Страница 161 из 195
Хэллоуин, Большой Зал, вечерний пир
Гарри улыбнулся и опрокинул в себя очередной кубок с соком. Все-таки здесь оказалось весело, не зря Элизабет, Гермиона, Дафна и Фрейя с Графом приложили столько усилий, чтобы вытащить мальчика на пир. Нет, конечно, ежегодный поход на могилу родителей состоялся, но в отличие от предыдущих лет Гарри не тосковал неизвестно по чему, а принял решение отпустить прошлое и жить своей жизнью. Его скорбь не вернет ему родителей, смысл скорбеть?
Вот Фрейя и Луна снова что-то учудили с кубком, отрастив ему ножки и ручки и заставив лихо отплясывать лезгинку. Не проходило и недели, чтобы эта парочка экспериментаторов не разнесла какую-нибудь комнату в клубе.
За соседним столиком горячо, громко и с размахиванием всеми конечностями спорили Седрик и Чарли, сравнивая какие-то метлы. Гарри вспомнил, как декан на пару с Флинтом чуть ли не умоляли его и Элизабет присоединиться к квиддичной команде. Два охотника и ловец закончили Хогвартс, и найти им замену к первому матчу в середине ноября никто не успевал, а Поттер и Винтер обладали прекрасной физической подготовкой, о чем Слагхорну рассказал преподаватель физической культуры.
— Как думаешь, может, вступить в команду? — мальчик повернулся к Лиз, которая с улыбкой любовалась летающими тыквами. Две особо крупные решили подраться — они толкались боками и старались сбить друг дружку, и у Поттера возникло острое подозрение, что в этом замешаны два подозрительно напряженных паренька с Рейвенкло. Один взгляд — и Гарри рассмотрел палочки, исподтишка направленные на тыквы.
— А? — Элизабет отвела взгляд. — Простите, я отвлеклась.
— Ничего. Что ты думаешь насчет команды по квиддичу?
— Может, вступим? — девочка снова уставилась на тыквы, и к двум дерущимся прилетели еще четыре, устроив под потолком большого зала тыквенное побоище. Вот одна тыква, которую лихо толкнули две сразу, спикировала на преподавательский стол, заставив молодых преподавателей разнести ее на мелкие кусочки.
Не будь Линда Гринграсс слегка навеселе, она бы не стала пускать в тыкву бомбарду, от которой добрый десяток столов вокруг украсился оранжевыми ошметками. Гарри покачал головой — он сидел недалеко от дверей — и перевел взгляд на девочек.
Гермиона и Трейси снова поспорили о какой-то трансфигурационной формуле, Дафна о чем-то тихо переговаривалась с Ноттом, то и дело бросая выжидающие взгляды на Асторию, с аппетитом уплетавшую пирожные.
Кстати, что-то Тео подозрительно посматривает на Асторию. Две минуты — и слизеринка завизжала, а ее красивые ухоженные волосы встали торчком, как иглы у дикобраза, и приобрели сиреневый цвет.
Со всех сторон грянул хохот, побагровевшая Гринграсс-самая-младшая стиснула кулачки и прямо через стол полезла к Нотту разбираться. Хохочущий слизеринец получил кулачком в нос и от неожиданности рухнул вместе со стулом, поднимая новую волну хохота.
Взгляд упал на эспадовцев, рассевшихся поблизости и также весело проводивших время. «А все-таки я неплохо потрудился», — с гордостью подумал Гарри.
Элизабет хихикнула и украдкой взяла хозяина за руку, обращая на себя его внимание.
— А вы хотите вступить? — тихий вопрос.
— Авторитет лишним не бывает.
Нотт поднялся и сел на стул, взмахом палочки останавливая кровь из носа, направил палочку на напрягшуюся Асторию и пробормотал что-то под нос.
— Хватит издеваться над моей сестрой, Нотт! — взвизгнула Дафна, с трудом перекрывая грянувший хохот — «иголки» на голове Астории завились в буквы «блондинка крашеная», подняв новую волну хохота.
Звук, похожий на выстрел — и мантия на Тео превратилась в розовый с рюшечками женский купальник. Дафна хихикнула в кулачок, Астория, Фрейя и Луна расхохотались, кубок, закончив танцевать лезгинку, лихо прыгнул на слизеринца, пытаясь заграбастать его в свои объятия.
Гарри не выдержал и заржал, а весь зал просто взвыл от хохота, причем ржали до слез даже преподаватели.
— А это идея! — услышал мальчик голос Сириуса. Секунда — и Лейя Спиннет, молоденькая ассистентка профессора Флитвика, с визгом прикрыла руками свои аккуратные формы, оставшись лишь в белье. Филиус тут же вернул своей подопечной одежду на место и взмахом палочки поменял прическу Сириуса на длинную платиновую волну совершенно малфоевских волос, зная, насколько Блэк терпеть не может Люциуса.
— АХ ТЫ, СТАРЫЙ ПОЛУГОБЛИН! — взвыл лорд Блэк, когда понял, что заклинание профессора чар не снимается. Флитвик моментально поставил щит, и проклятие срикошетило в Линду Гринграсс. Призванное лишить профессора чар роскошных волос и бороды, заклинание впиталось в девушку, после чего ее волосы соскользнули с блестящей макушки, породив визг на грани ультразвука и моментально выводя из ее организма весь хмель.
— Не тронь мою дочь! — рявкнула декан Гриффиндора, и лорд Блэк взвыл, схватившись за пах — коварная женщина трансфигурировала трусы мужчины, сделав их на четыре размера меньше и превратив в камень.
Гарри уже лежал на столе, половина зала лежала под столами, своды сотрясались от хохота, во все стороны летели разные мелкие проклятия.
Несколько секунд — и Драко Малфой тонко завизжал, с ужасом таращась на тонкие руки большими и красивыми серыми глазами… на девичьем лице в обрамлении волны платиновых волос до плеч, с грудью не меньше третьего размера, соответствующими ягодицами и тонкой талией.
Гермиона хихикнула в кулачок, опуская палочку — заклинание превращения Драко Малфоя в женщину она разрабатывала целую неделю, срисовав фигуру со своей служанки и подключив к своей пакости половину преподавателей с невинным хлопаньем глазок и словами «Ну это же интересно!»
Пока сын… дочь… пока ребенок Люциуса сражался с ржущими товарищами по дому, некоторые из которых уже успели проверить, что грудь настоящая, Дафна хихикнула и прошептала легкое возбуждающее заклинание. Этого хватило, чтобы гормоны вдарили в голову мужской половине Слизерина.
Гарри почувствовал нечто и охнул. Несколько столиков вокруг него захлебнулись хохотом, мальчик взмахом руки превратил тарелку в зеркало и воскликнул — он стал рыжим и веснушчатым!
— Знаешь… а тебе идет… — захлебываясь смехом простонала Гермиона и рассмеялась, стуча кулачком по столику. — Брат… рыжий… ой, не могу!
Лонгботтом ржал громче всех, а палочка в его руках мигом указала Поттеру на виновника. Поттер ухмыльнулся, пара секунд — и вместо хохота из горла Невилла вырывается лай чихуахуа, заставив его соседей по столику взреветь от хохота.
Драко дергался — пятикурсники держали его за руки и ноги, лапая везде, где только можно — и эмпирическим путем убедился, что ниже пояса он тоже вполне себе девочка.
Сириус выполз-таки из-под стола, справившись с трусами, которые едва не превратили его гордость в яичницу с колбаской, получил в голову шальной тарелкой с салатом и рухнул обратно под хохот преподавателей. Причем Лоренцо и Аластор Муди хохотали во всю глотку, раскуривая трубки и выдыхая подозрительный сизый дымок.
Линда с визгом пыталась вернуть себе волосы, пока Нимфадора Блэк и Ремус Люпин расстреливали коллег мелкими и пакостными заклинаниями.
Одно из них угодило в Дамблдора. Директор перевел взгляд на свою бороду, заплетенную в африканские косички всех цветов радуги, хохотнул и погладил новое украшение, демонстрируя чудеса выдержки. Никто так и не догадался, что это директор превратил любимую шляпку профессора МакГонагалл в курицу, которая с яростным квохтанием боролась за свое гнездо, то есть, за прическу профессора трансфигурации.
Эта курица стала последней каплей, переполнившей чашу терпения. Минерва МакГонагалл выхватила палочку и породила фиолетовый фейерверк, разорвавшийся с громким, резким, как щелчок кнута, звуком выстрела.
Хаос моментально прекратился, все взгляды устремились на разгневанную женщину. Дамблдор аккуратно сместился чуть в сторону, оказываясь точно за спиной разгневанного зама.
— Что вы здесь устроили? — рявкнула Минерва.