Фатум

Николь ни на секунду не сомневалась в том, что Каролина ошибалась. Во-первых, сопротивляться внушению Никки начала еще до той самой злополучной ночи, следовательно, ее организм начал меняться не от мнимой беременности. Во-вторых, во-первых уже было достаточно. А в-третьих Николь вот-вот получит, когда результаты сканирования ее организма будут готовы. Пусть она и не верила в свое скорое материнство, но подстраховаться все-таки стоило. Так, для очистки совести.

Ребенок. Ну какой еще ребенок? Дети должны появляться в крепких и любящих семьях. Они должны быть плодом любви: дети – цветы жизни, так же о них говорят, правильно? В жизни Николь же нет любви. И то, что было между ней и Маликом, тоже любовью трудно назвать. Черт, да то, что происходит между ней и Маликом, вообще, трудно хоть как-то назвать. Кто он для нее? Друг или враг? Ангел-хранитель или демон-искуситель? А она для него? Оружие? Заложница? Средство от скуки?

Иногда желание придушить этого мутанта было так велико, что Николь была готова взвыть от бессилия, но потом, когда наступало время действовать, она медлила. Малик был прав: она раз за разом упускала удобные моменты, ценнейшие случаи нанести сокрушительный удар; она ловила рыбу, чтобы потом выпустить ее обратно. Как и он. Он тысячу раз мог ее убить (и парочку раз он-таки почти сделал это), но Никки все еще дышала. Малик не раз говорил о том, как много от нее было проблем, но все же продолжал держать ее при себе. Сначала Никки думала, что дело в том, что он хотел как-то использовать ее против того же Стужева, но опять же Малик этого не делал. Он не просто не вредил ей, он учил ее сражаться. И где логика? Он не убивал ее, не использовал ее… Ну да, он с ней переспал. Однако Николь, при всем уважении к себе любимой, не могла назвать себя искушенной любовницей, а потому вариант с секс-рабством тоже отпадал: Малик мог найти любовницу гораздо лучше. И что тогда? Они что, так и будут наносить друг другу удары, а потом, когда кто-то их них начнет падать, подавать руку помощи, чтобы затем вновь продолжить сражаться? И как долго это продлится? И, самое главное, зачем?

Она не ненавидела его, вот в чем была проблема. Николь столько раз прокручивала в голове все «подвиги» Малика, но как бы ни старалась, она все еще не ненавидела его. Более того, чем больше времени она проводила с ним, с Оливером, с Сандевал, чем дольше она находилась на Эстасе, тем яснее понимала, что не такие уж все они и разные. По-хорошему, на Земле есть люди в десятки раз более бесчеловечные, чем тот же Малик, но их почему-то никто не осуждает: земляне могут быть настоящими монстрами, но сам факт того, что они земляне, что они родились со своими жертвами на одной планете, служил им своего рода оправданием. Преступление же Малика, главная его вина, заключается в том, что он – пришелец. А потому что бы он ни делал, всё всегда будет использоваться против него. Николь не сомневалась в том, что даже если бы он решил выставить белый флаг и начать переговоры о сотрудничестве с Землей, земляне бы и в этом нашли злой умысел; черт, да она сама бы так и сделала. И как ей быть? А как быть ребенку, рожденному в таких условиях? Без любви, без семьи, без дома. Имела ли она, вообще, право давать ему жизнь, зная, с чем бедняжке придется столкнуться в будущем? Имела ли она право хоть на секунду всерьез подумать о том, что было бы, окажись она, на самом деле, беременной? Нет, нет, нет и еще раз нет.

К счастью, она не беременна. Можно не думать об этом.

Наконец достигнув внутренней гармонии, девушка только встала, чтобы уйти, когда аппарат с характерным звуковым сигналом оповестил о том, что результаты сканирования готовы. Обернувшись, Николь смерила монитор задумчивым взглядом: стоило ли тратить время на то, чтобы удостовериться в том, в чем она и без того уверена? Очевидно же, что сканирование она сделала так, чтобы успокоить Сандевал с ее навязчивыми идеями, вот только почему вдруг она начала испытывать какой-то трепет или даже страх при одном взгляде на новый файл, который появился на полупрозрачной сенсорной поверхности? Откуда вдруг в голове Николь появились сомнения, ведь она только что разогнала их?! Черт, как же она устала от всего этого!

- Кларк? – Никки не успела сделать и пары шагов к компьютеру, когда на пороге появилась встревоженная Каролина. – Кларк, Оливер ждет тебя у пульта управления. Это срочно!

И брюнетка явно не шутила: в ее голосе чувствовалась неподдельная тревога и волнение. Что ж, тем лучше: теперь открывать результаты исследования Николь не придется.

- Что-то случилось? – спросила она, поравнявшись с Сандевал.

- Вот ты нам и расскажешь, – напустила туману та и припустила по коридору. И это напрягло Николь даже сильнее, чем голос брюнетки: Каролина бежала так, будто под ее ногами был не пол, а раскаленные угли – видимо, стряслось что-то из ряда вон. Никки ускорила шаг. Вскоре ее подозрения только усилились: чем ближе она подходила к комнате управления, тем отчетливее до нее доносились голоса, взволнованные и раздраженные. Николь не могла разобрать слов, так как говорили мужчины очень быстро и на ангорте, однако, голоса она признала сразу: Оливер и Малик. Причем голос последнего как-то странно повлиял на девушку: не знай она себя, она бы подумала, что была рада услышать его.

-…ты или я?! – Малик был не просто раздражен, он был в ярости. – Сделай уже что-нибудь!

Николь буквально влетела в отсек, однако, к собственному разочарованию поняла, что голос Малика звучал из колонок громкой связи: он все еще был в пути.

- Я сам ничего не понимаю! – не менее яростно ответил Саммерс, переходя от одного экрана к другому. – С системой безопасности все в порядке, я не знаю, в чем проблема.

- Проблема в том, что я не вижу эту гребанную планету! – рыкнул хранитель с той стороны динамика так громко, что колонки протестующе засипели.

- Что происходит? – осведомилась Николь, отнимая ладони от ушей.

- О, малышка, ты пришла, – чуть спокойней поприветствовал Малик, однако, угрозы в его голосе не убавилось. – Как дела?

Николь чуть было не ответила «Пока не родила», но в свете последних событий эта тема стала для нее больной.

- Николь, – включился Оливер, – скажи, ты что-нибудь здесь трогала, пока меня не было?

- Что значит «пока тебя не было»? – тут же откликнулся Малик. – Хочешь сказать, у нее был доступ к пульту управления?!

- Она не пленница, – невозмутимо ответил Саммерс. Возможно, он бы добавил что-то еще, чтобы закрепить свою точку зрения, однако, забористый инопланетный мат Малика не дал ему это сделать. Николь, в общих чертах понимая, что хранитель хотел сказать своему другу, почувствовала ощутимый укол совести: паранойя паранойей, но доверчивость Оливера себя не оправдала.

-…филантроп хренов! – закончил Малик уже на интерьязе прежде чем обратиться непосредственно к Никки. – Что ты сделала?!

- Я ничего не делала, – не совсем уж и солгала та. В конце концов, она действительно ничего не делала: если уж кто и приложил лапу к этому бедламу, так это Берг. – А что происходит?

Малик снова начал фонтанировать проклятиями, обращенными, на этот раз, к Николь. Оливер же предпочел спокойные переговоры.

- Помнишь, я рассказывал тебе о том, как работает наша система безопасности? О программе, которая делает Эстас планетой-невидимкой для…

- Да, да, да, – поторопила девушка.

- Так вот, – продолжил Саммерс, стараясь перекричать ругань, доносившуюся из динамика, – теперь оказалось, что и Крис нас тоже найти не может.

Николь не выдержала и прыснула.

- Да, возможно, ты находишь это забавным, – все так же невозмутимо вещал икс, – но, видишь ли, сейчас Крис находится где-то между нашими галактиками на корабле, не рассчитанном на столь долгие странствия…, – Никки вдруг расхотелось смеяться, – не говоря уже о том, что это скоростной корабль, системы жизнеобеспечения на котором рассчитаны, максимум, на пару-тройку дней, – а вот теперь Николь и вовсе обмерла, – да и топливо, сама знаешь, не резиновое…