Игра с отчаянием

— Как ты можешь отказываться, Шинтаро?! — воскликнул он и, трагически положив руку на сердце, произнёс: — Тебя признали лучшим из всех хиккикомори Японии, а ты так разочаровываешь их…

— Не нужно больше поддерживать свою репутацию, хозяин, они уже тебе верят! — вторила ему Эне, на что Шинтаро лишь мученически закатил глаза.

— К тому же, — вступил в разговор Сето, — ты не один. Кано тоже получил приглашение в эту академию и с удовольствием составит тебе компанию, — Сето кивнул в сторону лежащего на столе листка со штампом и улыбнулся.

Шинтаро беспомощно переводил взгляд с письма на парня и обратно. Только Кано ему не хватало для полной радости! В голову пришло безысходное осознание того, что ему не отвертеться, и Шинтаро почувствовал себя так, словно в мире исчезла вся сода.

Кано тем временем совершенно не унывал. Его грело осознание того, что по нему тут будут скучать, чем он не преминул воспользоваться.

— Тебе, наверное, будет очень тоскливо без меня, лидер? — сочувственно поинтересовался он у Кидо. Та недовольно зыркнула на него из-под натянутого почти на глаза капюшона. Затем он вновь принял вид трагического актёра и с чувством продолжил: — Я так и вижу, как ты ночью плачешь в подушку, думая, как же печально, что меня нет ря…

Договорить он не смог, так как Кидо не выдержала этого театра одного актёра и ударила Кано локтем в живот так, что у него перехватило дыхание. При этом он всё равно умудрился сдавленно хихикать.

— Идиот… — пробурчала Кидо, глядя на заливающегося Кано.

— Но разве без Кано не будет грустно? — невинно поинтересовалась Мари, ставя поднос с ароматным чаем на стол. В этот раз ей каким-то чудом удалось ничего не уронить и даже не расплескать.

Это наивное замечание Мари вкупе с её таким детским хлопаньем глазами вогнали сурового лидера в краску, и Кидо отвернулась, чтобы скрыть зарумянившиеся щёки.

А Шинтаро тем временем обречённо думал, за что ему такая судьба и почему его спутником оказался именно Кано, которого он меньше всего хотел бы видеть.

Я всегда знал, что ехать сюда — плохая идея. И никогда особо не доверял этому парню с кошачьими глазами. Нас нельзя было назвать друзьями, но… За что же он так ненавидит меня, что с таким спокойным видом вонзил мне ножницы в живот?!..

Я всего лишь хотел вновь увидеть её, и обменять его жизнь на неё мне казалось справедливым. Где же я ошибся? В том ли, что плохо замёл следы? Или всё же всё пошло наперекосяк потому, что я стал именно тем, от чего она нас так берегла — чудовищем?..

***

Марибель поёжилась и в очередной раз огляделась: вокруг всё то же поле, а за спиной — заросшие мхом ворота древнего храма. Горизонт же абсолютно чист. Марибель выдохнула в воздух облачко пара и принялась растирать замёрзшие руки. Ночь выдалась холодной, и ждать на морозе было совсем не приятно, но она знала, что Ренко обязательно придёт.

И действительно, не прошло и пяти минут, как в дальней части поля показался силуэт торопящейся подруги. Едва Ренко приблизилась к ней, Марибель встретила её осуждающим взглядом. Ренко виновато улыбнулась.

— Ты снова опоздала, — констатировала Марибель.

Ренко на это подняла глаза к небу и проговорила:

— Всего на пятнадцать минут. Мы договорились встретиться в полночь, а сейчас только четверть первого, — она опустила голову и вновь смущённо улыбнулась. — Извини. Сегодня слишком холодно, не стоило так долго держать тебя тут…

Марибель лишь вздохнула. Она сама прекрасно понимала, что не стоит приходить на место именно тогда, когда они назначили встречу, ведь Ренко всё равно опоздает. И всё-таки она обрекла сама себя на стояние на морозе. “За столько времени с нашего знакомства пора бы уже привыкнуть, — сокрушённо подумала Марибель. — Собственно, как и к её умению определять время по звёздам”, — она покосилась сначала на подругу, а затем на небо.

Тем временем Ренко подёрнула плечами и тактично заметила:

— Может, всё-таки стоит начать наше исследование? А то как-то прохладно…

Марибель взглянула на подругу. На лице Ренко отражалось предвкушение, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, готовая наброситься на очередную тайну, словно голодный зверь на пищу. Пожалуй, пытливому уму Ренко действительно подходило такое сравнение: девушка буквально маялась от скуки без исследований, и она довольно быстро засыхала без загадок, именно поэтому подруги были постоянно в процессе каких-нибудь поисков. Вот только в этот раз Марибель как никогда сомневалась в целесообразности такого мероприятия.

— Послушай, Ренко, — неуверенно начала она, — ты уверена, что это хорошая идея?

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Ренко. Сейчас, когда тайна была практически у неё в руках, ей особенно не хотелось останавливаться.

— Просто… — Марибель прикусила губу. — Дело в том, что всё время, что я ждала тебя тут, у меня странно болела голова. Да и вообще, у меня плохое предчувствие…

— Глупости! — Ренко махнула рукой, но тут же поняла, что её слова прозвучали грубо, и поспешила объяснить: — Скорее всего, головная боль — следствие стрессов. У тебя была тяжёлая неделя, неудивительно, что твой организм так на неё реагирует. А что до предчувствия, то ты всегда волнуешься перед нашими путешествиями. Может, ты просто слишком себя накрутила? Зря я тебя оставила так надолго одну… — Ренко криво усмехнулась.

Марибель также усмехнулась. Её забавляли попытки Ренко убедить её продолжить, ведь она видела её насквозь и прекрасно понимала, как подруга хочет попасть в очередной новый мир. На самом деле, Марибель разделяла её азарт по этому поводу, иначе она бы с самого начала не пошла ночью на отдалённый пустырь.

— Наверное, ты права, — кивнула Марибель.

Ренко улыбнулась. Больше они не сказали ни слова. Она протянула руку Марибель, и та приняла её. Девушки переглянулись, в радостном волнении ожидая нового приключения, и вступили на территорию древнего храма. Они знали, что когда они сделают этот шаг, они попадут в другой мир, но даже не догадывались, каким жестоким он окажется на этот раз…

Я всего лишь хотела утолить свою жажду приключений. Прости, Мери, что я была такой дурой и не послушала тебя. Ведь если бы не я, тебе бы не пришлось столько страдать…

***

Амели, до этого шедшая в обычном темпе, у самых дверей столовой в нерешительности остановилась. Вот уже несколько лет она испытывала это чувство боли, когда видела свою госпожу, и всегда старалась отсрочить момент встречи. Но в этот раз нет места промедлению, и Амели, сделав глубокий вдох, уверенным жестом открыла ажурные белые двери.

Как она и ожидала, в просторном помещении с высокими потолками во главе длинного стола сидела на своём обычном месте её госпожа. Сердце Амели защемило, когда она увидела её состояние: кожа невысокой девушки была болезненного серого оттенка, некогда густые золотые волосы заметно поредели и потускнели, мутные глаза казались больше на фоне худого лица. “Прямо как тогда, когда Миледи была человеком, только нет язв от болезни”, — с жалостью подумала Амели. А ведь ещё пять лет назад эта девушка выглядела такой милой и трогательной: её фигуру украшала лёгкая полнота, а не уродовала жуткая худоба, на лице была вечная чуть лукавая улыбка. Но печальное событие подкосило её дух, и небольшой мир, созданный слабой ведьмой, поник вместе со своей хозяйкой. И сейчас некогда прекрасный пышный сад за окном, занимающим целую стену помещения, был во власти вечной осени, а растения в нём пожухли и засохли. Траурное настроение поддерживала и скромная чёрная одежда самой Амели.

Тем временем госпожа заметила свою замешкавшуюся куклу и, вымученно улыбнувшись, хрипло проговорила:

— Ты пришла проститься, Амели? Присаживайся, выпей со мной чаю, — она указала на ближайший стул, и Амели покорно села. В воздухе тут же появился чайник и налил обеим зелёный жасминовый чай. Госпожа взяла свою чашку и, отпив немного, с грустной усмешкой произнесла: — Давно никто не составлял мне компанию. Гретель слишком занята работой, а у Эрики есть подруги поинтереснее, чем старшая сестра в вечном трауре…