Фатум

Связи Дэвида. Это, пожалуй, самое приятное и самое невероятное происшествие, с которым Зомби пришлось столкнуться после того, как они с Николь покинули Эстас. По какой-то необъяснимой причине некоторые воспоминания Дэвида остались с Кристианом даже после их «разделения»: это мог быть как конкретный образ, так и просто чутье и интуиция, подсказывавшая Кею, что и как делать. Именно благодаря этому «чутью» Кристиан очень быстро научился водить машину, например. Навыки и умения Малика телесной памятью возвращались к Арчеру, что было просто поразительно и немного пугающе. А вот способность к телепатии, к счастью или к сожалению, у Кея не проявилась, однако, в последнее время ему начали сниться очень странные, но красочные сны. Позже оказалось, что это были не столько сны, сколько воспоминания: воспоминания Дэвида о приемных семьях, о своих делишках и связях, которыми Кристиан поначалу пользовался вовсю, и так далее. Удивительно, но даже после смерти Малик, казалось, продолжал помогать брату.

Вот и сейчас они ехали вслед за очередным «сном» мужчины. В своих видениях-воспоминаниях Кристиан очень часто находился в каком-то старом, возможно, заброшенном доме. Как мужчина ни старался, он не мог понять, что же в том месте было такого особенного, пока однажды на этот вопрос не ответила Николь. Как-то ночью, застав Кея за рисованием – хранитель пытался запечатлеть место, так упорно всплывающее в его подсознании – девушка взглянула на набросок и с удивлением узнала одну из комнат – гостиную дома Мэриан. Пусть Зомби и не мог похвастаться талантом художника, но на его рисунке было кое-что, что Никки ни с чем не перепутала бы – циновки с цветочным узором, огромное количество вышивок с орнаментом, которому няня так усердно учила ее и Эмбер, и который так люто ненавидела сама Никки – он у нее никогда не получался…

- Здесь направо, – инструктировал «штурман»-Николь, оторвавшись от размышлений и повернувшись к окну, чтобы полюбоваться пейзажем. Опустив стекло, девушка сделала глубокий вдох и, откинувшись на спинку сидения, в блаженстве закрыла глаза. Шум прибоя, доносившийся издалека, нестройные трели птиц, шелест листьев – сейчас эти звуки казались ей настоящим чудом. То, что для других было настолько обыкновенным, что не стоило и капли внимания; то, что принималось ими, как данность, для девушки стало настоящей сказкой.

Она была дома. Она. Была. Дома.

Вдруг Николь почувствовала, что автомобиль увеличил скорость. Закрыв окно, девушка озадаченно повернулась к Зомби.

- Узнаешь место?

- Видимо, да, – с не менее растерянным видом хмыкнул тот, не требуя дальнейших инструкций.

Через пару минут они были уже на месте. Отстегнув ремень безопасности, девушка выждала пару минут и затем предложила:

- Ну что, идем?

Ей редко когда доводилось видеть Зомби в замешательстве, но это был как раз один из тех моментов. Девушка, на самом деле, даже представить не могла, что мужчина чувствовал в этот момент: впервые оказаться где-то, осознавать, что ты никогда прежде тут не был, но в то же время знать, что это место из себя представляет, где оно находится, и так далее… Свихнуться можно.

Обыкновенный деревянный дом с мансардой, он почти полностью утонул в зарослях: плющ обвил бревенчатые стены от земли до самой крыши, и лишь мутные стекла окон мерцали на пробивающемся сквозь кроны деревьев солнце. Деревянный забор превратился в настоящую живую изгородь под натиском все того же плюща, а выложенная камнем тропинка заросла травой. Здесь явно уже очень давно не ступала нога человека, однако, в этом запустении было нечто очаровательное: дом не был похож на хижину с привидениями из ночных кошмаров, он был, скорее, как сказочный теремок. Кристиан, одетый во все черное – черный костюм, черная рубашка, черный галстук – смотрелся на фоне «избушки» совершенно неуместно, олицетворяя собой столкновение двух временных эпох. Наблюдая за ним, за тем, как он внимательно осматривал строение, как осторожно ступал и как напряженно держался, Николь в очередной раз про себя отметила то, что Кей порой очень напоминал Дэвида. Может, дело было в том, что Кристиан перенял любовь брата к темным цветам, а, может, сознание Николь просто играло с ней: они оба – и Арчер, и она сама – изменились; и это естественно, и тут нечему было удивляться.

Поднявшись на крыльцо, Кристиан потянул за дверную ручку – не поддалась. Николь, переминавшаяся с ноги на ногу на ступеньках, собиралась было отойти, чтобы не мешаться под ногами, пока мужчина будет выламывать дверь, но Зомби в очередной раз удивил ее (и, возможно, самого себя): на автомате он наклонился и отодвинул в сторону одну из половиц… Выпрямившись, он в недоумении посмотрел на ключ, который оказался у него в руке; который он сам только что достал. После мимолетного замешательства хранитель вставил его в замочную скважину. Ему пришлось повозиться какое-то время – ключ был ржавый, да и замком давно уже не пользовались, однако, вскоре тот сдался, и с глухим щелчком дверь открылась. Облако пыли встретило вошедших своим удушливым объятьем: закашлявшись и отгоняя пыль руками, гости осторожно вошли, сопровождаемые стоном прогнивших половиц. В доме было темно и сыро; кое-где из-под деревянного пола выбивалась трава, а в стенах зияли дыры, невидимые снаружи из-за плюща. Определенно это место отличалось от того, что помнила Николь, и что видел во снах Кристиан: однако, как бы сильно опустошение ни затронуло этот дом, он все еще был узнаваем. Хотя бы благодаря тем самым циновкам, которые по-прежнему украшали изъеденный кем-то диван.

Освещая себе путь телефоном, Николь уже начала подниматься на второй этаж, на мансарду, но Зомби тут же оказался рядом, буквально «сняв» девушку с лестницы.

- С ума сошла?!

- Да нет, – не спеша слазить «с ручек», возразила та. – Помнишь шкаф, который ты рисовал чаще других? Он в комнате наверху, в спаль…

- Я знаю, – оборвал мужчина, ставя Николь на пол. С его губ чуть не сорвалось «я помню». Странные ощущения, однако. – А еще я знаю, что эта лестница – труха. Ты когда-нибудь научишься думать головой?

- Не будь занудой, – шутливо огрызнулась девушка, но потом осеклась: нехотя она процитировала Дэвида. И, судя по тяжелому взгляду Зомби, тот подумал о том же самом. С минуту в комнате воцарилось напряженное молчание, после чего Николь еле слышно промямлила: – Я на улице, – и вышла.

Усевшись на ступеньки крыльца, девушка апатично осмотрелась вокруг, цепляясь взглядом то за пару бабочек, вальсирующих в зарослях, то за цепочку муравьев, тянущих за собой мелкие веточки и листочки. Все шло своим чередом, медленно размеренно: везде вокруг бурлила жизнь, все менялось, но в то же время перемены эти были неизменны; сам факт того, что все кругом менялось, оставался неизменен, как бы парадоксально это ни звучало. Вероятно, когда Дэвид был здесь в прошлый раз, а, судя по всему, наведывался он сюда часто, этот дом по-прежнему был здесь, так же, как и последние лет семьдесят или сто, но, вместе с тем, выглядел иначе. Этих работяг-муравьев здесь не было, как наверняка не было и стены плюща или семейки сусликов, потрудившейся над новым «дизайном» дивана в гостиной. Очевидно, этот дом очень много значил для Малика, раз даже Кристиан вспомнил о нем; очевидно, что Дэвид оставил здесь что-то ценное, но знал ли он, что ему уже не доведется лично забрать этот «клад»? Знал ли он, что его прошлый визит родительского дома станет последним? Что бы он сказал, оказавшись здесь сейчас?

Внезапно, Николь замерла, в пятый раз перезавязывая «бантик» на своих кедах. Неожиданная мысль, идея воспламенила девушку, заставив ее буквально подскочить. Необъяснимое желание, непреодолимая тяга заставила ее сорваться с места и по знакомой с детства тропинке умчаться в лес.

Оно должно было быть там. Определенно, оно должно было быть там, и ей нужно было увидеть его. Спустя почти двадцать (или больше?) лет она наконец-то удосужилась вспомнить о нем; об их с Дэвидом секрете, об их маленькой тайне.