляние по лабиринтам промышленной зоны — и «запорожец» замер напротив стеклобетонной пятиэтажки.
Над входом висела бронзовая табличка с загадочной аббревиатурой. Первые её буквы, должно быть, обозначали Научно-исследовательский центр, а вот остальные… Остальные каждый мог расшифровывать в меру своей эрудиции и фантазии.
Чуть ниже, прямо на двери, кто-то прилепил бумажку с информацией о том, что здесь же имеет честь находиться и российско-германское совместное предприятие «МАРК».
— Вот она, земля обетованная! — Воскликнул Павел и поспешил вслед за вышедшим из машины братом.
— Спецовки наденьте! — Громким шепотом напомнил из «запорожца» Ян Карлович.
— Ладно…
Миновав пустую, заваленную строительным мусором проходную, Ройтман и Виктор спустились вниз по узкой лестнице без перил.
Павел первым толкнул дверь:
— Ого!
— Да, круто… — почти в унисон присвистнули братья.
Весь подвал здания был переоборудован в огромный, бескрайний и бесконечный склад разнообразного «ходового» товара. Цепь электрических лампочек освещала штабеля коробок с сигаретами, ящики импортной водки, дешевое газированное вино…
Тюки поношенных тряпок чередовались с мукой и геркулесом, а сразу за ними можно было разглядеть пирамиды консервов, какие-то синтетические веники и средство от тараканов.
Даже воздух — плотный и влажный — казалось, имеет здесь свою цену в свободно конвертируемой валюте.
В отличие от запустения верхних этажей, подвал поражал посетителя кипением жизни и деловой суетой. Этакий человеческий муравейник после дождя: все шныряют туда-сюда с озабоченным видом, записывают, вычеркивают, трясут накладными и бланками…
На общий вопрос, где бы найти Пиккельмана, большинство отвечало короткой отмашкой руки куда-то в сторону. Наконец, поиски привели братьев к полуприкрытой двери с табличкой «Зав. производством».
— Здесь?
— Наверное, — Павел успел по пути стрельнуть у кого-то из складских работников сигарету, и теперь аппетитно выпускал дым в потолок. — Тебе оставить?
— Нет, потом.
Протиснувшись между коробами с немецкой гуманитарной помощью, Виктор постучал ладонью в дверной косяк:
— Не побеспокоим?
— Входите, — не отрывая взгляд от каких-то бланков прогундосил сидящий за ветхим письменным столом человечек.
Вид у него был — ещё тот! Помятый, замусоленный пиджак покроя славных семидесятых, краешек нижнего белья под манжетами, разбитые тупоносые полуботинки…
Но больше всего впечатлили Рогова шнурки хозяина кабинета: один был когда-то коричневым, другой тоже… короткий.
В самом углу, на столике, примостилась двухконфорочная электроплита. Судя по запаху, источаемому эмалированной кастрюлькой, заведующий производством варил себе супчик из куриных бульонных кубиков.
«Все ясно, — подумал Виктор. — Клинический случай. Надо бы с ним повежливее, а не то…»
Но в кабинет уже ввалился Ройтман с окурком в зубах:
— Глубоко извиняюсь, — поприветствовал он хозяина кабинета, помятуя о строжайшем инструктаже, — Нам бы Михаила Исааковича?
— Зачем? — Ответили вопросом на вопрос из-за стола.
При этом засаленный мужичок даже не оторвался от изучения товарно-транспортных накладных. Более того! Видимо, для усиления коммерческой смекалки он отогнул волосатый мизинец и принялся неистово ковырять им у себя в правой ноздре.
— Глубоко извиняюсь, — начал повторяться обескураженный Павел. — Но нам бы Пиккельмана…
— Да я, я Пиккельман! И что теперь? — возмутился хозяин.
— Вы? Это вы — тот самый Пиккельман?
— Допустим… Что надо, молодые люди?
Смутившись окончательно, Павел ринулся напролом:
— Да нам бы, бля, товар глянуть! Понял, мать твою?
Выпученные глаза Пиккельмана нехорошо сверкнули сквозь толстые линзы очков:
— Простите? — И спертый воздух подвала наполнился ожиданием большого взрыва, который непременно вышибет братьев вон.
Но тут спохватился Виктор:
— Михал Сакич! Мы к вам от Яна Карловича…
Мгновенно, словно по взмаху волшебной палочки, лицо Пиккельмана превратилось из грозовой тучи в сияющую электролампочку:
— Ах, от Яна Карловича! — Хозяин кабинета выскочил навстречу гостям так стремительно, будто под задницей у него разорвалась противотанковая мина:
— Понимаю… Отлично понимаю…
Он даже протянул руку вытянувшемуся по стойке «смирно» Виктору:
— Чудненько! Очень рад.
Рогов почтительно поздоровался:
— Здрас-сте.
Ройтман же не ответил принципиально и демонстративно. Насупившись, он отвернулся и стал изучать схему пожарной эвакуации верхних этажей здания, зачем-то вывешенную на стене подвала.
— Чудненько… — если поведение Павла и смутило господина Пиккельмана, то очень мало и не надолго. Заботливо сняв с плиты кастрюльку, он жестом пригласил присутствующих следовать за собой:
— Пойдемте!
Уже в дверях Михаил Исаакович уточнил:
— Вы ведь за колесами?
— Так точно! — Отрапортовал Виктор.
— Чудненько… Я сейчас вам все покажу.
Тщательно заперев дверь кабинета, «заведующий производством» с грохотом высморкался куда-то в рукав и засеменил впереди спутников по коридору.
— Сыровато у нас тут, знаете ли! — На ходу пожаловался он Рогову. — К тому же, сквозняки все время…
— Ужас, — посочувствовал тот. — Очень вредно. Небось, и хвораете часто?
— Ох, и не спрашивайте! — Отмахнулся Пиккельман. — Головные боли жуткие, насморк… А гайморой — так тот вовсе замучил, можно сказать профессиональная болезнь.
— Да уж, — ограничился сочувственным вздохом Виктор, потому что не очень понял, какое заболевание имеет в виду собеседник. Впрочем, в этом подземелье что угодно подхватить можно — и гайморит, и геморрой… Тяжеловато вам здесь!
— А иногда прямо в почке стреляет, — поделился Михаил Исаакович.
И тут же получил сочувственный совет:
— Вы бы поберегли себя… Телогреечку какую-нибудь под пиджак наденьте! Или ещё хорошо — горчичный порошок в обувь сыпать.
— Зачем?
— Профилактика, от ревматизма. Ноги согревает.
— Не может быть! Удивительно…
— Да. В Якутии так корейцы делают, когда зимой лес валят.
Лавируя среди штабелей пивных ящиков, троица деловых партнеров вскоре достигла цели.