Сила в содействии

- Вот так! - довольный крик Алиссы.

Оправдывая свою вторую форму, она совершает молниеносный бросок, касается рога рукой, окутанной светом, и тот из лилового снова становится золотистым. Призрак исторгнут, клубится лиловым туманом, мечет молнии. Аиртон ждёт, что туман преобразуется, соберётся в фигуру Фаффа, но нет, не собирается.

- Быстр-рее, клеймённая, - не столько говорит, сколько рычит Алисса, - пока я его дер-ржу!..

Мир из фиолетового по-прежнему действует на Геллу угнетающе, и движется та медленно, словно бы сонно, но всё же успевает. Выбрасывает вперёд руку с кристаллом э-нейронита, и тот как бы распахивается, раскрывается, забирая призрака. Как только последний поглощён, цвет и структура кристалла меняются: подобен уже не изумруду, а испещрённому разводами малахиту.

- Сделано, - восклицает Ксан, - он наш!

По возвращении в Ясень Береника встретила сдержанной улыбкой, сказала:

- У меня для вас новые инструкции.

- Для всей группы, - уточнил Иероним, - не только для Аиртона?

- Почти для всей, - был ответ, - за исключением Алиссы.

- Мне уйти? - спросила сразу та.

- Как хочешь.

Девушка-гепард посмотрела на Ксана, Иеронима, особо пристального взгляда была удостоена воительница. Затем сказала:

- Пойду, пожалуй, устала после операции, как зверь.

До того весёлый, резвый, Ксан после ухода Алиссы сник.

- Так в чём дело-то? - спросил угрюмо.

- Понятно в чём, - сказал некромант, - в том, что теперь работаем вместе с Аиртоном.

- Иероним прав, - подтвердила Береника. - Уже этой ночью отправляетесь к Великому Прямому пути, а по нему проследуете до Лута, где и ожидает контролёр.

- Почему не телепортом? - подал наконец голос и Аиртон.

- По той причине, - был ответ, - что телепортация может повредить кристаллу.

- Ну и дела... - вздохнул алхимик.

- Да ладно тебе, - усмехнулся Иероним, но тоже как-то кисло, - всегда мечтал поработать курией!

- То есть и Горгий тоже с нами, - не понял Ксан, - так, что ли?

Береника оставила вопрос без ответа, Аиртон же подумал: "Учитывая хватку Авангара, не исключено, что Горгий уже в порту Лута. В своё время он, кажется, где-то там мореходствовал, так не на его ли корабле и поплывём? И с курсом тогда понятно тоже: если уж поплывём, то поплывём к Великому Рифу, не иначе".

То же время, вечер

Шестеро на подземной станции, транспорт следует к Великому Прямому пути, причём соединение линий так же под землёй, под Змеиным озером. Ксан и Иероним прощаются с Алиссой, пришедшей проводить, Аиртон ведёт негромкий разговор с матерью.

- Я рада, сын, что узор сложился именно так, - говорит Береника, - была счастлива вновь тебя увидеть.

Слова матери просты и в то же время необычны, словно бы прожигают, проходят и сквозь её ментальный знак, и сквозь его.

- Да, - говорит Аиртон, и говорит искренне, - я тоже рад.

Многое бы он ещё хотел добавить, о многом рассказать, но всё это не проходит через ментальный знак, так и остаётся по внутреннюю его сторону.

[Глава девятая] Хамелеон

[1]

2423 год от Разделения

Квинта Ментала, 3-й день 1-го месяца

Телепорт выбрасывает Айлин и Гедду в песок, цвет у песка багровый, с переходом в чёрное. По аналогии с аномалиями Живого леса, подобные места называют пятнами, только не живыми, а песчаными. И как живые, песчаные тоже опасны, ибо крадут, забирают магическую силу. Айлин чувствует, как та утекает, словно бы пролитая на песок вода. Волшебница стряхивает багряные крупицы с ночной пижамы, которую так и не успела переодеть, на лице гримаса, будто то не песок, а неприятные мелкие насекомые.

- Пятно, - бросает она, поднявшись, саламандре, - убираемся, пока не вытянуло всю силу!..

Гедда кивает, но затем поступает неожиданно: встав на колени, собирает песок в горсти, сыплет в рот.

- Ты что делаешь, - восклицает Айлин, - он же аномальный!

- Знаю, абсолютная, - отзывается саламандра, - этого мне и надо. Сейчас выработаю антидот, затем преобразую в силу.

- Если можно, давай без абсолютных, - говорит волшебница, - не люблю этого обращения.

- Мне будет сложно, - говорит Гедда, - так как действую в зависимости от градации. Каждый из людей выше единицы, есть абсолютная величина, и обращаться я должна соответственно.

- Ай, как знаешь, - отмахивается Айлин.

Саламандра не отвечает - всё сыплет и сыплет в себя песок. Волшебница ждёт, наблюдает за этим, наконец не выдерживает:

- Может, хватит? Даже если у тебя иммунитет, очевидно же, как эта гадость действует - как наркотик! И что мне делать, если тебя, катись оно в Дыру, накроет?

- Накроет, - соглашается Гедда, - но не сразу, и в этом наш шанс. Дело в том, что телепортация была прервана не сама по себе, а из-за настроенной на песок ловушки.

- Ловушки? - хмурится Айлин.

- Да, абсолютная, - подтверждает Гедда, - типа "Колодец".

- А если есть ловушка, есть и ловчий, - волшебница тревожно осматривается. - Думаешь, нас уже заметили и стерегут?

- Да, - отвечает саламандра коротко.

Следует замысловатое ругательство, за ним пара быстрых заклинаний, затем Айлин говорит:

- А что призрак - тоже попал в ловушку?

Гедда наконец-то перестала поглощать песок, но теперь беспорядочно морфирует, и ответ звучит невнятно:

- Н-не знаю. Чтобы понять, нужно выбраться из ловушки.

Поднявшись и уже было сделав к волшебнице шаг, она вдруг останавливается, затем резкий разворот, метаморфоза, выстрел каким-то заклинанием холода. Айлин бросается в сторону, падает, ругается про себя: "Вот и оно, вот и накрыло! И как её теперь останавливать, если моя сила утекает в песок, а её, благодаря этому самому песку, прёт только вверх? Проклятье, проклятье, проклятье! Как же глупо будет сдохнуть от заклинания переставшей соображать саламандры..."

Одним из главных вопросов, стоявших перед Первым Советом в эпоху Второго камертона, был следующий: как быть с саламандрами? Решили не уничтожать, но изменить в масштабе всей расы, не расселять, а собрать в одном месте. Первым проектом были плавучие тюрьмы во Внешнем океане - предполагалось, что водную среду существа Плазмы должны воспринять хорошо. Однако, предположение оказалось ошибочным: то ли под влиянием сил Великого Рифа, то ли ещё по каким-то причинам, но переселённые саламандры в большинстве своём гибли. В то же время в пустынях Беллкора стали появляться аномальные области, названные впоследствии песчаными пятнами. Песок становился красным, затем багровым, затем чёрным - то есть точно такая же гамма, как у изменённой материи близ Дыры. Для Первых то была последняя капля, приготовились отыграть назад. В качестве эксперимента часть саламандр возвратили в пустыни Беллкора, поставили на локализацию пятен. Результаты были мгновенны, были наглядны: с появлением саламандр число пятен уменьшилось, а преобладающим цветом стал не багровый, а красный. Это и решило исход дела, Первые сошлись на одном мнении: Резервация может быть лишь в одном месте, в южных пустынях. Не был, однако, заброшен и проект плавучих тюрем - там теперь содержатся отступники.