Фатум

- Я сделал это для себя, – шум исчез так же внезапно, как и появился. Теперь тишину нарушало только неровное дыхание мужчины. – Я эгоист, если ты помнишь. И если мне что-то нужно, я добиваюсь этого любой ценой. Если мне нужно, чтобы кто-то умер, я убиваю его, – связь снова начала прерываться. – Если мне нужно, чтобы кто-то жил, он будет жить. Может, я и чудовище, – помехи нарастали с каждой секундой, и Николь это совсем не нравилось. – Но, хочешь ты того или нет, этому чудовищу нужно, чтобы ты жила.

- Малик, что происходит?!

- И потому ты будешь жить, – голос хранителя стих почти до шепота: каждое слово давалось ему с трудом. – Если надо будет, я клонирую тебя еще хоть сотни раз, можешь не сомневаться. Если надо будет, я сделаю тебя и провидцем, и телепатом – кем угодно, но уйти тебе я не дам. Уясни это раз и навсегда. А все свои проповеди и гуманистически-этические речи оставь для Уолли…

«В н и м а н и е! К р и т и ч е с к и й у р о в е н ь э н е р г и и. К р и т и ч е с к и й у р о в е н ь э н е р г и и…»

Теперь Николь поняла, что это был за звук: это были предсмертные потуги космического корабля хранителя. Черт, неужели этот ненормальный тратил последнюю энергию на то, чтобы поговорить с ней?! Да о чем он, вообще, думает?!

- Магнитное поле Земли убивает серых, – продолжал Малик, не обращая внимания на предупреждение собственного корабля, – ты не была серой, когда прибыла сюда, но я убил тебя: твой организм, способный пережить магнитное поле Земли, погиб. Твое новое тело было выращено здесь, и потому, хоть оно и является точной генетической копией предыдущего, оно серое, – Никки чувствовала, как ее мозг буквально плавился от услышанного. – Зная тебя, я был уверен, что ты никогда не оставишь попыток вернуться домой, а потому сделать тебя хранителем было единственным выходом: носители генных аномалий могут адаптироваться к жизни на Земле; серые – нет, – из-за помехов Малика было почти не слышно, но оно и было не нужно: картинка потихоньку складывалась. Невероятная, абсурдная до невозможности, но все-таки складывалась.

Он хотел помочь ей? Все это время, что она провела с ним, он прямым текстом говорил ей об этом. Пусть его методы были сомнительны, пусть иногда он был жесток, но, по сути, он не причинял ей вреда.

Ну да, кроме того раза, когда он ее убил.

Но потом все изменилось. Николь постоянно ломала голову над тем, зачем Малик держал ее при себе. Поначалу ей и вовсе казалось, что он изучал ее. Или ей не показалось? Этот пристальный взгляд, наводящие вопросы – возможно, Малик сам не знал, что сотворил; не знал, кто был перед ним – Николь или кто-то другой; человек или бездушный клон.

Он изучал ее, учил ее, охранял ее – не очень типичное поведение для маньяка-убийцы, каким Николь его считала. Хотя… странностей у Малика было немало.

- Почему ты не избавился от тела? – Николь прервала Малика на том месте, где он объяснял, как именно ему удалось изменить ее ДНК. – Зачем тебе мой труп?

- Страховка. Ты – единственная в своем роде, подобных тебе больше не существует. Мне было нужно твое тело на случай, если что-то пойдет не так, и…, – Николь заметила, что за все время Малик ни разу не назвал ее клоном. Ни разу, – …если твое новое тело окажется нежизнеспособным, я смог бы создать новое, без генетических модификаций.

- Но это означало бы, что я не смогла бы вернуться домой.

- Я знаю. Если бы все получилось именно так, я бы рассказал тебе правду: это был бы единственный способ остановить тебя от попыток вернуться домой.

- Постой, – нахмурилась девушка, – а когда ты собирался рассказать обо всем мне? Мне, я имею в виду, клону третьего поколения.

- Я не собирался.

Николь застыла с открытым ртом, не зная, что сказать. Правда, говорить ничего не пришлось, потому что Малик пояснил сам.

- Способности хранителя категории икс никак себя не выдают. Ты могла бы спокойно прожить всю жизнь, не зная о том, кем стала. Таков и был план.

- Почему ты говоришь мне все это? Почему сейчас?

Малик рассмеялся: тихий и хриплый, его смех был абсолютно неуместен – мужчина же, вроде как, был в нескольких часах от полного отключения системы жизнеобеспечения.

- Разве не ты настаивала на этом разговоре?

- Ты сказал, что мы погорим позже.

- А ты сказала, что этого «позже» не будет, – урезонил мужчина, все еще смеясь.

- Ты там что, собрался ласты склеить?! – не выдержала Николь. Его тон, его слова – все это слишком смахивало на прощание. А она не собиралась с ним прощаться. Еще рано.

- Я даже отсюда слышал нотки надежды в твоем голосе. Признайся, ты же только и живешь ради этого момента.

- Я живу, потому что один шизофреник меня клонировал, – и, в шоке от самой себя, девушка рассмеялась. Десять минут назад, когда она поняла, что с ней сделали, ей не хотелось жить, сейчас же она уже начала шутить по этому поводу; десять минут назад она была готова придушить Малика голыми руками, теперь же она содрогалась от одной мысли о том, что Оливер не успеет вовремя убрать силовое поле. Что с ней творилось? Гормональный сбой? Слабоумие? Бракованное тело? – Малик, что нам делать?

- Нам?

- Пока тебя нет, – Николь выключила свою камеру. – Что делать с Бергом? Графом?

- Ничего не делайте. Если бы Берг знал, где мое тело, он бы не пришел к тебе. Раз уж ты здесь и говоришь со мной, я полагаю, ты отказала ему, так?

- Да.

- Тогда просто сиди и жди. Там, где ты сейчас, никто тебя не достанет. Мое тело находится под надежной охраной, и Бергу туда не пробраться. Сейчас его единственная надежда – ты: если бы я был на его месте, я бы начал следить за тобой в надежде, что ты приведешь меня к телу. Так что не делай этого, ниса.

- А Граф?

- А Граф неопасен, пока он снаружи: ваша задача – не впускать его внутрь.

- Но, – девушка нахмурилась, – если мы оставим поле, то…

- Не забивай голову. Мне пора, – мужчина тут же отключился.

- Эй! Малик! Малик!!

- Николь? – на экране появилось уставшее лицо Оливера. – Что он сказал?

- Ждать, – девушка тяжело уселась на стул и уронила лицо на ладони. – А тебе?

- То же самое.

- Мне кажется, с ним что-то не так. Ну, помимо того, что он у него вот-вот кончится кислород или что там случится с его кораблем.

- У него приступ, – «утешил» айтишник.

- Что?!!

- Приступ, – тупо повторил икс. – Хотя, это странно: после последнего припадка прошло слишком мало времени. Даже если его состояние действительно ухудшается, прошло меньше двух недель с тех пор, как…

- Постой, – идея, немного безумная и невероятная – как раз в стиле Малика, посетила голову девушки, – ну-ка еще раз: что происходит с Маликом во время таких припадков?

- А? – Оливер выглядел, мягко говоря, удивленным. – Ну, он теряет сознание и…

- Ты говорил, что во время таких припадков он, как бы, сбегает в собственное тело, так? – и прежде чем Уолли успел разнести ее мысль в пух и прах, Никки выдала: – Скажи, он может специально спровоцировать такой приступ с тем, чтобы вернуться в собственное тело? Это возможно? Даже на большом расстоянии?

- С моим передатчиком – да, – на экране заплясало лицо Сандевал, которая бесцеремонно оттеснила Оливера с половины стула и уселась рядом. – Но ты же не думаешь, что он решится на такое?

- Это имеет смысл, – признал Саммерс, пытаясь угнездиться на оставшемся клочке сидения. – Так он сможет оказаться здесь, и нам не придется снимать силовое поле, но…

- Но что?

- Это же безумие! – Оливер издал нечто, отдаленно напоминающее смешок, и обежал помещение растерянным взглядом: он уже взвесил все «за» и «против», все плюсы и минусы, однако, все еще не мог поверить в то, что он, вообще, об этом задумался. – Он уже пытался вернуться в тело пару раз, но оба эксперимента были неудачными.

- Зато теперь у него есть стимул, – точно подметила брюнетка.

- Это безумие, – оторопело повторил айтишник. – Нам нужно немедленно все подготовить!