Фатум

Николь медленно двинулась к столу, вновь сожалея о том, что даже не попыталась остановить Эдди: на стеклянной столешнице не было ни намека на столовые приборы, так что, похоже, Никки тоже не случится употреблять человеческую пищу за этим ужином. Ужин без ужина – еще одно несочетаемое сочетание; не место – а сплошной оксюморон какой-то.

- Ну и что все это значит? – наконец, не выдержала девушка. Она волновалась, однако, ее голос звучал, скорее, требовательно, а не испуганно. Николь встала у противоположного конца стола, вперив прожигающий взгляд в спинку стула. – Чего ты хочешь?

Малик, он же Арчер, он же Создатель, ничего не ответил; вместо этого он медленно развернул стул, но это мало что поменяло: хранитель вновь был в черном балахоне с капюшоном; он сидел на черном стуле в темной комнате – Николь еле могла различить его силуэт.

- Красивое платье, – оценил он. Видимо, его глаза видели в темноте гораздо лучше, чем глаза Николь. Либо это была лишь элементарная вежливость с налетом иронии: платье-то выбирал он сам. – Я его не выбирал, – продолжил он, вызвав у Николь изумленный вздох: она только вошла, а он уже посмел влезть к ней в голову. – Я лишь воссоздал платье, которое когда-то было твоим. Так же как я воссоздал комнату, которая когда-то была твоей; там, на Земле.

- Зачем? – Николь была и шокирована, и зла: ее бесил один только факт того, что этот мутант читал ее мысли, как свои собственные, но, вместе с тем, ее немало удивили его слова. И любопытство, в конечном итоге, пересилило злость. – Зачем тебе это?

- Возвращаю долг.

- Долг? – с каждым его словом Николь понимала все меньше.

- Долг, – подтвердил тот. – Точно такое же платье ты должна была надеть на праздник в честь свадьбы твоей сестры, но я порвал его – это раз; твой дом был уничтожен из-за событий, к которым я имел самое непосредственное отношение – это два, – Никки кожей ощущала его буравящий взгляд, хоть его лицо все еще оставалось в тени капюшона. – Я сломал тебе позвоночник – это три.

- Вот как? – Никки усмехнулась. – Интересно, а как ты собираешься возвращать Воронову?

- Я не собираюсь, – все тем же отстраненным голосом ответит мутант. – Я должен тебе еще лишь одну вещь, последнюю: нормальную жизнь. Предлагаю обсудить это, – он жестом указал на стулья, мол, присаживайся.

Такого девушка точно не ожидала. Николь предполагала всякое: пытки, очередную драку, шантаж, вымогательство – да что угодно, только не это.

- Ничего из этого не будет, – Малик вновь прокомментировал размышления девушки. – Если ты сама этого не попросишь, разумеется.

- Вон из моей головы!!! – прорычала та, сжав кулаки.

- Ты думаешь слишком громко.

- Иди к дьяволу!

- Я и есть дьявол, – ухмыльнулся тот. – Итак, я предлагаю тебе следующее: я возвращаю тебя домой, предварительно стерев тебе память. Полностью. Я не стану переписывать твое прошлое, как это сделал мой брат – твой мозг этого не выдержит; полная амнезия – единственный выход. Перспектива не самая лучшая, конечно, но я могу заверить тебя, что ты никогда не останешься одна: я сделаю тебе настоящую семью. Мы можем даже сами придумать тебе новую легенду. Ты не вспомнишь ничего из того, что было с тобой раньше; твое прошлое никогда не омрачит твое будущее. Даю слово. Ты не будешь ни в чем нуждаться и проживешь долгую и счастливую жизнь. Что скажешь?

- Соблазнительно, – хмыкнула та, прогоняя из головы картинку идеальной семьи в стиле куклы Барби. Кажется, кто-то переиграл в игру «The Sims». – Вот только есть одно «но»: сколько времени пройдет до того момента, когда вы вновь атакуете Землю? Сомневаюсь, что и после вашего вторжения я смогу продолжить свою долгую и счастливую жизнь.

- Земля меня не интересует. А если ты беспокоишься о людях с космических станций, то они тоже не представляют опасности: кислород у них кончится задолго до того, как они изобретут препарат, который позволит им выжить на вашей планете. А даже если им и удастся приспособиться, они не станут атаковать: их очень мало, и среди них нет хранителей – у них нет против вас ни единого шанса.

- Хранители – не единственное оружие, – Николь решила пойти ва-банк: все равно этот монстр мог читать ее мысли, так какой смысл что-то утаивать? – У вас есть вирус, способный уничтожить все население нашей планеты менее, чем за месяц…

- Вирус уничтожен, – прервал ее тот.

- И я типа должна в это поверить?

- Разве я когда-нибудь лгал тебе?

- Откуда мне знать?

- Справедливо, – согласился тот и встал. Медленно, абсолютно бесшумно он двинулся вдоль стола под настороженным взглядом девушки.

- К чему весь этот маскарад? – она кивнула на его мантию. – Я уже видела твое лицо, так что эта ряса ни к чему.

- Это не мое лицо.

- Я видела оба твоих лица, – Николь продолжала следить за мужчиной до тех пор, пока он полностью не растворился во мраке комнаты. – Даже три, если считать подгоревшую версию!

- Предлагаю сыграть в игру, – тот проигнорировал последние реплики девушки, вновь материализовавшись из темноты. В руках он держал поднос, на котором стоял какой-то кувшин и два стакана. Странно, и какая необходимость была нести это самому? – Правила очень просты: мы по очереди будем задавать друг другу вопросы, делая по глотку после каждого ответа. Игра будет продолжаться до тех пор, пока наши стаканы не опустеют.

- Что за тупость? – Николь подумала, что ослышалась.

- Согласен, не самое интеллектуальное времяпрепровождение, – девушка заметила, как во мраке капюшона блеснули зубы: Малик улыбался. – В свою защиту скажу лишь то, что не я ее придумал, зато я немного ее усовершенствовал, – Хранитель поставил поднос на стол и указал на кувшин. – Это – концентрированный раствор сыворотки правды. Одна капля такой сыворотки способна выжечь мозг взрослого человека, перед этим заставив его высказать все, что у него на душе, – Николь нахмурилась. – Раствор в этом кувшине не такой, скажем так, крепкий: он применяется здесь в особых случаях, для допроса. Точнее, он применялся раньше, до того, как я научился управлять телепатическими способностями тела Дэвида. Так вот этот раствор не способен убить, однако чем больше его выпьешь, тем быстрее развязывается твой язык. Вещество, содержащееся в этой сыворотке, действует таким образом, что человек, принявший его, не может солгать, потому что это причинит ему физическую боль. Точнее, он может попытаться солгать, но собеседник это поймет. И чем больше в твоей крови этого вещества, тем больнее тебе будет даваться ложь, – с этими словами Малик разлил содержимое кувшина по стаканам и сел напротив Николь. – Так вот я предлагаю уравнять условия: выпив это, я буду вынужден говорить правду, и мои телепатические способности не смогут побороть эффект сего пойла. Ты сможешь быть уверена, что я говорю правду.

Николь таращилась на мужчину безумными глазами: что на этот раз затеял этот монстр? То, что он предлагал, было слишком выгодно для нее и совсем не выгодно для него, так какого черта он делал? Будь здесь Оливер, он наверняка бы завел свою шарманку о том, что Арчер еще мог спастись, и что Николь могла до него достучаться, вот только Никки была не настолько наивной, чтобы в это поверить. Нет, этот гад что-то задумал, и все его речи про уравнение шансов – треп: их шансы априори не были равны, потому что Малик изначально мог копаться в ее голове. Без помощи сыворотки.

- Нет, – наконец изрекла Николь. – Я не буду в этом участвовать.

Хранитель, даже если и был удивлен, вида не подал, промолчал. Хотя, скорее всего, он ожидал подобного ответа, ведь он и не думал вылезать у девушки из головы: он знал, о чем она думала, еще до того, как она озвучивала свои мысли.

- Что ты сделал с Оливером и Каролиной? – вдруг спросила девушка.

- Ничего, – он коварно ухмыльнулся: они оба знали, что сейчас Никки ломала голову над тем, врал он или говорил правду. – Оливер – мой друг и, хоть я и не в восторге от его навязчивых идей, я понимаю, что он старается помочь мне, так как я могу наказывать его за это?