Огненный лис

Виктор запалил конфорку газовой плиты, поставил воду и после этого принялся готовить что-то наподобие бутербродов.

— Ого! Что это с тобой? — Поинтересовался брат.

— В каком смысле?

— Да вот, будто шрам…

— Где? — Уставился Рогов на собственное изображение в зеркале. — Вот это — да…

Через всю левую часть лица его протянулась тонкая бледно-розовая полоска.

— Наверное, об ветку вчера зацепился, когда машину под оконо ставил, дотронулся до щеки Рогов.

— Что — опять «бомбил» на своей колымаге?

— А-а, — Виктор досадливо отмахнулся. — Который день впустую! И «Москвич», блин, чего-то барахлит…

Кофе наконец «дошел». Разлив по чашкам бурую пахучую жидкость, хозяин продолжил:

— Знаешь, Паша… Частный извоз, конечно — дело хорошее, но вовсе не «золотое дно». Сдается мне, он себя уже изжил.

— Это почему?

— Да потому что сейчас каждый второй частник — тот же таксист! Желающих возить больше стало, чем желающих ехать.

Ройтман хмыкнул:

— Ну, на кусок хлеба должно ведь хватать?

— Бензин дорожает, запчасти, — Виктор снова потер беспокоящий след на лице.

— Ерунда! Если все разумно организовать…

— А на днях, — перебил его брат, — везу одного барыгу поддатого. Тот всю дорогу над тачкой моей хихикал, а под конец бейсболка ему моя понравилась. Ну, та — канадская, которую Папа Карла на день рождения подарил.

— Помню, помню!

— «Продай,» — говорит. Я, конечно, отказался, а он, сука, деньги сует и приговаривает: «Хоть мыла себе купишь, руки вымоешь!» Собрался было я ему врезать…

— Э, брата-ан, — протянул Ройтман. — Не бери в голову! Клиент всегда прав. Даст по щеке — подставь другую.

— Пошел ты! — Не принял шутку Виктор. — Свинство. А завезти бы такого козла темной ночкой, да на Южное кладбище… Да поприжать, чтобы от страха в собственных руках обосрался!

— Вот-вот, — Павел помрщился, как от зубной боли:

— С этого все и начинается. Сперва мысли, потом поступки… Проходили уже по молодости, не припоминешь?

— Все! — Хозяин стряхнул очередную порцию грязной посуды в раковину. Завязываю с извозом. Буду что-нибудь другое подыскивать, поприличнее.

— Что же, попробуй. Вольному — воля: кто, как говорится, ищет, тот всегда найдет. Но учти — город сейчас переполнен такими вот… ищущими. Да ещё и похлеще!

— Куда уж похлеще-то? — невесело усмехнулся в свой адрес Рогов.

— Думаешь — некуда? Ошибаешься. У тебя, вон — хоть и старенькая, но машина есть. И заработок какой-никакой… А у многих в кармане — блоха на аркане, да и в доме хоть шаром покати. Они на любую работу согласны, лишь бы с голоду не подохнуть.

— Паша, но…

— Радуйся, что холостой! А у кого семья, да семеро по лавкам?

Братья замолчали, и на этот раз первым нарушил тишину Виктор:

— Что же творится-то? Довели страну, совсем житья нет!

— Да его и не было никогда, — успокоил Ройтман. — Кризис… Кризис вокруг, батенька! Экономический.

Гость широко развел руки в стороны, словно пытаясь продемонстрировать размеры и глубину образовавшейся под обществом финансовой бездны.

— Плевать мне на твой кризис! — Возразил Рогов. — Я Союза не разваливал, президентов этих сраных не выбирал… Меня вообще здесь тогда не было, понял? Я сидел, между прочим. Почему же теперь-то страдать должен?

— А нечего было сидеть! — Завелся Павел. — Вот так вы и все: отсиделись, отмолчались… А теперь — с претензиями.

— Чего?

Но гость уже и сам понял, что сказал какую-то глупость:

— Извини. У тебя, конечно, другое дело. Особый случай… Но вообще-то, если вдуматься, все осталось по-прежнему. Все на своих местах, только названия изменились.

— Здорово! Красиво места поделили. Кто-то залез за мой счет в кормушку по самую задницу, как племенная хрюша: пьет, жрет, шлюх по полдюжины в день трахает! А я насшибал развозом этих же самых шлюх несколько «рваных» на бутылку — и должен быть рад до усрачки?

— А что? Раньше по другому было?

— Раньше хоть работу найти — раз плюнуть! Куда ни глянь — везде: требуются, требуются…

— Что-то не сильно народ на эти обьявления бежал! — Оборвал хозяина Павел. — И не ной, пожалуйста. Выбор у тебя и сейчас есть, просто искать не хочешь. Не по тебе все…

— Ну, и какой же это у меня лично выбор? — поинтересовался Рогов.

Ройтман принялся загибать пальцы:

— Образование высшее — раз! Помню, ты ведь курсы какие-то финансово-экономические заканчивал? Два! Права водительские, профессиональные, на несколько категорий… Да в конце концов, голова на плечах есть, захотел бы — на средний заработок всяко устроился.

— На средний? Ну, допустим.

— То-то и оно! Не надо тебе среднего, верно? Мало?

— Другим, значит, особняки на Канарах, а мне — в этой «хрущобе» век коротать? — Пожал плечами Виктор. — Весело!

— Вот, в этом ты весь, максималист хренов. Подавай тебе прямо на блюдечке — все и сразу! Из таких вот, как ты, обычно бандиты получаются…

— Ну, ты загнул, — обиделся хозяин. — Я грабить никого не собираюсь! Пусть живут, как умеют — хоть в Париже, хоть на Северном полюсе. Просто… Просто, в Питере мне последнее время слегка не того. Не фартит!

— Не фартит? — Задумался Ройтман. — Возможно… А что, чеши тогда на Украину! В Светловодск. Мать сейчас там?

— Да, опять поехала. Хатой нашей занимается, огородом.

— Так в чем дело? Поезжай, не думай даже! Женишься, корову купишь, лошадь…

— А чего это ты меня гонишь-то? — Хмыкнул Рогов. — Мешаю?

Павел отчего-то смутился:

— Да не гоню я тебя. Очень надо, ещё чего! Сам ведь разнылся: жизни нет, денег нет…

— А вот представь себе, что нет, — Виктор неожиданно потерял интерес к теме разговора. Он встал, подошел к окну:

— Весна…

Во двор, напротив, привезли бочку с разливным молоком. Поодаль дворник со злостью сметал с тротуара собачий помет, а перед крыльцом магазина-«стекляшки» уже скидывались на опохмелку местные алкаши.

— Погода шепчет: займи, но выпей! Верно, Пашка?

— Ну, в какой-то степени…

Рогов допил до самой гущи свой кофе и спохватился:

— А ты чего приперся-то, спозаранку?

— Дельце одно есть, — подмигнул гость. — Папа Карла подкинул.

Усевшись поудобнее, он продолжил:

— Позвонил вчера, поздно вечером. Прямо в музей. Мы, значит, только со Спиригайлой по стаканчику пропустили…

— О-о, — с шутливой укоризной покачал головой Виктор. — Уже и шефа своего спаиваешь?

— Ага, его споишь! — Осклабился Павел. — Как же… Медаль ему прицепили — «Ветеран Вооруженных Сил», так вот дорогого Семена Игнатьевича к молодежи и потянуло.

— Опытом делиться?

— Обмыть-то надо? А в управлении кроме меня и дежурного — ни души. Дежурному, сам понимаешь, ни грамма нельзя, вот мы с дедом на двоих литрушечку и… того! Приговорили.

— Весело там у вас!

— Не перебивай, Витян… Cлушай.

— Ну? — согласился Рогов. — Слушаю.

— Карла, значит, сказал: у них на складе валяется много автопокрышек, «бэушных». Неделю назад контейнер из Германии пришел, часть продали, а остальное… Остальное можно забрать на реализацию.

— Слушай, я Папу Карлу знаю… Там, наверное, одно дерьмо осталось? — засомневался Виктор.

— Пороемся, — Ройтман пожал плечами. — Терять-то чего? А мне Спиригайло по такому случаю даже выходной дал.

— Надо же, какой добрый дядя…

— Нормальный мужик! Между прочим, как раз перед Карлиным звонком мы с ним о тебе разговаривали. Под водочку… Так вот, Игнатьич сам и посоветовал, чтобы я этой темой, насчет колес, на пару с тобой занялся.

— При чем тут я? Вам что, трендеть больше не о чем? — Виктор знал неуемную пьяную болтливость брата. И то, что Ройтман перемывал ему косточки с каким-то малознакомым собутыльником, нисколько не удивляло — но и не радовало.

— Ну, Игнатьич, как-никак, с отцом твоим покойным дружил! Представляешь? Оказывается — это он тогда, после той дачной истории, нас от следствия вытащил. Через «лапу» свою в штабе округа…