Теория мироустройства

— В Генсокё ты нормальный полноценный человек, Исао-кун. В своём мире — инвалид, зависимый от врачебных показаний и лекарств. Думаю, ты со своим рациональным подходом понимаешь, какой вариант выгоднее, правда? — Юкари улыбнулась и слегка прищурилась.

Исао взглянул на неё с выражением боли на лице. Юкари искренне надеялась, что он принял её доводы и решился остаться, и теперь просто хотела услышать это от него самого. Под её выжидающим взглядом Исао наконец тяжело вздохнул, а затем вдруг невесело усмехнулся и, убрав её руку от своего лица, произнёс:

— Рациональный подход? Раньше я верил в это. Теперь же я понимаю, что никакой я не рационалист, а просто ограниченный баран, который нашёл себе теорию мироустройства по душе и отказался принимать всё, что за неё выходит… Эх, права была тогда Чиюри… — со вздохом заключил он.

Чиюри, которая наблюдала всю эту сцену с выражением искреннего недоумения, шокированно моргнула, а затем от смущения слегка покраснела. Она подошла к Исао и, пихнув его в плечо, пробурчала:

— Да не надо принижать себя, Исао-кун… Я сказала это в пылу ссоры, помнишь? Я тогда была злая и немного погорячилась… — Исао взглянул на неё, вскинув одну бровь, и Чиюри смутилась ещё больше. Отведя взгляд, она пояснила: — На самом деле я довольно быстро поняла, что требовать от тебя прогрессивности и открытости взглядов несправедливо. Ты же не учёный, который обязан действовать во имя прогресса, обычному человеку нормально верить во что-то одно…

Исао на это лишь вздохнул.

— Допустим, — согласился он. — Вот только то, что я не хотел признавать что-то, кроме своей правды, обернулось мне боком, ибо я в итоге оказался тут. — Исао криво улыбнулся. Помолчав немного, он продолжил: — И вообще я уже давно перестал быть рациональным. Пожалуй, это началось в тот момент, когда я заинтересовался Марибель. А уж дальше мои поступки были всё более эмоциональными и глупыми… — Исао усмехнулся и почесал затылок.

Чиюри на это замечание иронически поинтересовалась:

— Например, когда ты зачем-то пошёл за кицуне?

— Или когда вы отправились с малознакомой девушкой в горы? — вставила Ран, этим самым напомнив окружающим о своём присутствии.

На это замечание Чиюри обернулась к ней с выражением глубокой оскорблённости. Ран отрешённо скосила на неё глаза, но ничего не сказала.

Тем временем Юкари мерила Исао мрачным взглядом. Наконец она протяжно хмыкнула и сухо поинтересовалась:

— Значат ли твои слова, что ты всё ещё хочешь вернуться во Внешний мир?

Исао медленно перевёл свой взгляд с парочки Чиюри и Ран на Юкари. Та выжидающе смотрела на него. В её глазах так и читалось: “Ответь сейчас “нет” и забудь обо всём, что связывало тебя с домом!” Однако этот гипнотический взгляд уже не действовал на Исао.

— Да, я всё ещё хочу вернуться, — решительно подтвердил он.

Юкари раздражённо заскрипела зубами.

— Жизнь ничему тебя не учит… — процедила она.

— На самом деле, я прекрасно понимаю, что мне грозит, и принимаю каждый из ваших аргументов в пользу решения остаться, — спокойно продолжил Исао. — Я знаю, что смог бы рано или поздно смириться с жизнью в Генсокё. — Он сделал паузу, а затем набрал побольше воздуха в лёгкие и решительно заявил: — Но ещё я знаю, что никогда, никогда не смогу смириться с мыслью, что Марибель винит себя в моей смерти! Я просто обязан вернуться, иначе я тут сойду с ума, думая, что бросил её одну. Бросил после всего, что она пережила (из-за вас, между прочим). Бросил, перед этим растоптав её переживания и оставив “приятные” воспоминания в виде чувства вины. Именно поэтому… — Исао, поддавшись внезапному порыву, к удивлению Юкари схватил её за руку и с чувством воскликнул: — Вы должны вернуть меня в мой мир, Якумо-сан!

От подобной наглости опешили все. Пожалуй, в наибольшем шоке оказалась Юкари. В её голове просто не укладывалось, как человек, понимающий, что в Генсокё ему будет лучше, требует вернуть его обратно, да ещё и ради одной-единственной девушки. “Люди иногда делают такие глупости!” — с досадой подумала она. Пожалуй, больше всего в этой ситуации Юкари не нравилось, что Исао буквально вцепился ей в запястье. Жутко улыбнувшись, она угрожающе поинтересовалась:

— Совсем страх потерял? Ты вообще помнишь, с кем разговариваешь, мальчик?

Исао нервно сглотнул, но всё-таки не отпустил руку Юкари, а настойчиво ответил:

— Я помню, что вы — моя главная надежда в возвращении домой и та, кто всё это время мучила мою любимую девушку.

— … а ещё я — один из сильнейших ёкаев Генсокё, — заметила Юкари и пугающе спокойно поинтересовалась: — А помнишь ли ты, Исао-кун, кто является пищей ёкаев? — На этих словах на её губах возникла хищная улыбка и Юкари каким-то новым, плотоядным взглядом осмотрела Исао, а затем насмешливым тоном вынесла вердикт: — А ты выглядишь вполне съедобно. Конечно, воздух середины двадцать первого века и ГМО немного подпортили тебя, так что твоё мясо не чета мясу местных людей, но тоже вполне сносно… Ну что, хочешь стать моим обедом, Исао-кун?

На этих словах Исао побледнел, но всё равно не отпустил её руку. Он твёрдо вознамерился добиться своего, чего бы ему это ни стоило, и, кажется, его намерения начинали воплощаться в жизнь. Однако, похоже, не все присутствующие собирались мириться с подобным положением дел. Едва услышав слова Юкари, Чиюри подскочила к Исао и, потянув того за свободную руку, полувозмущённо-полуиспуганно зашипела:

— Ты что творишь, придурок?! Отпусти её!

Однако Исао не собирался её слушаться. Вместо этого он аккуратно отодвинул шокированную его действиями Чиюри свободной рукой, а второй тряхнул руку Юкари и едва ли не истерически воскликнул:

— Давайте, ешьте меня! Можете начинать прямо здесь и сейчас! Делайте со мной, что хотите, но я не отступлюсь!

Эти слова окончательно добили Чиюри, и та не нашла ничего лучше, чем просто стоять рядом и таращиться на Исао. Юкари же молчала, глядя на него с очевидным недовольством. Было ясно, что его упрямство жутко её раздражает, но сдаваться Исао не был намерен.

Они простояли так около минуты. В воздухе висело напряжение. Исао продолжал держать Юкари за руку, а та буравила его недобрым взглядом в ответ. Это состояние было невыносимым для каждого из присутствующих, и в то же время они боялись того момента, когда оно закончится. Наконец Юкари нарушила тишину.

— Не могу решить, на кого ты сейчас больше похож: на неё или на него. Пожалуй, к ней ты всё-таки ближе… — пробормотала ёкай границ. Затем она тяжело вздохнула, неимоверным усилием вырвала свою руку из хватки Исао и раздражённо воскликнула: — Хорошо, замечательно! Хочешь вернуться — я верну тебя! Люди иногда такие бестолковые и неблагодарные существа: выбрасываете свои шансы на спасение и бросаетесь в омут с головой… — добавила Юкари, глядя, как просиял Исао от её слов.

А Исао был буквально на седьмом небе от счастья. Думая о том, что он только что наговорил, он начинал явственно осознавать, чем это могло бы для него обернуться, так что согласие Юкари отправить его домой вызвало у него огромное облегчение. “Не думаю, что становиться чьим-то обедом — приятный опыт…” — подумал Исао с внутренней кривой улыбкой.

Юкари от вида его радости охватило огромное желание испортить ему настроение, поэтому она с ядовитой ухмылкой добавила:

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда вернёшься. Ты не думал, что она в твоё отсутствие успела что-нибудь с собой сделать? В конце концов, я не прекращала зазывать её к себе.

На этих словах Юкари жутко улыбнулась. Исао побледнел. Его охватила целая гамма чувств, из которых особенно выделялись дикий страх за Марибель и ненависть к женщине-ёкаю. Несколько секунд он просто не мог ничего из себя выдавить, а затем невольно сжал кулаки до побеления костяшек пальцев и яростно прошипел:

— Какая вы всё-таки мразь…

Юкари недовольно хмыкнула и развернулась на каблуках.

— Да, вот такая я мерзкая! — подтвердила она, раздражённо взмахнув рукой. Затем, не глядя ни на кого, она тихо, с нотками горечи в голосе проговорила: — Хотя я всё равно считаю, что дать ей покой в мире, откуда она появилась, великодушнее, чем травить её напрасными надеждами. — Чуть помолчав, она с печальной усмешкой заключила: — Да уж, ядовитый ты цветок, хиганбана…