Игра с отчаянием

— С чьими? — поинтересовался Ёшики.

Акихико вздохнул.

— Если бы всё было так просто! — сокрушённо произнёс он. — Я видел их лишь мельком: из его кармана торчал кусочек таблички с именем, но он был слишком далеко.

Внезапно послышался лёгкий издевательский смешок. Эрика снисходительно наблюдала, как они строят теории, словно опытный взрослый за глупыми детишками. И когда боксёр с хулиганом с возмущёнными выражениями повернулись к детективу, она произнесла:

— Good, Санада-сан. Неплохой уровень рассуждений для вас. — Этот комментарий заставил Акихико хмыкнуть. А Эрика с притворным сожалением продолжила: — Но, к сожалению, всё совсем не так. Записки были адресованы точно не Ууджиме-сану.

— А кому тогда? — прямо спросил Минато, надеясь прекратить её издёвки над своим товарищем.

Эрика загадочно усмехнулась, прежде чем продолжить. Затем она вскинула руку и начала рассуждение:

— Итак, мы имеем две записки с угрозами, найденные в процессе расследования. Первая из них находилась в музыкальной комнате, так что можно подумать, что её обронил убитый. Но, — Эрика подняла палец вверх, — меня с самого начала смутил почерк. Дело в том, что я уже видела его совсем недавно. Я уже говорила это при своих… “коллегах”, — насмешливо произнесла она, покосившись поочерёдно на обоих Хицугири и Марти. — Я дала вам крупную подсказку.

— Да, была недавно одна история с запиской, о которой я подумала после слов Фурудо-сан… — подтвердила Хитаги.

Эрика удовлетворённо кивнула и продолжила:

— Но вторая записка уже явно указывает на одного конкретного человека. Дело в том, что в ней говорится о некой “тайне”, которую получатель “скрывал”. А совсем недавно, опять из же анонимного послания, мы выяснили, что Хан-сан скрыла от нас своё происхождение и то, как она тут оказалась. И знаете что? Почерк в том послании идентичен почерку в каждой из найденных записок. Таким образом, некто писал послания с угрозами для Хан-сан. И благодаря существованию этих записок, такой уровень рассуждений доступен Фурудо Эрике. Что скажите, господа? — Эрика мило улыбнулась, а затем её улыбка стала пугающей, и она насмешливо добавила: — Ха-а-ан-са-а-ан?

Эрика взглянула на Марибель, как хищник на жертву. Супер Мечтательница запуганно смотрела на Супер Детектива: ей хватило и половины монолога Эрики, чтобы понять, к чему она ведёт. К Марибель вернулось то чувство ужаса и потерянности, которое она испытала на втором суде. Ей казалось, что её выбросили в бушующий открытый океан, откуда нет спасения. На этот раз она понимала и ещё одну пугающую вещь: рядом нет Ренко, которая обязательно поддержала бы её. Ренко была для Марибель тем спасательным кругом в пучине отчаянья, который неизменно вытаскивал её на берег. Подруга всегда поддерживала её, помогала найти в себе решимость на самые безумные поступки и могла в случае необходимости привести аргументы в защиту Марибель… или хотя бы немного успокоить своей уверенностью. От мыслей о Ренко Марибель забил озноб, и она обхватила себя руками в отчаянной попытке унять дрожь и быстро бьющееся сердце.

— Я не… — наконец сбивчиво начала она, не в силах подавить слёзы в голосе. — Я не получала… никаких записок с уг… угрозами…

— Но они явно были адресованы вам, Хан-сан, — заметила Хитаги. Марибель лишь зажмурилась и, прикусив губу, замотала головой.

— К тому же, где вы говорите вы встретились с мистером Арисато? В кабинете искусств? — уточнил Марти. — Просто именно там я обнаружил одну из записок, окровавленный фартук и орудие убийства — пилу.

Марибель в этот момент была уверена, что осталась совсем одна против одноклассников. Она видела, как подозрительно на неё смотрят некоторые, и ей хотелось закрыть лицо руками, лишь бы не видеть этих взглядов. Вот только она не учла одну вещь: если Минато решил взять над кем-то покровительство, он будет помогать этому человеку до конца.

— Конечно, в ваших словах есть смысл, — вступил в разговор Супер Повелитель персон. — Вот только вы не подумали об одной вещи: каким образом Хан-сан — как видите, девушка довольно хрупкая — могла бы отрезать голову Ууджиме-сану — парню пусть и не самому атлетическому, но всё-таки явно сильнее её самой?

— М-м… Так же, как Амели смогла поднять тот гипсовый бюст? — предположил Ёшики, но после хмурого взгляда Минато в извиняющемся жесте вскинул руки. На самом деле он считал мотив достаточно веским, но всё-таки не очень-то видел в запуганной Марибель убийцу.

Тем временем Марибель благодарно взглянула на своего защитника. В её сердце появился слабый огонёк надежды, что ещё можно доказать свою невиновность. Конечно, ей не нравилось, что она толком не может постоять за себя, именно поэтому если ей оказывали поддержку, у Марибель открывалось второе дыхание. Собственная гордость буквально вопила: “Прекрати распускать нюни и докажи, что ты и сама чего-то стоишь! Или ты хочешь, чтобы все всегда делали всё за тебя?!” Супер Мечтательница даже жалела, что уныние подступало раньше чувства собственного достоинства и руки слишком быстро опускались, но ничего не могла с собой поделать.

Внезапно Марибель посетила странная мысль: ей почудилось что-то символическое в том, что место Ренко в зале суда находилось совсем рядом с местом Минато. “Как будто я должна всегда помнить, что она рядом…” — подумалось Марибель. Её охватило доселе неведомое чувство. Вдруг резко захотелось гордо поднять голову и уверенно выкрикнуть: “Я невиновна, и вам придётся в это поверить!” Но пока она лишь перестала дрожать и решительно взглянула на окружающих.

— Но для того, чтобы убить Ууджиму-сана, не нужно обладать огромной силой, — заметила Хитаги. — Он ведь был парализован ядом. Мы нашли и сам яд, и его следы в стаканчике, из которого пил убитый.

— То есть, чисто теоретически его мог убить любой, в том числе и вы сами, Хицугири-сан? — вдруг поинтересовалась Марибель.

Хитаги застыла от неожиданности, а затем некоторое время удивлённо смотрела на Марибель, хлопая глазами. Взгляд Супер Мечтательницы был выжидающим. Азартный игрок медленно кивнула и произнесла:

— Ну, в теории да. Конечно, если бы моё алиби мне позволило.

— Прости, но себя я люблю больше, так что покрывать тебя бы не стал, даже будь ты моей девушкой, — заявил Марти.

— Ты очень противное алиби, Марти-сан, — шутливо обиделась Хитаги. Марти улыбнулся и беззаботно развёл руками.

Наблюдавший за ними Ёшики недоумённо моргнул. Затем он вскинул одну бровь и пробормотал:

— Так, значит, вы не встречаетесь?

Хитаги с Марти одновременно удивлённо уставились на него.

— Мы? — уточнила Хитаги.

— А должны? — Марти пожал плечами.

— Ну… это бы объясняло, почему она без раздумий пошла с тобой тогда, практически забыв про брата… — пояснил Ёшики.

— А-а-а… — задумчиво протянула Хитаги, потирая подбородок. Некоторое время она молчала. Внезапно Хитаги засмеялась. Её смех был совершенно искренним и весёлым и абсолютно не подходил к атмосфере зала суда, но она не могла ничего с собой поделать и заливалась, схватившись за бока. Наконец, под недоумёнными взглядами окружающих, она утёрла выступившие от смеха слёзы и выдала: — Ну вы загнули, Кишинума-сан! Только представьте: мы с Марти-саном встречаемся, аха-ха! — Хитаги вновь не сдержала хохота.

— К превеликой радости, до этого не дошло, — выдохнул Дэймон.

— Кстати, мы говорили о парализующем яде, — вернул разговор в нужное русло Минато. — Ведь порошок, на него похожий, был на твоей обуви, Хицугири-сан, — обратился он к Дэймону. Пока они беседовали на отвлечённую тему, Супер Повелитель персон успел на свежую голову перечитать список улик и ухватиться за некоторые детали, которые могли бы оправдать его подопечную.

— А, ну да… — Дэймон немного опешил: он определённо не привык быть подозреваемым. — Но ведь мы и источник нашли.

— Ага, — подтвердила Хитаги. — В учительской был просыпан порошок, и на нём есть следы Дея. И ещё одни, — Хитаги жутко улыбнулась, — следы от туфель на невысоком каблуке. И, очень возможно, что это следы Фурудо-сан.