Сила в содействии

Как хозяйка сегодняшней встречи, Яэла волнуется - всё ли продумала, всё ли учла? Волнение выдают вырывающиеся из ноздрей струйки дыма, выдаёт лёгкая дрожь кожистых крыльев, что так и норовят распахнуться. Сама она на платформе, так называемом силовом стойле, для Ярмиды и Яссы были сооружены два энергетических ложа, для андрогинии Ятры в пол врезали подвижный диск, снабдили гибкими опорами-подлокотниками. Для возможности разговора без применения магии между сильфидами подвешена аура, переливается голубой лентой, она же служит дополнительной защитой от перехвата.

- А ложе превосходное, - начинает с похвалы Ярмида, - как будто и не покидала Скинии. Но, право же, Яэла, не стоило таких хлопот.

Польщённая, та склоняет голову, аура преобразует ржание в слова и световые импульсы:

- Позаботиться о вас было для меня удовольствием.

Завязывается разговор, и первыми, по обыкновению, следуют темы незначительные, второстепенные, но сегодня долго на них не задерживаются, почти сразу переходят к главному.

- Итак, прорицательные ауры не ошиблись: механизм перерождения громлинов остановился, - говорит Ярмида. - Мы, истинные, организовали в недра утёсов Грома экспедицию, и мы убедились: матрицы, их отливавшие, саморазрушились и восстановлению не подлежат.

- Значит, всё верно, - вспыхивает Ясса, пересыпает искры, - некий глобальный процесс с переходом человека на нашу сторону, в наше полушарие, запущен.

- И вряд ли обратим, - кивает Ятра.

- Ничего не остаётся, как действовать по разработанному плану, - говорит Ярмида, - и действовать нам нужно быстро. Пусть Пророк о том молчит, что-то мне подсказывает: счёт пошёл на годы, если не на месяцы.

- То есть отправляем человека обратно? - уточняет Яэла.

- Да, отправляем, - ответ следует от Яссы, преобразившейся в бурлящий рой, - но только после того, как убедимся, что правильно его настроили.

- А с этим, как помнишь, у нас проблемы, - добавляет Ятра язвительно, - человек как прятался, так и продолжает прятаться в высшем своём теле, и уже понятно, что аурам не справиться. Необходимо вселение истинной сильфиды, но какая на подобное согласится, какая пожертвует своей чистотой?

- Я пожертвую, - говорит Ярмида, но понимают её не сразу, затем не верят, затем, поражённые, принимаются отговаривать.

- Нет, - отрезает она, - я решила. Встречу назначаю через три дня, которые займёт у меня подготовка, и встретимся уже в Стигме...

Высшим заклинанием сильфид был Фантом, благодаря ему смогли увидеть не только крах и завершение эры старой, но и первые такты эры новой. Узрели Пустоту, узрели Свет, и как Свет Пустоту заполнил. Увидели и Трещину, как нарекли сильфиды место, где Фантом пробил не только Клетку, но и непреложные стены Элементала. Отражённая сначала в Сущем, а уже потом в других мирах, Трещина стала центром, вокруг которого и сформировалась новая система.

Вот облако газа и пыли, плазмы и пламени - отражение четырёх Стихий в Сущем. В самой середине ещё одно отражение - отражение Трещины. Облако вращается вокруг этой точки, как вращается вокруг оси колесо, по мере сжатия скорость вращения увеличивается, и облако принимает форму диска. Средняя его часть даёт начало светилу, внешние области - планетам. Каждая планета - отражение бога, выстраиваются они строго по пантеонам.

Итак, центральное место в системе занимает светило - отражение главного из богов пантеона Пламени, Игнифера. Ближе всего к Игниферу Акахад, поверхность которого, раскалённая и расплавленная, перетекает, будто ртуть, меняется. За ним следует Хакраш, вращающийся наоборот, за ним Страфедон, во многом подобный Унике, первой планете пантеона Плазмы. Уника воистину уникальна, ибо только она в новом мироздании и обитаема; уникален и её спутник - Салма, единственный из спутников системы, отразивший бога. Орбиту за Уникой занимает ржаво-красная Григла, за Григлой - льдисто-голубая Кахира. Далее следуют планеты пантеона Ветра - газовые гиганты. Первой идёт Ваффа, крупнейшая из планет системы, затем Свава, охваченная кольцами, будто бы украшениями, затем Сатисса, подобная жемчужине, а замыкает пламенная Шива. И, наконец, самые далёкие от Игнифера, самые холодные - планеты пантеона Тверди. Первая из них, Эдр, подобна грубо огранённому алмазу, за Эдром следует непроницаемо-чёрный Шерл, за Шерлом - Яри, усыпанный огромными, однако уснувшими вулканами. Последняя же из планет пантеона Тверди - Гро - взорвалась, разрушилась, охватывает теперь систему кольцом разновеликих астероидов.

Родившись из огня и плазмы Игнифера, из газа и тверди Уники и двенадцати других планет, Вселенная затем расширилась, распространилась, из точки превратилась в бесконечность. Сильфиды видели процесс, но те силы, что за ним стояли, оставались от них скрытыми. То могли быть энергии, высвободившиеся с разрушением Клетки и Фантома, но то же могла быть и чья-то воля. Так или иначе, факт оставался фактом: то, на что потребовались бы миллиарды лет, свершилось за мгновение, и вспыхнуло, и ожило, и положило начало новому отсчёту.

У камеры Освободителя-Разрушителя, оплетённая сетью аур, корпускула Ясса чувствовала себя лишней. Ярмида, Яэла и Ятра что-то горячо обсуждали, она не могла. Не здесь сейчас были мысли Яссы и чувства, а дома, в Стремнине - главном городе восточного луча, расположенном в извивах одноимённой реки. Весь луч Сатиссы - один большой сад, Стремнина же - главное его сокровище, поскольку лишь там произрастают энергоцветы. И сейчас они один за другим распускались, Ясса чувствовала дивные и сладкие прикосновения их энергий даже отсюда, с противоположной стороны Альфалона. Пора цветения энергоцветов коротка, но невыразимо, невыразимо прекрасна!

- А ты, Ясса, что скажешь? - обращается к корпускуле Яэла, выдыхает из ноздрей дым.

- Да, Ясса, - добавляет Ярмида, - тебя бы мне тоже хотелось услышать.

- Я? - трепещет та, - я не знаю...

- Да отстаньте вы от неё, - усмехается Ятра, - не видите, она не в себе.

Яссе обидно, стремительно перетекает из одной формы в другую, но что правда, то правда: сегодня она сама рассеянность. Энергоцветы отвлекают корпускулу и когда Ярмида готовится, облачается в броню аур, и когда та уже в камере, с человеком один на один. Но за противоборством их Ясса следит уже пристально, и вспыхивает, и заходится в ужасе, когда Ярмида проникает в человека, а в неё проникает Разделение. Потом истинная сильфида выходит, и она больше не истинная, и она говорит:

- У меня получилось. Он настроен...

Последним же, что видели сильфиды благодаря Фантому, были лезвия полотен Разделения, протянувшиеся от мира к миру, от плана к плану. Узрели, как Разделение замкнулось в Унике, образуя преграду, непреодолимую ни на одном из уровней мироздания, образуя аналог Клетки. И стало так, что сильфиды оказались внутри неё, пробудились на лучах материка, названного впоследствии Альфалоном, в водах океана, названного впоследствии Замкнутым. Для цвергов подобное заключение стало бы торжеством, ведь того они и добивались в Первом Противостоянии, для сильфид же стало наказанием, и наказанием высшим, ибо добивались прямо противоположного. Так они поняли, что за Разделением стоит всё же не слепой случай, а воля. Мощи этот неизвестный был воистину огромной, но действовал не так, как действовал бы, по представлениям сильфид, проснувшийся Творец. Строго говоря, он не сотворил, а собрал из уже имеющихся деталей. В том, чтобы вернуть Вселенную в русло прежней формы - той, что была до Первого Противостояния, сильфиды и увидели главную его цель. И назван был Форматором.