Ученик афериста

Идиотские выходки, любимая девушка и пагубные привычки.

Три фактора явно не перевешивали явные жестокие реалии: постоянные конфликты с отцом, вечная грызня с меняющимися мачехами, зависимости, наша неустойчивая дружба, родственники, которые ждут от него достижений. И это только о том, что я знаю. А сколько он еще скрывает?

В последнее время Скорпиус Малфой выглядел и чувствовал себя явно счастливее, чем при жизни, взять хотя бы радость тому, что он научился брать в руки предметы, а не проходить сквозь них. Радость мелкая, казалось бы, даже ничтожная, но, надо признать, тогда я даже восхитился своим заклятым другом — тот умел видеть счастье даже в крохотных вещах.

Я действительно хотел бы выслушать, как бы повел себя на моем месте Скорпиус в противостоянии с обозленным контрабандистом. Уже даже репетировал в голове пояснение, в котором не было ни намека на наркоторговлю, как оказалось, в квартире Скорпиуса не было.

В гостиной, взобравшись на диван с ногами, сидела Доминик и что-то старательно рисовала чернилами в большом блокноте.

— У тебя перепуганное лицо, — заметила она, не отрываясь от рисования. — Тебя снова в подворотне избил первоклассник?

— Очень смешно, — протянул я, вытащив из уха кузины наушник. — Долго репетировала эту шутеечку? Ладно, не перегружай мозг, лучше скажи, где твой белобрысый муж?

Макнув перо в чернильницу, Доминик пожала плечами.

— Совсем не знаешь? Да что ж ты за жена такая? — вздохнул я.

— С утра исчез. Думаю, вернулся в мэнор, он часто почему-то там, — отрезала Доминик. — А зачем тебе Скорпиус?

— Хочу ему напомнить, какая у него чуткая и отзывчивая супруга. Давай, рисуй дальше фаллос, не буду мешать.

— Это Пизанская башня! — прорычала Доминик, ткнув меня под ребра. — И это просто такой ракурс.

— Это просто у тебя руки из жопы, — констатировал я. — Все, ухожу-ухожу.

Какова была вероятность застать призрака, на том же месте, учитывая, что передвигаться по городу (стране, миру?) он мог беспрепятственно? Но все же рискнув, я трансгрессировал, не потрудившись выйти из квартиры по всем правилам этики.

***

Оказавшись у знакомых высоких ворот, я беспрепятственно просочился на территорию особняка и, искренне надеясь, что на сей раз не придется лезть в дымоход, первым делом использовал Дезиллюминационное заклинание.

И не прогадал: окно на первом этаже было приоткрыто, впуская холодный воздух, а значит, в мэноре определенно кто-то был.

Из-за сдвинутой в сторону шторы я увидел в раскрытом окне незнакомую мне молодую особу, лет двадцати двух: довольно высокую, стройную, светловолосую, с лицом красивым, однако совершенно не запоминающимся. Одета она была по-магловски, да и магла в ней сразу угадывалась — портреты на стенах при виде нее замерли без движения и не перешептывались, наверняка приказ хозяина дома.

А рядом с незнакомкой, буквально в двух шагах, в высоком кресле полулежал Скорпиус и, бесцеремонно задрав ноги на каминную полку, наблюдал за метаниями маглы с воистину мефистофелевской улыбкой.

Неужели это очередная мачеха?

Ну конечно, это объясняло, что она делает в Малфой-мэноре, хотя, я был уверен, что мистер Малфой не приводит любовниц в родовое гнездо, а подыскивает место не столь пышущее магией на каждом углу.

— Скорпиус, — шикнул я. Чары скроют меня, но голос может выдать мое присутствие.

Скорпиус одарил меня взглядом и жестом гостеприимного хозяина пригласил войти.

Тут же прокравшись за спиной маглы к камину, я разглядел огромное количество пустых бутылок из-под бурбона на полу в углу, а так же множество смятых бумаг. Куда вообще смотрят домовые эльфы?

— Что ты делаешь? — прошептал я, а женщина, услышав звук, вздрогнула, но почему-то не обернулась. — Ты мне очень нужен, пошли домой.

Но Скорпиус меня и не слышал. Его огромные глаза безотрывно смотрели на мачеху.

Я и сам взглянул в ее сторону и оторопел — огромная картина, прямо перед молодой женщиной была изуродована: клочки холста свисали с бронзовой рамы.

Снова огляделся. У лестницы обнаружил груду осколков. На стене, справа от широкой лестницы, на этой дорогой отделке, чем-то черным, то ли краска, то ли уголь, было крупно написано «Поиграй со мной».

Ну все понятно. Скорпиус, пользуясь тем, что магла его не видит, занимался своим излюбленным делом — выживал из дома мачеху.

— Перестань, — снова шепнул я. — Пойдем.

Но Малфой снова не удостоил меня взглядом. Лишь опустил руку, нашарил пустую бутылку и, прицелившись, швырнул в сторону мачехи.

Я так громко ахнул, что едва не раскрыл себя. Бутылка угодила в стену напротив женщины, которая, отскочив назад, то ли проплакала что-то, то ли выругалась, то ли помолилась, не поймешь.

А Скорпиус с таким упоением расхохотался при виде того, как чуть не угробил бедную маглу, что я всерьез задумался о его душевном здравии. Когда же он взял следующую бутылку, я понял, что это уже совсем не смешно. Хорошо, что я среагировал моментально, и с помощью Манящих Чар «перехватил» бутылку в полете.

Скорпиус одарил меня крайне недовольным взглядом.

— Быстро домой, — прошипел я.

— Я дома, — шепнул в ответ мой друг и, запустив мне руку в карман брюк, выудил флягу. — Свиная кровь? Или говяжья?

— Лорд Малфой, что за мерзкая привычка лазить по карманам?

— Не суть, — отмахнулся Скорпиус, и исчез в мгновение ока.

Только я завертел головой, в поисках этого безумного мстительного создания, как услышал тихий вскрик его мачехи: она, вытаращившись на очередное нацарапанное на стене послание («Тебе здесь не рады»).

Пока я, искренне надеясь, что магия маскировки работает, кипел от злости, Скорпиус снова появился на виду.

Он стоял на верхних ступенях лестницы и, свесившись с перил, отвинчивал от моей фляги крышечку.

Я тут же понял, что сейчас будет и закрыл лицо рукой.

Густая говяжья кровь тонкой струйкой полилась вниз, а несчастная магла, которой судьба уготовила участь стать любовницей Драко Малфоя, почувствовав, что что-то полилось на ее голову, медленно прижала дрожащую ладонь к мокрой от крови макушке.

Страшный вопль неподдельного ужаса прокатился по мэнору эхом, а Скорпиус, захохотав еще громче, прижал пустую фляжку к груди. Мачеха же, рухнув на каменный пол в глубоком обмороке, уже не могла слышать того, как я, взбежав по лестнице, хотел было треснуть Малфоя по лицу, однако моя ладонь прошла сквозь его физиономию, крайне удивленную, почему это я вдруг решил заняться рукоприкладством.

— Ал, ты чего? — тихо и обиженно спросил Скорпиус, прижав руку к впалой щеке, будто ее только что обожгло ударом.

— Ты понимаешь, урода кусок, что если довел ее не до инфаркта, то до дурдома точно? — рявкнул я.

У Скорпиуса была масса недостатков, однако жестоким он не был никогда, наверное поэтому я не мог принять то, с какой циничностью он выживал из дома эту несчастную. Самое страшное, что сам Малфой не понимал, что делает страшные вещи, ему казалось, что его действия логичны, правильны и абсолютно обоснованы.

— Да что не так? — возмутился Скорпиус. — Она не должна быть здесь. Когда папа встретит хорошую женщину, которая полюбит его, а не его деньги, я не стану мешать… И что ты здесь вообще делаешь?

— Домой, — прорычал я. — Быстро. Или я, не шучу, позову экзорциста и уберу твой дух нахрен из квартиры.

Оскорбленно вздернув длинный нос, Скорпиус послушно исчез.

Я спустился к бедной мачехе и перевернул ее на спину. Еще не хватало, чтоб в Малфой-мэноре умер еще один человек.

Подумать только, я еще собирался спросить у Скорпиуса совета, как спастись от браконьера! Чем я думал?

И я, будучи занят тем, что искал у женщины хоть какие-нибудь признаки жизни, не услышал, как где-то на втором этаже хлопнула дверь.

Услышав скрип паркетных досок на втором этаже, я встрепенулся и, растерявшись, задул свечи и юркнул под лестницу, напрочь забыв о том, что на мне Дезиллюминационное заклинание.