Страница 10 из 16
Таким образом, любой императив (норма, закон, заповедь, приказ, порядок, дисциплина) побуждает к приобретению (или стремлению избежать потери). (С субъективной точки зрения, на это указывают другие слова Спасителя: «…где сокровище твое, там будет и сердце твое» (Мф 6:21).) Если обобщить, императив есть индикатив к приобретению.
Если приложить сказанное в притче о талантах к вышеизложенному пониманию жизни, мы можем лучше понять образ существования жизни как того, что постоянно возрастает, как изобилует в принесении даров (περισσὸν, Ин 10:10). Такую жизнь мы не можем усвоить иначе, как к этому призывает ее императив (δοθήσεται καὶ περισσευθήσεται, Мф 25:29). Усвоение жизни не изнутри присущей ей логики, а иным путем (через сохранение или расходование/истощение) есть самый большой парадокс, парадокс греха и смерти.
Что же означает этот императив жизни с избытком, предполагающей возрастание и умножение? В поиске ответов на этот вопрос нам могут помочь некоторые из речений Спасителя.
В Лк 6:38 («мерою переполненною» – ὑπερεκχυννόμενον) устанавливается принцип «настолько – насколько» (tantumquantum; см. параллельные места в Мф 7:2 и Мк 4:24). На первый взгляд, речь идет о вознаграждении за наши добрые дела. Не противореча этому аспекту, который может быть отнесен к естественному нравственному закону, принципу справедливости («как хотите, чтобы с вами поступали люди», Мф 7:12), мы можем здесь выявить еще один смысл, присущий нравственному закону Нового завета. Для этого сопоставим идею справедливости с учением Господа в стихах Мф 5:38–48. В Мф 5:47 это наставление обобщается простым вопросом: «что особенного делаете?» (τί περισσὸν ποιεῖτε). Здесь Господь призывает к преодолению не только талиона, закона возмездия, но даже и закона справедливости (Мф 5:46–47)! Не сводясь только к любви к врагам (ср. Мф 5:42 и Мф 5:39–41,44), высшая форма любви («совершенная», Мф 5:45, 48) дает нам герменевтический ключ к пониманию сформулированного здесь императива. Итак, у нас есть два пути, по которым мы можем пойти в ситуации противостояния: столкновение с противником в надежде на его поражение или же капитуляция из трусости. Однако обе этих стратегии на самом деле движимы одним и тем же мотивом – опасением потерять то, что кажется нам важным. Здесь Господь призывает нас прибегнуть к третьей стратегии: сделать больше, чем то, к чему нас принуждает наш противник (Мф 5:39–41)! Только то, что мы делаем «сверх», свыше принуждения (неизбежные потери) или интересов (отказ от чего-либо ради приобретения чего-то другого), только то, что мы делаем безоговорочно и бескорыстно, освобождает от страха это потерять («в страхе смерти, были всю жизнь подвержены рабству», Евр 2:15), но являет свободу, а значит, и подлинную любовь.
Когда Господь добавляет: «Не собирайте себе сокровищ на земле… но собирайте себе сокровища на небе» (Мф 6:19–20), Он говорит как раз о том, что мы приобретаем, если делаем выбор в пользу этой стратегии. Если «на небесах» означает награду от Отца («Который втайне», Мф 6:18), то речь идет, конечно, о вознаграждении в категориях жизни, следовательно, говорится об усвоении этой жизни. Иными словами, в этих отрывках Господь нас учит, что только то, что мы дарим – только то «большее» – и становится по-настоящему нашим и не отнимается у нас. С этой точки зрения, принцип «настолько – насколько» означает не только то, что, в человеческом плане, мы получаем обратно от других («настолько») в ответ на то, что мы дали первыми («насколько»). Это подразумевает также и то, что в наших отношениях с Подателем жизни мы оказываемся способны принять дар Его жизни лишь в той мере, в какой мы сами дарим другим.
Чтобы нагляднее проиллюстрировать этот принцип tantum-quantum, можно прибегнуть к аналогии с колодцем. Вода поступает в колодец из водоносных слоев – ровно в том объеме, какой начерпывается из колодца. Если же колодцем не пользуются, поток воды из водоносных горизонтов останавливается, и протоки в этих слоях земли забиваются. Тогда происходит заболачивание или пересыхание колодца. Этот принцип можно проследить и в эпизоде, описывающем встречу Христа с самарянкой у колодца Иакова. Так, можно провести аналогию между самарянкой и колодцем, тогда Господь Христос может быть уподоблен водоносному горизонту (Ин 4:5-26; ср. Ин 7:38).
Следовательно, мы можем усвоить жизнь от Бога лишь в той мере, в какой мы ее принимаем, умножая ее через принесение дара.
Этот императив (логика жизни) проявляется в личности Самого Спасителя, Который как Бог дарит человечеству Свою жизнь именно через принесение Себя в жертву. Если в логике жизни смертной выживание предполагает сохранность биологического тела, то в логике жизни с избытком принятие этого дара происходит только через «преломление» тела и «пролитие» крови ради целожизненного общения с другими людьми (ἐκχυννόμενον, Мф 26:28; Мк 14:24; ср. Лк 22:20).
Поскольку высшей формой принесения в дар является безусловная любовь (Ин 13:1), вплоть до самопожертвования (Ин 15:13), можно утверждать, что закон или логика жизни, которая есть возрастание и умножение, отождествляется с любовью. Сходную мысль высказал св. Николай Кавасила в своем известном труде «Жизнь во Христе»: «Что справедливее любви может быть названо жизнью?» (De vita in Christo // PG 150:725cd).
Обобщая все вышесказанное, в богословском плане то, что мы называем императивом, указывает на логику жизни как любви.
Из такого понимания императива можно вывести ряд положений, которые представляются важными для нашей дискуссии.
1. Вся жизнь Церкви зиждется на этой логике: чтобы истинною любовью «мы во всем возрастали в Того., Который есть глава, Христос; из Него все тело, скрепляемое и соединяемое посредством всяких живительных связей, при действии в свою меру отдельно каждой части, осуществляет рост Тела к созиданию себя в любви» (Еф 4:15–16; возрастание и созидание совершаются через любовь: τὴν αὔξησιν τοῦ σώματος ποιεῖται εἰς οἰκοδομὴν ἑαυτοῦ ἐν ἀγάπῃ). Или: «…будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам» (εἰς παροξυσμὸν ἀγάπης καὶ καλῶν ἔργων, Евр 10:24).
2. Вся система норм Церкви – как заповеди ветхого Закона, так и Новый Закон – выражают именно этот императив: «Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло. [Если будешь слушать заповеди Господа Бога твоего,] которые заповедую тебе сегодня, любить Господа Бога твоего, ходить по [всем] путям Его и исполнять заповеди Его и постановления Его и законы Его, то будешь жить и размножишься…» (Втор 30:15–16); «Если вы заповеди Мои соблюдете, вы пребудете в любви Моей, как и Я заповеди Отца Моего соблюл и пребываю в Его любви. <…> Это – заповедь Моя: да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин 15:10, 12).
3. Единственный смысл императива и выражающих его норм таков: жизнь с избытком усваивается через тот образ действия (мышление, душевное расположение, поведение), который мы называем любовью. Ср. у св. Максима Исповедника: «Каждый из них имеет свой образ жизни и соответствующее [жизненное] шествие, потому что обладает происходящим из него различным душевным расположением, соответствующим воле шествующих [тем или иным путем]. Ибо каждому закону присуще созидать определенное душевное расположение каждого [человека]» (Вопросоответы к Фалассию. 64); «Вся цель заповедей Спасителя та, чтобы освободить ум от невоздержания и ненависти и возвести его в любовь к Нему и ближнему., от которой рождается свет святого деятельного ведения» (Главы о любви. 4. 56); «Бог, обетовавший тебе вечные блага., и давшей в сердце твоем залог Духа, заповедал тебе пещись о своем житии., чтоб внутренний человек., освободясь от страстей, еще в настоящей жизни начал вкушать те блага» (Главы о любви. 4. 78; см. также: 1. 61, 79).
4. Эта мысль подтверждается и тем, что мы называем дисциплиной, или каноническим законодательством, церкви. Священные каноны являются «божественными» (τῶν κανονικῶν αὐτοῦ διατάξεων, VII Всел. 5) и направлены на «исцеление душ и избавление от страстей» (πρὸς ψυχῶν θεραπείαν καὶ ἰατρείαν παθῶν, Трул. 2). Язык канонов изобилует педагог ическими и лечебными оборотами, о чем, в частности, свидетельствуют 102-е правило Трулльского собора (см. также: Трул. 2, 41, 96), пастырское письмо св. Григория Нисского, 31-е Апостольское постановление, 8-е правило Эфесского собора, 3-е правило I и II Константинопольских соборов, а также Правила свт. Василия Великого (2; 3; 27; 29; 38; 74; 90). Например, в 96-м правиле Трулльского собора говорится следующее: «…отечески врачуем приличною епитимиею, руководствуя их, аки детей, и научая целомудренно жить…» (ἐπιτιμίῳ προσφόρῳ πατρικῶς θεραπεύομεν).