Теория мироустройства

Когда он вежливо отказался от ужина, сославшись на неважное самочувствие, он увидел в глазах хозяев что-то очень похожее на жалость и понимание. “Они поняли, что моё “недомогание” — чисто эмоциональное и напрямую связанное с одной частой гостьей деревни…” — с досадой подумал Исао, коря себя за неумение толково скрывать свои эмоции. Когда он уходил наверх, где располагались отведённые ему апартаменты, он краем уха услышал начало полного сочувствия “молодой любви” диалога четы Хоримия и раздражённо щёлкнул языком. “Легче просто закрыть на это глаза, чем пытаться всех переубедить…” — устало подумал он.

Оказавшись в уже ставших привычными четырёх стенах, Исао тут же сел на футон, скрестив ноги, и впал в глубокую задумчивость. “И всё же что это тогда было? — спросил он себя. — Ведь дело абсолютно точно не в Чиюри: она милая приятная девушка, которая много знает о моём родном мире… — Пальцы Исао невольно сжались от болезненного осознания, что от родного мира его отделяет какой-то непонятный барьер. Затем он вернулся к прежнему предмету размышлений и признал: — Да и вообще, Чиюри хорошенькая. Тогда что, чёрт возьми, мне так мешает?! Откуда у меня этот дурацкий внутренний блок? Только потому что я вспомнил наш первый диалог? — Исао невольно раздражённо хмыкнул. — Ну не может же быть, чтобы мне помешала какая-нибудь влюблённость!”

После этого его поток сознания ненадолго завис. Поражённый внезапной догадкой, Исао уставился в стену напротив и непозволительно долго буравил её бессмысленным взглядом, что-то прикидывая в уме. Наконец, он энергично потряс головой и, запустив руки в волосы, вслух пробормотал:

— Бред… Я не мог полюбить девушку, о которой так мало знаю!

***

— Нужна помощь?

Девушка, до этого растерянно оглядывающая пол возле себя, вздрогнула и подняла глаза на говорящего: перед собой она увидела однокурсника, протягивающего ей ручку, которую она только что уронила. Она с вежливой улыбкой приняла предмет и тихим (очевидно, от смущения) голосом поблагодарила.

— М-м, спасибо… — девушка замялась, пытаясь вспомнить, как зовут парня, и от этого смутилась ещё больше.

— Исао. Акамива Исао, — подсказал он, не отрывая от неё весело прищуренных глаз.

Девушка с каким-то облегчением вздохнула и проговорила:

— Спасибо, Акамива-сан.

“Называет формально. Не из тех, кто первой идёт на контакт”, — методично отметил Исао у себя в голове. В этот день он решил во что бы то ни стало познакомиться поближе с “иллюзорной блондинкой в фиолетовом”, как мысленно окрестил её он. Впрочем, сейчас она выглядела совершенно нормальной земной девушкой: пусть некоторая бледность и круги под глазами остались, в свете закатного весеннего солнца, льющегося из окна на левую половину её лица, вся аура таинственности вокруг неё испарилась, оставляя перед Исао симпатичную иностранку, немного робкую, но вполне реальную.

Пока Исао продолжал стоять напротив её места у окна на последнем ряду, она продолжала собирать свои вещи в сумку. Наконец, она подняла глаза на Исао и, видя, что он ещё здесь, поинтересовалась:

— Вам что-то нужно от меня, Акамива-сан? В этом районе вы обычно не бываете, потому что занимаете места ближе к выходу в первых рядах; ваши друзья тоже. Значит, раз вы решили подняться сюда, вам понадобился кто-то здесь. И, раз уж вы заговорили со мной, логично предположить, что этот кто-то — я, особенно учитывая, что вы не ушли после того, как передали мне мою упавшую ручку — если бы вы просто решили помочь мне по дороге, то не стояли бы тут сейчас, — закончила рассуждение она и вопросительно взглянула на Исао, ожидая его объяснений.

Исао даже слегка опешил от её простых разъяснений. “Ну, она… рассудительная”, — подумал он, сдерживая кривую усмешку. Снаружи же он постарался как можно радушнее улыбнуться и проговорил:

— Ну, ты права, Хан-сан: я действительно преодолел весь этот путь с правого нижнего угла аудитории на левый верхний с целью поговорить с тобой. — Исао нарочно выдержал паузу, а затем просто заявил: — Я думал пригласить тебя в кафе.

Девушка с фамилией Хан явно такого не ожидала. От удивления она приоткрыла рот и широко распахнула глаза. Со столь близкого расстояния Исао впервые точно увидел, какого конкретно они цвета. “Фиолетовые, значит? Надо же, очень редкий цвет… — заметил про себя он. — И, как ни странно, очень подходит ей”.

Наконец, собеседница сумела справиться с первичным удивлением и взять себя в руки. Она смущённо улыбнулась и покачала головой.

— Благодарю за предложение, Акамива-сан, — начала она, — но вынуждена отказаться. Извините, у меня есть дела после пар.

С этими словами она поднялась с места и, коротко попрощавшись, поспешила к выходу. Исао проводил её задумчивым взглядом до самой двери. “Интересно, она меня просто так повежливее отшила или у неё и правда какие-то дела?” — спросил сам себя он. Не найдя ответа, Исао тяжело вздохнул и также направился к выходу. “Какая же она всё-таки загадочная, эта Марибель Хан…” — рассеянно подумал он.

Комментарий к Глава Пятая. Реинкарнация

Мэри, родна-ая ~♥

И да, Исао, поздравляю: ты обскакал своего коллегу из соседнего макси, ещё круче обломав любовную линию. Давайте же поаплодируем Исао вместе!

========== Глава Шестая. Волшебница Мэри ==========

Что ни говори, а о Марибель Хан Исао знал чертовски мало.

Первое, что бросалось в глаза: она не японка. Явно не японка. И имя, и внешность, и даже в какой-то степени манеры — всё в ней было, как у какой-то европейской аристократки. Почему именно аристократки, Исао сказать не мог, но у него сложилось о ней такое “благородное” впечатление. Наверное, из-за её вежливости и некоторой отчуждённости.

Впрочем, Исао слышал, что частично японские корни у неё всё-таки есть. Её бывший одноклассник, сумевший поступить в этот же университет, поговаривал, что её воспитывали бабушка с дедушкой — чистокровные японцы, настолько традиционные, что впору ставить их в музей и оберегать, как особо ценные памятники национальной культуры. Насколько это правдиво, сказать точно нельзя. Однако как-то Исао краем уха услышал, как сама Марибель обмолвилась, что родственников в Японии у неё нет. “Значит, либо выдумки, либо престарелые родные уже не на этом свете”, — сделал вывод он.

Сложность добычи информации о Марибель заключалась в её необщительности. Исао проводил время с разными компаниями, но никогда не видел ни в одной из них Марибель Хан. Вообще за несколько лет обучения он ни разу не видел, чтобы она подолгу беседовала о всякой всячине с кем-то из одногруппников: максимум — несколько комментариев в разговоре большой компании, более часто — перекинуться парой фраз или спросить что-то по учебным делам. То ли она была замкнутой, то ли довольно робкой, то ли просто скучала в компаниях, то ли всё сразу, но результат был один — в группе она так ни с кем особо не сблизилась. Впрочем, когда кто-то всё-таки с ней разговаривал, у него оставалось о ней приятное впечатление, так как она была вежливым человеком с мягким голосом и довольно милой улыбкой.

Однако говорить, что у Марибель Хан не было друзей, несправедливо.

Исао нередко видел её в компании другой девушки из их университета, но не из их группы — энергичной шатенки, которая почти всегда неизменно носила классическую чёрную шляпу. Исао видел её лишь издалека, но даже так сумел сложить о ней некое впечатление. Её глаза всегда неизменно блестели умом и даже неким лукавством, а ещё нередко — любопытством. К тому же, у неё была приятная открытая улыбка. Из обрывков её речи он сделал вывод, что она девушка рассудительная и в то же время увлечённая. Такое сочетание качеств слегка вводило его в ступор, но Исао не брался судить малознакомого человека. Впрочем, он слышал, что одногруппники называли её милой чудачкой, и эта характеристика прочно засела в его голове, так что в какой-то момент он даже в чём-то согласился с ней.

Уходя вечерами после всех пар, Исао часто видел Марибель сидящей в беседке на центральной аллее возле университета. Обыкновенно она что-нибудь читала: конспекты, учебники, художественную литературу. Даже когда она сидела с мобильником в руках, Исао подозревал, что и там она читает какую-то электронную книгу или статью. Впрочем, Исао обычно быстро проходил мимо, так что к чтиву однокурсницы он как-то ни разу не приглядывался.