Фатум

Оказавшись на опушке, Николь сбавила темп и отдышалась: ее темно-серая толстовка была вся усеяна веточками и листьями, ее джинсы где-то затесались в древесную смолу, но девушку это не особо волновало. На негнущихся ногах, шаг за шагом, на ходу вытаскивая листья из волос, она доковыляла до середины опушки, а затем без сил упала на колени. Все звуки вокруг Николь, казалось, исчезли; время будто бы замедлило свой ход: не веря своим глазам, девушка улыбнулась сквозь слезы, не в силах отвести от него взгляда. Молоденькое, одетое в свеженькую зеленую листву, высокое деревце качалось в такт весеннему ветру, одиноко возвышаясь над «той самой», их с Дэвидом поляне…

Все верно – это было оно: то самое место, та самая комната, тот самый шкаф.

Увидев цель, Кристиан моментально пересек комнату, искренне надеясь, что пол под его ногами не рухнет, ограничившись лишь предупредительным треском: было бы ужасно глупо сломать себе шею в заброшенном доме, после всего, через что ему пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. Одним уверенным ударом проломив двойное дно полуразвалившегося шкафа, Кей сразу же нащупал «клад»: отсыревшая железная коробочка оказалась ничем иным, как сейфом с кодовым замком. Мужчина с облегчением выдохнул, потому как опасался, что Дэвид мог малость извратиться в стремлении скрыть свои секреты и приобрести сейф со сканером отпечатков пальцев или сетчатки. К счастью, содержимое сейфа охранялось всего лишь обыкновенным девятизначным кодом, который пальцы хранителя набрали быстрее, чем тот успел осознать, что именно он делал: так происходило каждый раз, когда дело касалось воспоминаний Малика.

Поначалу эти самые воспоминания не на шутку волновали хранителя: то, что Эйдан Малик сделал со своими сыновьями – беспрецедентный случай, а потому Кей, как ни старался, не мог найти никакой информации о том, чем могли быть вызваны его видения: ни на Эстасе, ни, тем более, на Земле. Последний специалист, к которому Кристиан обращался уже здесь, на этой планете, был немногим оригинальней предыдущих: диссоциативное расстройство идентичности или, проще говоря, расщепление личности – вот до чего он смог додуматься. Но это был не тот случай: у Кристиана не было провалов в памяти, он никогда не терял над собой контроль и не выпадал из реальности. Просто, по какой-то необъяснимой причине, в его голове, помимо его собственных, всплывали и воспоминания Малика, и от этого мужчине, порой, казалось, что Дэвид никуда не исчезал; казалось, что они по-прежнему делили одно тело на двоих. Оттого-то Кей частенько и ловил себя на том, что мысленно проигрывал возможную реакцию Дэвида на ту или иную ситуацию; представлял, что и как бы тот сказал. Совсем как ниса несколько минут назад, с той лишь разницей, что Кей эти реплики не озвучивал.

Как бы там ни было, Кристиан относился к своему состоянию, как к прощальному подарку Малика. В конце концов, именно благодаря этим заблудшим и появляющимся из ниоткуда воспоминаниям, их с нисой дела шли сравнительно хорошо и гладко. Возможно, «наследие» Малика было, своего рода, квестом, и, как только Кей обнаружит все тайники, видения прекратятся. А, может, ему придется жить с этим всю жизнь – этого никто не знал. Это – первый и единственный случай в истории, а потому ответы на все интересующие его вопросы мог найти только сам Кристиан.

Спустившись вниз с сейфом в руках, мужчина вышел на крыльцо: нисы не было. Должно быть, она вернулась в машину: после возвращения на Землю девушка спала чуть ли не по двенадцать часов в день – как кошка, ей-богу – и Кей не мог ее в этом упрекнуть. То, что и она, и ребенок, остались целы – уже чудо.

Усевшись на ступеньки, Кристиан вытащил содержимое сейфа – два увесистых пластиковых пакета – и углубился в изучение. В первом мужчина обнаружил несколько паспортов, водительских прав и прочих документов, удостоверяющих личность: имена у всех были разные, но с фотографий смотрело одно и то же лицо – Дэвид. Однако не это вызвало неподдельное изумление Арчера: помимо документов, в конверте оказалась целая стопка распечаток банковских счетов, каждый из которых был открыт на разные имена, и на каждом из которых была весьма круглая сумма денег. На то, чтобы разобраться в этой платежной системе, у Кея ушло минут двадцать, однако, стоило ему распутать этот клубок, сотканный из огромного количества хитроумных банковских схем и переводов, как уважение к брату вспыхнуло в хранителе с новой силой.

- Умный гад, – усмехнувшись, покачал головой Арчер, мысленно добавив «был»: «Умный гад был». Несмотря на то, что прошло уже два месяца, мужчина все еще не мог привыкнуть к тому, теперь о Малике следовало говорить в прошедшем времени.

Согласно найденным документам, все те баснословные деньги, которыми успел разжиться Малик (явно не самыми законными способами), в конечном итоге, в определенном соотношении раскидывались по нескольким счетам, в том числе и на счета, открытые на имена «Николь Кларк» и «Мэриан Абрамс». Помимо этих имен в документах мелькали и другие фамилии, такие как «Монро», например: Кристиан с изумлением понял, что последние несколько лет Дэвид продолжал перечислять деньги на счет дочери Филиппа Монро, о чем последний так и не узнал. Видимо, то была попытка Дэвида искупить свою вину за убийство старика (Кей «вспомнил» и это, почти сразу после возвращения на Землю). Были и другие имена, которые Арчеру не говорили абсолютно ни о чем, однако, хранитель был более чем уверен, что если он сравнит эти фамилии с фамилиями на многочисленных паспортах Малика, многие из них совпадут.

Во втором конверте Кристиан нашел-таки то, ради чего он и затеял поиски изначально: документы на «липовую» фирму, с помощью которой Малик подставил компанию Ричарда Прайса. Последний месяц Кей был занят тем, что пытался разобраться в сфабрикованном против мистера Прайса деле, и, в конце концов, сузил количество возможных сценариев до двух. Согласно первому, Малик просто внушил всем участникам судебного процесса «нужную» информацию, заставил подделать «нужную» документацию и так далее. Это был худший из возможных вариантов, потому как в этом случае Кристиан был бы бессилен хоть что-то исправить. Согласно второму, который только что был подтвержден, Малик ввел в дело «липовую» фирму, с помощью которой он и подставил Прайса. Передав эти бумаги в нужные инстанции, Кей вполне сможет добиться оправдательного приговора.

Засунув документы обратно по конвертам, мужчина решил еще раз, напоследок, проверить сейф – была ли причиной интуиция или врожденная предусмотрительность – и не прогадал. Его пальцы сомкнулись на маленьком свертке, забившемся в самый угол хранилища. Нахмурившись, Кристиан достал находку, сорвал с нее обтрепавшуюся бумагу и… Малик по-прежнему не переставал удивлять, однако: на раскрытой ладони мужчины оказался осколок его собственного амэла! Тот самый кусочек, отколовшийся от кулона, приняв на себя пулю, посланную Риверсом, о котором сам Кей благополучно забыл. Получалось, что его нашел Дэвид; подобрал и зачем-то сохранил…Военный трофей? Памятный сувенир? Редкость?

Тихо рассмеявшись, Кей почесал затылок, в растерянности разглядывая камень: по-хорошему, он всегда с некоторой долей скептицизма относился к культу амэлов, который прививали всем парвусам чуть ли не с пеленок. Амэл для хранителей был чем-то сакральным; универсальным оберегом и талисманом, якобы впитывающим энергию обладателя. Однако Кей разуверился в этом после Эпокрона, не без участия внутреннего голоса Малика в голове. Тем не менее, повинуясь некоему негласному закону вселенной, его камень очередной раз вернулся к нему, что не могло не удивлять. Вторую часть амэла, ту самую, которую он когда-то отдал нисе, он оставил Тропворту, чтобы тот мог предъявить его в качестве смерти магистра Арчера, однако, камень, видимо, обладал упорством своего хозяина и умудрился-таки к нему вернуться, несмотря ни на что. Что ж, может, в этих талисманах действительно что-то было.

Спрятав находку во внутренний карман пиджака, Кристиан направился к машине. После успешных поисков он пребывал в приподнятом настроении, и ему не терпелось поделиться хорошими новостями с Николь. Вероятно, она снова расплачется (в последние дни это стало нормой), но, в кои-то веки, причиной слезам станет что-то действительно хорошее. Оглянувшись на прощание на дом, который внезапно утратил некоторую долю своего очарования (возможно, оттого, что Кристиана Арчера,в отличие от Дэвида Абрамса-Малика, с этим местом ничего не связывало), хранитель бодро зашагал к автомобилю, однако, его позитивного настроя хватило ровно до тех пор, когда он понял, что салон был пуст. Николь в машине не было.