Игра с отчаянием

Тем временем Дэймона занимали другие мысли. Он задумался о том, каково быть существом, которому недоступны даже такие простые мелочи жизни, как обладание собственными желаниями. Ведь Урсула с Амели полностью зависят от воли своих хозяев, и наверняка их собственная воля подавляется, если господам что-то не нравится в их поведении. “Самые настоящие вещи…” — с горечью подумал Дэймон.

— Разве это не печально? — против его воли вырвалось у него. Поняв, что сказал это вслух, он пояснил: — Не уметь даже чего-то хотеть — разве не печально?

Амели взглянула на него, склонила голову набок и, прикрыв глаза и едва заметно улыбнувшись, произнесла:

— Вовсе нет. Ведь я с самого начала была такой…

Лицо Амели постепенно приняло своё обычное выражение, голова — правильное положение, а плечи опустились. Она затихла, словно ключ, которым её завели, раскрутился, и механизмы прекратили свою работу. Больше она говорить была не намерена.

Ненадолго в зале повисла тишина. Нарушил её Кано.

— Но ведь у нас ещё и Шинтаро убили, — напомнил он.

— Кстати, — подала голос Эрика, — Тау-сан, вы позволите нам проголосовать дважды?

Тау склонила голову набок и задумалась. До этого она со снисходительной ухмылкой смотрела на Амели, будто осознавала своё превосходство над этой куклой. Это выражение не ускользнуло от Хитаги. Пожалуй, именно оно подкрепляло её уверенность в том, что Тау отличается от Амели. Похожие мыслительные процессы сейчас шли в головах ещё нескольких человек, но никто ничего не говорил.

Наконец, Тау беззаботно пожала плечами и просто сказала:

— Почему бы и нет? Если вы так уверены, что преступников двое, голосуйте дважды, я не возражаю.

— Спасибо, — невинно улыбнулась Эрика.

— Кстати, Октавиан-сан могла видеть второго преступника, — заметил Минато.

Эрика покачала головой.

— Не думаю. Скорее всего, она бы упомянула встречу. К тому же, Октавиан-сан торопилась уйти с места преступления незамеченной. Скорее уж второй преступник видел её, а не она его. Да и её показания не нужны, — Эрика улыбнулась одной из своих жутких улыбок. — Я и так знаю, кто убийца.

— И кто же? — нетерпеливо спросил Акихико, которого всегда раздражала её загадочность и манера тянуть резину.

Эрика усмехнулась.

— Не спешите, Санада-сан. Кульминация — один из важнейших моментов детектива. К тому же, сначала нам стоит определить how du

— Кстати, о подставить Октавиан-сан, — перебил Эрику Дэймон. — Почему преступник не использовал нож сразу?

Эрика недовольно поморщилась, но всё же пояснила:

— Вероятно, нож для него был альтернативным вариантом орудия убийства, и преступник в спешке выхватил ножницы вместо него, — Эрика откашлялась и продолжила: — Итак, убийство произошло. Чтобы запутать следствие, преступник перетащил трупы и создал видимость того, что первым убили Кисараги-сана, а Усами-сан стала ненужным свидетелем, — Эрика с ухмылкой превосходства покосилась на Марти. — Далее убийце оставалось только одно: строить из себя невиновного. Правда, наш преступник ещё и попытался запутать остальных ложными показаниями.

Эрика затихла. Одноклассники затаили дыхание в ожидании, когда Эрика скажет имя. Пауза была просто невыносима, и Ёшики неуверенно спросил:

— И кто же это всё сделал?..

Эрика снисходительно улыбнулась, а затем перевела взгляд на одноклассника и торжественно объявила:

— Кано-сан.

В тишине её голос отдался звенящим эхом. Все одновременно взглянули на Кано. Тот некоторое время удивлённо хлопал глазами. Затем он рассмеялся.

— Вы что-то перепутали, Фурудо-сан, — наконец, проговорил он. — Шинтаро — мой друг, и я бы не стал…

— Лжец, — холодно перебила Эрика. Она улыбалась, и в её улыбке было нечто демоническое, отчего у остальных в том числе у самого обвиняемого, по спине поползли мурашки. От Эрики словно исходила аура чего-то сверхъестественного, мистического и очень опасного. Её синие глаза жутко блестели каким-то ледяным блеском.

— Лжец, — повторила Супер Детектив. — Все так говорят. “Он был моим другом” или “Она была моей возлюбленной”. А что в итоге? А в итоге эти люди с удовольствиям вонзят нож в спину даже родному брату…

— Какие вы жуткие вещи говорите, Фурудо-сан, — обиженно протянул парень. — К тому же, — он вздохнул и опустил глаза, — мне, как человеку, у которого есть брат, слышать такое вдвойне неприятно.

— Но всё же, — Марти вступил в разговор. Его голос дрогнул, а сам он казался теперь ещё более подавленным и бледным, чем прежде. — В предположении мисс Эрики есть смысл. Например, потому что вы пришли в столовую после семи, а значит, вполне могли успеть совершить убийство.

— Из тех, кто не пришёл до семи, — вновь заговорила Эрика, — подозрительными выглядят также Кишинума-сан и Санада-сан, но… — На лице Эрики появилась издевательская ухмылка. — Боюсь, ни у кого из них не хватило бы ума использовать пакет, чтобы не запачкаться в крови.

Возмущённый этим замечанием Акихико потерял дар речи. Ёшики же ударил себя рукой в лоб и, закатив глаза, раздражённо выругался. Видя их недовольство, Дэймон поспешил тактично заметить:

— Нам стоит верить Санаде-сану из-за той ловушки, а Кишинума-сан… — Дэймон запнулся, думая, как лучше объяснить свою точку зрения. — Он… Вряд ли бы стал использовать ножницы как орудие убийства. Всё-таки, Супер Хулиган скорее бы избил кого-нибудь…

— Спасибо, что так хорошо обо мне думаешь… — проворчал Ёшики, отчего Дэймон смутился.

— Кстати, о ножницах, — подала голос Хитаги. — Пырнуть кого-то в живот — жестокий способ убийства, при котором жертва будет страдать. Значит, преступник ненавидит жертву. Судя по записке, убить хотели именно Кисараги-сана. А кто мог ненавидеть такого безобидного на вид парня, не совершившего в течение нашего заключения ничего предосудительного, кроме того, кто знал его до этого? А, Кано-сан? — Хитаги склонила голову набок и улыбнулась.

— К тому же, вы единственный, кто якобы видел Ренко, — вставила Марибель.

Кано со спокойным видом выслушал их аргументы, держа руки в карманах. Когда они закончили говорить, в зале повисла тишина. Не похоже было, что Кано как-то собирается комментировать ситуацию, так что Тау решила вмешаться:

— Так-так, раз уж вы думаете, что определили преступников, пора бы голосовать!

В этот раз выбор одноклассников вновь оказался верен. Амели не выглядела хотя бы малость напуганной, лишь казалась более застывшей. Она знала, что сказала всё, что могла, и не собиралась хоть как-то комментировать ситуацию. Она была готова к смерти. “Однажды меня всё равно бы выбросили”, — безразлично думала Супер Метательница ножей.