Страница 118 из 128
— Санта, что ты делаешь, нет, не нужно убивать старика. А как же его внук, неужели, тебе мало его гибели? Остановись, — наигранно вскрикивает Филипп.
— Прекрати, ты, убогий. Для чего этот спектакль? Чтобы показать этому несостоявшемуся парню, свою значимость? Да успокойся, Филипп, ты выглядишь полным идиотом, и никогда не превратишься в человека. Никогда. Так для чего это всё? Напугать решил меня или Джайлса? Так мы боимся. Да, дрожим от страха, ты добился своего. Пистолет вряд ли заряжен, и ты только говоришь. Убьёшь старика, затем меня, и что дальше? Думаешь, никто не заподозрит ничего? Никто не поймёт, что ты сделал это из-за наследства? Никто не проговорится из твоих друзей? — Встречаюсь с ним взглядом. И нечто жуткое появляется в глубине его глаз.
— А ты права, на удивление, в твоих безумных словах есть капля правды. Слишком много свидетелей, — на секунду замолкает и резко перемещает руку. Продолжая смотреть на меня, улыбается, и по всему пространству раздаются грохочущие и смертоносные выстрелы. Кричу от ужаса и падаю на колени. В этот же момент замечаю, что не я одна склонилась к полу, но и Стюарт, истекая кровью, лежит недалеко от меня. Меня начинает трясти от жестокости и понимания, что это всё не игра. Он убил его. Он просто взял и застрелил того, с кем проводил лучшее время. По щекам катятся слёзы, и меня мотает из стороны в сторону. Я задыхаюсь, сжимая руками волосы.
— Санта! Что ты делаешь? Как ты могла? Милтон, скорее помоги ей, скорее, — шокировано поднимаю взгляд на Филиппа, размахивающего пистолетом, и мой слух наполняет жуткий смех. Он болен. Он неадекватен.
— За что? За что ты убил его? Ты же любил, — проплакиваю эти слова, а его друг не двигается, не подходит к молчаливому Стюарту, а кровь растекается вокруг него.
— Любил? Нет. Я никого не люблю так, как себя, Санта. Ты что, не поняла этого до сих пор? Я куплю новую игрушку, когда подохнешь ты. Сделаю из неё что-то лучше, а это лишь необходимое мясо, которое мы решили использовать для твоей последней ночи. Все увидят, что я не смог ничего сделать, чтобы остановить тебя. Ты убила всех, кто был мне дорог, а затем застрелилась. Меня будут жалеть, оплакивать потерю адвоката, знаменитой четы и профессора, а тебя возненавидят, твоя семья будет запятнана и никогда не сможет жить так, как раньше. А я лишь хотел поужинать с тобой, даже платье купил, — от жестокости его слов и страха, который появляется в разуме, как защитная реакция, не замечаю ничего. Только смотрю на этого ублюдка и плачу.
— А теперь ты хочешь убить Джайлса? Санта, не нужно этого делать, — Филипп хватает меня за локоть, пытаясь поднять, но я сопротивляюсь. Ударяю его по руке и визжу, желая отползти в угол и спрятаться. Если бы моей силы хватило. Нет, человек, с которым я провела бок о бок столько лет, убивает легко и просто, не испытывая угрызений совести. Ничего. И сейчас он без труда обхватывает меня за талию и приставляет к виску пистолет.
— Поднимайся, иначе не увидишь финала. А ты же хочешь узнать, как умрёт Джайлс, — шипит Филипп. Смотрю на старика, замечая отблеск слезы, скатившейся из глаз. Он может умереть раньше, чем Филипп убьёт его. Я вижу муку и сочувствие, от этого глотаю рыдания и встаю.
— Это не так сложно, любимая, как кажется. И ты сделаешь это теперь сама, — сладко тянет слова Филипп, выпрямляя руку с пистолетом. Берёт мою и вкладывает туда оружие.
— Нет...я отдам тебе всё, хоть сейчас, Филипп. Не делай этого. Я подпишу любую бумагу, только не убивай его, — молю я, а мужчина продолжает свою игру. Накрывает мою руку своей и поднимает пистолет.
— Санта, брось, не порть мне спектакль. Будет неинтересно, а я хочу возбудиться, чтобы напоследок оттрахать твоё едва дышащее тело. Ты только представь, будешь подыхать и мучиться, осознавая, что никто не спасёт тебя, даже тот, кто помогал. Его нет, видишь? Никого нет, кроме тебя и меня. Ты хочешь убить его, Санта. Избавиться от человека, который знает больше и может рассказать всем, как он доставал для тебя наркотики. Оно тебе надо? Нет, — приговаривает Филипп мне на ухо. Поднимаю взгляд вверх, дёргаюсь в его руках, но он ещё крепче прижимает к себе, не позволяя изменить хоть что-то.
— Нет...пожалуйста, я же любила тебя, Филипп. Я могла бы помочь тебе и отдать все деньги. Мне они не нужны, убей меня, но его отпусти, прошу тебя. Отпусти его, — пытаюсь призвать в нём хоть каплю сострадания, хотя знаю, что бесполезно. Один взгляд на мёртвое тело Стюарта, и вся надежда испаряется. Я уже не понимаю, почему Ред пропал и позволяет убивать своих родных. Я не помню, когда время превратилось в длительное биение сердца, рвущегося от боли и ужаса.
— Я буду скучать по тебе, Санта. Ты была идеальной, но всё разрушила из-за желания докопаться до истины, связалась с этим отродьем Эйнсли. Было время, и я упустил невероятного красавчика, он тоже был слишком идеален для этого мира, как и ты. Как ты прекрасна, Санта, — Филипп трётся носом о мою щёку, продолжая удерживать пистолет, направленный на Джайлса.
— Но у нас мало времени, скоро приедет полиция и найдёт меня убитого горем. Ведь моя жена сошла с ума и убила стольких людей, что мне пришлось лишиться своей единственной любви в её лице, сбросив в лестницы, или попытаюсь найти что-то более яркое. Боже, мне так больно, как судьба оказалась жестока к нашей любви, Санта. Ты сошла с ума. Ты рехнулась, и эта ночь станет последней для тебя. Только я подарю тебе спокойствие на том свете, но ты всегда будешь помнить обо мне. Поэтому на счёт три мы стреляем. Ты готова?
— Нет...Филипп, не надо. Я не могу...нет...— мотаю головой, сотрясаюсь всем телом, подаюсь назад, чтобы он потерял равновесие.
— Будешь продолжать, я выстрелю прямо сейчас. А затем медленно буду резать тебя, наслаждаясь твоими криками. Хотя бы в этот раз кричи, хорошо? Последний был таким тихим, — угрожает он, но мне не страшно за свою жизнь. Меня волнует вот этот старик, который сидит связанный и обездвиженный. Мне больно за него. И я боюсь, что Филипп выполнит свои слова немедленно. А так, может быть, я придумаю...хоть что-нибудь.