Дурман

Таня опять закричала под ним. Офигеть! В голос, вообще ни его, ни себя не стесняясь. Вот откровенно показывая, как ей хорошо! Выгнулась под ним всем телом, вероятно, не улавливая, как ее трясет, как головой из стороны в сторону мотает: глаза распахнуты, а взгляд слепой, задурманенный. И ее волосы по его подушке, простыне, по ее щекам, на его губах…

Впился в рот, ловя этот крик ее, упиваясь. И сам слетел с катушек.

Точно “лоб в лоб”. В месиво смолотило. И тело. И мозг.

ГЛАВА 7

— И где мое мороженое?

Ого! Голос сорвала, кажется.

Ладно, ну и пусть. Это того стоило, без вариантов. Хотя, честно сказать, но ей требовалось некоторое время, чтобы хоть как-то “переварить” и уложить внутри себя понимание того, что произошло… Да и не отпустило еще, между прочим. Как-то осмыслить этот “фейерверк”.

Таня перекатилась в кровати, устроилась на животе, грудью на руке Виталия и, подперев голову, с вопросом приподняла бровь.

Стеснительность встрепенулась пару минут назад, “попыталась” чего-то внушить. Но что именно, Таня не успела разобраться. Как раз в этот момент, Виталий, уже вроде бы откатившись и дав ей вздохнуть, сгреб Таню в новые объятия. Выходит, просто устраивался удобней. Ухватил широкой ладонью за шею, надавил на затылок, заставив ее “нырнуть” в новый, такой голодный и жаркий поцелуй; и так давяще прошелся ладонью по ее спине, вниз, так алчно сжал ягодицы, что…

Ок. Она опять застонала, даже не пытаясь делать вид, что устала. Хоть и было немного. Но больше “подрыва” какого-то ненормального, даже. И сердце все еще колотилось в груди, как дурное. И на всем теле кожа “в мурашках”, даже пальцы на ногах поджимаются, так сладко и остро будоражит. Или это потому, что второй рукой он обхватил ее под грудью, чуть лениво, но настойчиво играя с чувствительными сосками? Прям казалось, что оторваться не может от этого занятия.

Судя по всему, они так, без перерыва, и на второй круг пойдут…

Вот и сгинула стеснительность, уступив необходимости получить обещанный десерт в недолгий перерыв. Пусть Таню это даже удивляло в самой себе. Но… Честно говоря, вроде бы уже и поздно стесняться. И даже глупо делать это сейчас, после всего.

Виталий на ее вопрос отреагировал. Прищурился немного, внимательно присматриваясь. Видимо, заметил сипение тоже:

— Мороженое? Думаешь, стоит? Не усугубишь, Тань? — потянул на себя ее волосы, намотав на руку. Будто игрался. — Может, лучше, горячего шоколада? Чтоб не остывать? — подмигнул.

Ну-ну. В нем она, как-то тоже, никакой стеснительности не заметила, как бы.

— Есть в медицине такой подход, когда “подобное — лечится подобным”, в гомеопатии, — пытаясь откашляться, пояснила с улыбкой. Хрипло. — У меня тут некоторые хозяева пациентов по этой теме двинулись, пришлось изучать.

— Не понял. Давай яснее, — хмыкнул он. Свел брови.

И правда разобраться хотел? Приятно.

— Ну, от мороженого или, в принципе, холодного, можно охрипнуть. Значит и хрипоту лечить мороженым можно, — попыталась описать. Рассмеялась — “Клин — клином вышибают”, слышал же? Вот, похоже! — подтвердила, когда он кивнул. — Хотя, это упрощенно, там сложнее, все-таки.

— Ну смотри, это ты тут, типа, доктор. Чтоб потом не я виноват был, — криво улыбнулся он, потянувшись к телефону, который они погребли где-то на полу, в куче одежды.

Ее при этом не отпустил. Потащил за собой. Опять откинулся на подушку. Таня в результате всех этих перемещений оказалась у него на груди затылком. А Виталий все еще крутил ее волосы, загребал полными ладонями.

Так непривычно. Лично Тане они больше мешали. Но при мысли о том, чтоб обрезать, а потом по утрам мучиться — над прической думать, жуть пробирала. Лучше уж так: скрутила в узел, и пошла. А Виталий прям с толком таким ее волосы разбирал, выпускать не хотел. Да и, вообще, все непривычно. Странно немного, что ей так легко и просто в такой обстановке с мужчиной, которого вчера впервые встретила. И не коробит ничего.

Виталий набрал кого-то при этом по телефону.

— Здоров, Михалыч! — ее даже трясло немного от вибрации голоса в его груди. На кожу спины передавалось. — Что там у вас, тихо?

Щекотно. Она повернулась и еще раз глубоко вдохнула запах его кожи, из которого, казалось, и не “выбиралась”. Снова подивилась, насколько правильным он ей кажется. Неужели, бывает так? Внезапно, непредвиденно? Бах! И вдруг настолько твое…

— Да, Казак, нормально все. Без происшествий, как обычно, — отчитался кто-то в трубке телефона.

Она лежала слишком тесно и близко, волей-неволей слышно было все.

— Хорошо, — кажется, Виталия все устраивало. — Кто тут сегодня, в поселке, с тобой?

— Гена.

— О, нормально. Не подводит тебя парень?

Тане даже как-то неловко стало, что она “подслушивает”, вроде. Но Виталий действительно не особо давал ей свободу передвижения. Да и накатило, наконец, разморенностью, расслабило тело, пусть и возбужденное все еще. И она решила не дергаться. Пусть сам решает, что и как. А ей хорошо и так.

— Если все тихо, сгоняй тут, привези мне мороженого, шоколадного. Я уже дома. Только такого, чтоб хорошее было, — довольно хмыкнул Виталий, и скосил на нее взгляд. — Или Генку пошли.

— Сколько? — без возражений, кстати, что немного удивило Таню, спросил собеседник Виталия.

Как бы она по контексту поняла, что несмотря на довольно свободный стиль общения, это его подчиненный. Но все же, ее ординаторы так просто не согласились бы, вздумай Таня послать их в магазин.

— А, давай, килограмма два.

— Я понял, — снова просто констатировал неведомый ей мужчина.

И Виталий разорвал связь, отложил телефон на тумбу. Посмотрел на нее.

Впервые возникла какая-то пауза. Не словесная. Иная. И не сказать, что неудобная, но ощутимая. Они словно оба присматривались друг к другу. Почву прощупывали уже в какой-то иной сфере, не в телесной, где, очевидно, совпали.

— Будет сейчас твое мороженое, Зажигалочка, — первым прервал это изучение Виталий, так и не отпустив ее волосы.

— Казак? — уточнила она то, что вызвало удивление и интерес. — Это что?

Он усмехнулся, перевернулся сам, и ее, выходит, опрокинул опять на подушку. Похоже, нравилось ему быть “сверху”. В любом смысле. Но Таня, вроде бы, не возражала, даже. Виталий это мог отстоять. Не возникало желания оспорить. Давно ей такие мужчины не встречались. Чтоб и правда “мужчина”. Без сомнений.

— Осталось с детства еще прозвище. Друг когда-то придумал. Так и пошло. А что?

— Ничего, — Таня передернула плечами, насколько такое возможно было в ее положении. — Просто мне непривычно. Но так. Тебе, даже, подходит, наверное. Хотя, нельзя сказать, что мы прям хорошо познакомились, — против воли расплылась в улыбке.

Да и сам Виталий улыбался широко.

— Намек понят, будем дальше знакомиться, — предложил он, заломив бровь в своей манере, которая Тане понемногу становилась привычной.

И вдруг, до того, как она успела бы ответить или что-то сказать, спрыгнул с кровати, потянув и ее за собой. Как приклеился, прямо.

— Не могу, блин, — притянул ее ближе, потащив по комнате. — У самого горло дерет, когда тебя слышу. Хоть и прет, конечно, от самодовольства, что причиной таких криков был я, — еще откровенней усмехаясь, пояснил он свои действия.

Отпустил ее, наконец, вытащил летние брюки из шкафа.

— Пошли, наколотим тебе хоть чая этого, облепихового, пока мороженое привезут. Он же, типа, тоже полезный, Зажигалочка? — глянул на Таню уже с вопросом.

— Типа того, — рассмеялась она, если честно, немного опешив.

Выбивал он ее из колеи, и все тут. Всеми своими поступками, которыми Виталий удивлял ее. То так, то эдак.

Взяла свою футболку, с трудом, но отыскала белье. На джинсы махнула рукой. Виталий тоже ничем, кроме штанов не озаботился. И, дождавшись, пока она натянет футболку, потащил ее в кухню.