Страница 8 из 12
Выясняется, что этот самообман – высказать принципиальное противоречие с учением Дарвина в качестве его подтверждения и развития – в России весьма обычен и очень стар. Вот первое известное мне его прямое применение. В конце 1889 г. крупный зоолог Н.П. Вагнер, переводчик А.Р. Уоллеса (писал также сказки под псевдонимом «Кот Мурлыка», весьма популярные), предложил Съезду естествоиспытателей и врачей заслушать доклад врача Н.Г. Воронова «Новая теория наследственности». Состояла “теория” в том, что если допустить все роды сотворенными независимо, то никаких новаций рассматривать нет нужды. Все противоречия дарвинизма легко тогда преодолеть, признав, что с течением веков изменчивость падает, а наследственность костенеет [Съезд, 1890, с. 8–14]. Это – так называемый смягченный креационизм. И Бюро зоосекции Съезда охотно приняло его за дарвинизм: «Эта поправка, внесенная в теорию Ч. Дарвина, устраняет все противоречия, которые она возбуждала» (там же, с. 4).
За 25 лет до того уже был похожий случай: переводчик Дарвина С.А. Рачинский предлагал в качестве дарвинизма то, что ныне именуют системным эволюционизмом (4-08, с. 97), но тогда принять это как дарвинизм или отвергнуть было еще в России некому.
Зато вскоре на этой основе родилось российское течение «Дарвин без Мальтуса» (там же), внутренне противоречивое, наукой не принятое, однако по сей день принимаемое нашими историками науки как триумф раннего дарвинизма в России.
Новые эдванты и скрытая дюжина
Как пример перемещения органа (гетеротопии) ранее было указано изменение плоскости симметрии пары плавников-ласт (вертикальная плоскость задней пары у кистеперых рыб перешла в горизонтальную у четвероногих). А как пример переноса идеи органа на иной материальный субстрат указано перемещение теменного отверстия – у рыб оно расположено между лобными костями, а у амфибий – между теменными [Ч-10а, с. 320–321]. Перенос идеи гетеротопии является эдвантом обычной (трактуемой чисто материально) гетеротопии.
Если полагать адаптацию (приспособление) тривиальным модусом эволюции (в простых случаях так считать можно, но не при «переносе идеи»), то следует искать ей соответствующий нетривиальный модус, эдвант адаптации. Таковым видится преадаптация, т. е. приспособление, полезное не в момент появления, а для потомков, быть может, далёких.
Ламаркизм и дарвинизм не смогли сказать о преадаптации ничего определенного, зато Л.С. Берг видел в ней одну из основ номогенеза, и в новом номогенезе она оказалась весьма к месту: преадаптация указывает на тот факт, что эволюция в целом течёт не в линейном времени, а в более сложном, каковое есть временной эдвант.
Кроме времени как последовательности состояний (что за чем), бывают, как видим, другие времена, когда будущее вклинивается в настоящее (в эволюции это преадаптация, а ее поведенческий аналог – опережающее отражение действительности в психофизиологии [Анохин, 1962]). Каждое из них и следует рассматривать как временной эдвант. И если преадаптация формируется во времени, отличном от привычного (тривиального), то естественно задуматься, в каком времени течет адаптация привычная (что такое тривиальное эволюционное время?). На сложность феномена времени указывал и Мейен. См. подборку в LR, том 10.
Видимо, каждому или почти каждому первичному эволюционному понятию (тривиальному модусу по Мейену) можно найти свой эдвант. Так, рекомбинация и гибридизация (модусы микроэволюции) имеют своим эдвантом блочность, наблюдаемую на всех уровнях эволюции (см. структурализм). Если полагать онтогенез тривиальным модусом, то его эдвант – эволюция видов.
Теперь можно вернуться к зомби-паразитизму. Его можно считать эдвантом простого паразитизма, но можно и большее.
Обычное поведение на основе обычного мышления нам понятнее, чем миграция паразита из брюшной полости жертвы в нужный ее ганглий, меняющая ее поведение на самоубийственное. Хочется назвать такую миграцию эдвантом поведения, но протестуют данные эволюции: гриб – убийца муравья найден в эоцене (45 млн лет назад) [ЕйщИеэ, 2011], причем в статье приведен для сравнения снимок кордицепса, помещенный выше. Млекопитающие (и мы заодно) гораздо моложе членистоногих и их жертв, да и мыслим мы куда как сложнее (философствуем, компьютеры за нас думают, мы в космос летаем). Что тут тривиальный модус, а что его эдвант?
Согласно тезису «неясности разъяснять все вместе», надо собрать чем-то сходные факты и выстроить, что удастся, в ряды, чтобы увидать ядро проблемы. Так, выше были упомянуты:
1. Бактерия-паразит управляет наследственностью беспозвоночных. 2. Зомби-паразитизм. Добавлю: червь-паразит кастрирует «хозяина» и использует его иммунные клетки как источник энергии и как запас пищи [Галактионов, Добровольский, 1998, с. 197; 200–202]. 3. Камбала рисует на себе шахматную доску. 4. Эффект группы, особенно у растений. 5. Направленные перемещения внутри клетки и создание замкнутых оболочек. 6. Мышление роя пчел и муравейника в необычных ситуациях.
Это побуждает говорить о мышлении, в том числе внутриклеточном. Список можно продолжать почти бесконечно. Например:
7. Ориентация и миграция молодых птиц и морских животных без содействия родителей [Карри-Линдал, 1984]. 8. Сходство поведения половых органелл инфузории с половым поведением самца и самки у высших животных [4-16, с. 144]. 9. Сходство между работой мысли и работой приобретенного иммунитета [Ч-10а]. 10. Разумные движения частей организма как внутри него (клеток) и снаружи его (например, ветвей [12]), так и вне его[13]. 11. Почти полное самоубийство половой касты термитов, экологически сходное с почти полным выеданием семян злаков (почему отбор не подхватил мутацию, делающую их несъедобными?) [4-08; Ч-10а]. 12. Массовое самоубийство разных животных без видимых экологических причин. Так поступают три вида китов, и приводимые объяснения несерьезны, притом каждая для одного случая.
Назовем приведенный список, неизменно скрываемый при обучении, скрытой дюжиной. Что в нем общего?
Из списка видно, что главное и общее в биологических процессах – их сопряженность, непонятно как работающая. Пока можно лишь сказать, что упомянутые удивительные явления становятся в общий ряд с направленными действиями клеток внутри организма (тоже регулярно гибнущими), а это вроде бы привычно.
Зато встает целый строй проблем, прежде, до Александрова[14], не замеченных: кто (или что) обеспечивает разумное поведение клеткам внутри организма и объектам внутри каждой клетки? Привычный ответ схож у богословов и дарвинистов: Богу (Отбору) так угодно. («Сейчас обязанности всемогущего бога исполняет естественный отбор» [Любищев, 1992, с. 3]). Ответ, повторю, не к месту: сперва надо объяснить не как нечто возникло, а как оно здесь и сейчас работает, притом ежесекундно. В Средние века богословам было легко – они верили, что Бог ежесекундно руководит всем («волос с головы не упадет без Его воли»). Но богословие давно признало наличие законов природы, работы которых Бог не касается. Богословы и дарвинисты (см. [Kirschner, Gerhart, 2005] в сноске 1) равным образом прошли мимо законов сопряжения.
(Тот факт, что дарвинизм в основе своей – грубый вариант идеализма, отмечен не раз, и до Любищева, и после; постараемся применять идеализм аккуратнее и не маскируя его под материализм.)
Каковы же эти законы? О них не известно ничего, кроме того, что они сходны на разных уровнях бытия: всюду обеспечивают согласованное поведение. Это сходство делает лишним их толкование на каждом уровне отдельно, зато открывает возможность поиска общего закона. Попытка охватить взглядом все приведенные выше непонятности и им подобные приводит к выводу, что такие загадки ни полем, ни отбором не объяснить. Это и есть ядро проблемы.
12
Сосна в зоне ураганов вросла в землю срединными ветвями (Ы1, т. 12, с. 108, вклейка, рис. 4), т. е. поведенчески приспособилась к частому стрессу.
13
Наиболее эффектны: оторванное щупальце головоногого моллюска, несущее сперматофор самке [4-08, с. 681], и клептокнидия (от греч. клёпто – воровать, кнйдэ – жгучая трава, крапива) – стрекательная капсула. Моллюск или червь, съев полипа вместе с нею (почему она при этом не выстрелила?), не переваривает ее, а доставляет из брюшной полости себе в кожу. Приведя этот удивительный пример, Любищев [1991, с. 169–170] добавил, что его так же замалчивают, как прежде замалчивали насекомоядность растений, полагая ее небылицей.
14
Ленинградский фитофизиолог В.Я. Александров полвека назад пытался привлечь к этой проблеме биологов; его статью и брошюру тогда живо обсуждали, но исследовать проблему никто не стал, ибо она требует принятия идеи как направляющей движение материи, а это идеализм, в те годы запретный.