Игра с отчаянием

Та самая леди Рейнская, упомянутая в 12 главе “Теории”. Ну и теперь понятно кто её ассистентка там же…

========== Эпилог ==========

— Ва-а, как тут интересно!

Девочка стояла в центре довольно просторного помещения и с любопытством вертела головой, то и дело удивлённо хлопая круглыми зелёными глазами. Её восторженное внимание привлекало буквально всё: высокий потолок, с которого свисали на лентах бус фигурки в виде мастей игральных карт, украшенные картинами с изображениями королей, дам и валетов стены, цвет которых градиентом переходил от белого к чёрному снизу вверх, пол с шахматным узором, дверь в вихрящееся лиловое междумирье за её спиной. Она настолько активно крутилась на месте, что в какой-то момент её практически опутали её собственные длинные золотистые волосы, пряди которых при ходьбе тянулись на несколько метров позади самой миниатюрной девочки. Стоящая рядом девушка в голубом платье взволнованно вскинула руки, прижимая их к груди. Белые ленты по бокам её монашеского головного убора и розовые косички, лежащие на её плечах, забавно встряхнулись.

— Си, не вертись так: ты запутаешься в своих же волосах! — с беспокойством попросила она.

Сиетта в ответ на это резко развернулась в противоположную прежнему направлению кручения сторону, тем сам легко высвободившись из плена золотого водопада, а затем подарила сестре, Лизе Темме, одну из своих самых лучезарных улыбок. Лиза облегчённо выдохнула, а затем с улыбкой покачала головой.

Тем временем третья девочка продолжала с интересом глядеть на украшения под потолком, а затем с тихим одобрением произнесла:

— Любопытное дизайнерское решение…

— Рада, что ты оценила, Наоми, — внезапно послышалось со стороны входа в здание, находящегося прямо напротив двери в межмировое пространство.

Все трое тут же переключили внимание на говорящую, а затем как одна расцвели в улыбках: перед ними, сложив руки перед собой, стояла их дорогая сестра и приветливо улыбалась. С последней встречи она практически не изменилась: всё тот же элегантный чёрно-алый наряд, украшенный бантами и бусинами, всё тот же цветок ликориса на ободке, перехватывающем длинные белые волосы, всё та же манера красить губы слева чёрным, а справа — красным, всё тот же лукавый блеск в голубых глазах. Разве что теперь она, вопреки своей любви к духовной форме, была в кукольной.

Едва завидев её, Сиетта не удержалась и метнулась к ней, шурша складками розовой юбки платья. Пронесясь по помещению и перерезав его золотой лентой своих волос, она с радостным смехом заключила сестру в объятия и с чувством воскликнула:

— Я так скучала по тебе, Хина!

Хиганбана едва успела поднять руки вверх, прежде чем Сиетта обвила её талию и уткнулась лицом в то место, где у людей находятся нижние рёбра. Затем Хина робко погладила сестру по макушке и смущённо засмеялась.

— Ты совсем не изменилась, Си…

— И, между прочим, забыла кое-что важное: ты тут не одна скучала по Хине, — заметила Наоми, приближаясь к этой парочке вместе с Лизой.

Сиетта чуть отстранилась от Хиганбаны и, явно пытаясь копировать её манеру, запрокинула голову назад и, глядя на сестёр, невозмутимо ответила:

— Так и вы обнимите Хину! Её на нас всех хватит!

Хиганбана усмехнулась.

— Мне кажется, Наоми имела в виду слегка не это, Си… — пробормотала она, уверенная, что третья сестра подразумевала привычку второй вечно говорить в первую очередь о себе, забывая об остальных.

Однако следующие действия Наоми пошатнули её уверенность. Девочка шагнула к Хине и без лишних слов обняла её и Сиетту заодно, пристроившись сбоку. А Лиза окончательно добила Хиганбану и заставила её совсем смутиться: она подошла с другой стороны и приобняла её за шею на правах самой высокой из присутствующих сестёр (после самой Хины, разумеется, которой сейчас только и оставалось, что усмехаться и глядеть то на одну, то на другую, то на третью сестру, которые так неожиданно всем скопом облепили её). Хина в растерянности застыла, но спустя несколько секунд расслабилась и, постаравшись обнять сразу всех сестёр в ответ, нежно произнесла:

— Я тоже по вам всем очень, очень скучала…

После нескольких минут объятий Хиганбану наконец-то освободили, и она, постаравшись вернуться к образу радушной хозяйки, пригласила всех на чай. Она вела сестёр через школьные коридоры, освещённые каким-то ирреальным неоновым светом, и Наоми не смогла не отметить, что их дизайн слабо сочетается с дизайном первого помещения, в котором они оказались. Хина в ответ с усмешкой объяснила, что на данный момент школа находится в процессе перепланировки, так что очень много помещений здесь остались в первозданном виде — Хина просто ещё не добралась до них и не переделала на свой вкус. По крайней мере, она заверила сестёр в этом. Однако Наоми почувствовала, что за медленным процессом редизайна скрывается нечто большее, чем простая неторопливость Хины. Впрочем, третья кукла решила благоразумно умолчать об этом. В конце концов на вечные недомолвки Хиганбаны можно закрыть глаза по поводу их воссоединения после столь долгой разлуки — они ведь не виделись так много лет!

В конце концов Хина привела сестёр в столовую. С истории “Пика Надежды” здесь совсем ничего не изменилось: всё те же яркие обои, всё те же белые столы, всё та же стойка продавца. Не изменились и масштабы объектов в помещении: чтобы забраться на стулья и столы, сделанные для людей, четвёрке кукол пришлось немного постараться. Правда, Хина, очевидно, уже привыкла к этому, так что для неё процедура оказалась легче, чем для остальных. На ворчание сестёр она лишь пожала плечами и велела винить во всех неудобствах Тау, решившую, что куклам их вида придётся оставаться в форме кукол в её мире.

Затем из воздуха возник чайный сервиз. Чайник без посторонней помощи разлил по стоящим перед сёстрами чашками горячий ароматный напиток, в то время как в центре стола материализовывались всяческие сладости: кремовые торты, бисквитные пирожные, посыпанные сахарной пудрой кексы, хрустящее печенье, разноцветные макароны, пёстрый мармелад, блестящий рахат-лукум, конфеты и леденцы в шуршащих обёртках и ещё множество всяких вкусных вещей. Под восхищённые возгласы сестёр, Хина улыбнулась и поинтересовалась, как у них дела, наконец-то завязав основной разговор.

— … А ещё мы попробовали наладить отношения с “дальними родственниками”, — в какой-то момент беседы проговорила Лиза.

Хина склонила голову набок и удивлённо поинтересовалась:

— Что за “дальние родственники”? Я пропустила нечто важное?

Наоми улыбнулась и, отпив свой чай, пояснила:

— Речь о творениях учителя отца. Можно сказать, что мы с ними родственны, так как техникам создания кукол отца научил именно этот человек и отец в какой-то степени его наследник.

— А-а… Ну да, в такой трактовке в этом есть смысл, — понимающе протянула Хина и отправила в рот золотистый кусочек рахат-лукума.

— Кстати, я подружилась с одной из них! — гордо заявила Сиетта, на секунду оторвавшись от пирога. Она улыбалась, уперев руку в бок, а затем поставила локти на стол, подпёрла лицо ладонями и, болтая ногами под столом, с лукавой ухмылкой добавила: — А вот Лиза поладила ни много ни мало с их лидером!

Услышав это, Хина оживилась.

— Вах, здорово! — воскликнула она, а затем скосила глаза на пятую сестру и с лукавой ухмылкой заметила: — А я и не ожидала от Лизы, что она сумеет очаровать лидера вражеской группировки…

Лиза смутилась, отчего на её щеках выступил румянец — она была единственной из сестёр, способной краснеть даже в кукольной форме, и поэтому Хине особенно нравилось её дразнить, — а затем буркнула:

— Никого я не очаровывала, что ты там как всегда себе напридумывала…

Хиганбана хихикнула, а Сиетта окончательно подлила масла в огонь, скрестив руки на груди и серьёзно заявив:

— А ведь спелись они именно потому, что любят всех отчитывать!

От подобного комментария Лиза окончательно зарделась и с возмущённым выражением лица повернулась к невинно улыбающейся Сиетте, а затем обиженно пихнула ту в бок — благо они заняли стулья, стоящие рядом. Глядя на эту картину, Хина не сдержалась и рассмеялась в голос. Затем она отвлеклась от борющихся Лизы и Сиетты и, обращаясь преимущественно к Наоми, поинтересовалась: