Игра с отчаянием

Да, Тау не солгала: то, что охотилось на Марибель, появилось не в мире академии. И оно в течение полутора лет, с самого мига возвращения в родной мир и до настоящего момента, истязало рассудок девушки, стараясь затянуть в бездну красных глаз. И Марибель боролась. Она знала, что если поддастся на уговоры жуткой женщины из своих снов, то больше никогда не увидит Ренко. Ради того, чтобы избежать встреч со странной дамой в фиолетовом, она даже свела к минимуму время сна — а ведь раньше Марибель так любила мир грёз, в котором она видела чудесных и в то же время довольно опасных существ! Который она посещала вместе с Ренко, не боясь ничего, когда подруга держала за руку.

А теперь Ренко нет рядом. И в какой-то момент порождения чужого мира стали пробираться в реальный. Марибель уже не могла спрятаться от них — алые глаза неотрывно следили за ней с изогнутых стволов клёнов в тёмном вечернем парке, через который проходила дорога в больницу, со скамеек и с фонарных столбов, из каждой тени — отовсюду. Скрыться больше негде.

А как-то в начале лета случайно встреченный в больнице одногруппник предложил вместе дойти до станции. Сначала Марибель отнеслась к этому без особого энтузиазма, но одна вещь заставила её круто пересмотреть мнение. Присутствие другого человека рядом заставило алые глаза отступить вглубь теней. Едва осознав это, Марибель мысленно поблагодарила всех существующих богов. А когда тот самый одногруппник провожал её и на следующий день, а затем снова и снова, ей хотелось рассыпаться в благодарностях уже этому человеку и разрыдаться ему в пиджак, настолько легче ей было от ощущения, что все эти алые глаза уходят дальше от неё, но останавливала стеснительность перед малознакомым парнем, общение с которым редко заходило дальше приветствий, а самая запомнившаяся информация о котором — прочитанный им на одной конференции интересный доклад.

А потом снова её ошибка, за которую пришлось платить другому человеку. Марибель чувствовала, что груз вины вот-вот раздавит её, что она не выдержит этой ноши и сломается. Каждый день, каждое мгновение её мучила совесть, её сводило с ума ожидание, её до смерти пугала странная женщина, периодически вырывающаяся в реальный мир. Этого было слишком много для одного человека.

— Это слишком… невыносимо, — вдруг со слезами в голосе произнесла Марибель.

Она резко согнулась и закрыла лицо руками. Послышался всхлип, а затем ей на колени упало несколько капель. Марибель не выдержала — она плакала, чувствуя себя самым жалким существом в этом мире. Ренко в таких ситуациях всегда умела поддержать её, и поэтому Марибель не ломалась. Теперь же поддерживать было некому.

Внезапно Марибель подняла голову и впилась в лицо Ренко долгим, болезненным взглядом. Она лихорадочно искала хоть какой-то знак: лёгкое движение губ, шевеление бровей, трепет ресниц — хоть что-нибудь, отдалённо намекающее на пробуждение её смысла жизни. Однако, как она ни старалась, ничего подобного Марибель разглядеть не смогла. Тогда она горько усмехнулась и, соскользнув со стула, буквально упала на колени перед постелью Ренко. Марибель вновь взялась дрожащей ладонью за руку подруги и, стыдливо опустив глаза, с горечью проговорила:

— Знаешь, Ренко… Исао-сан был прав: я действительно сумасшедшая. Я уже не знаю, в какой именно момент помутился мой рассудок, но спасать меня уже поздно. — Марибель немного помолчала, а затем пугающе спокойным тоном продолжила: — Знаешь, уже после той аварии эта женщина приходила ко мне во сне и сказала кое-что. Она рассказала, что я всю жизнь была для неё лишь средством, с помощью которого она наблюдала за нашим миром и его изменениями. То есть, я не нормальный человек — я творение рук ёкая. А затем она предложила мне покой — она заверила, что я получу его, когда моя душа вернётся в мир, где она была создана. Я не знаю, насколько ей можно доверять — скорее всего, я просто умру, если приму её приглашение…

Марибель замолчала и с надеждой взглянула в лицо Ренко. Ответом ей была тишина: не было похоже, что Ренко пробудится в ближайшее время. Тогда Марибель тяжело вздохнула и, уронив голову на грудь, вымученно призналась:

— … Но я слишком устала, чтобы продолжать с этим бороться. Я правда старалась, но всё это бессмысленно. С каждым днём моя надежда вновь увидеть тебя, вновь услышать, как ты называешь меня Мери, медленно и мучительно умирает, а вместе с ней и воля сражаться. Я чувствую, что на пределе, и одна из ближайших попыток той женщины затащить меня в свой мир наконец-то увенчается успехом. Так что… — Марибель с горькой усмешкой скосила глаза на лицо Ренко и, не получив ответной реакции, объявила: — Прямо сейчас я перестану сопротивляться ей и сдамся.

Марибель тихо рассмеялась безрадостным смехом. Стиснув ладонь Ренко, она виновато улыбнулась подруге и, кладя голову на край постели рядом, проговорила:

— Я знаю, что поступаю по-свински по отношению к тем, кто столько сил вложил в моё спасение. Но я так больше не могу. Простите меня, все. Я устала от этой жизни…

С этими словами Марибель в последний раз горько усмехнулась и поддалась своему самому мучительному желанию последних месяцев — она перестала сопротивляться желанию заснуть. Она больше не силилась удержать словно налитые свинцом веки — и они послушно стали опускаться, закрывая полные слёз глаза.

В этот момент Марибель явственно увидела в размытой картине мира силуэт женщины в фиолетовом платье, держащей в руках розовый зонтик. “А ведь она — это будто бы я спустя несколько лет…” — вдруг осознала Марибель, но эта мысль не вызвала у неё ничего, кроме безразличия. Ей было уже всё равно, что блондинка с лицом, так похожим на её собственное, снисходительно улыбается ей, а затем переводит взгляд куда-то в сторону двери и слегка покачивает головой.

Внезапно Марибель показалось, будто ладонь Ренко в её руке слегка шевельнулась. Однако это уже не вызвало в её сердце счастливого трепета. Да, даже если Ренко и правда очнулась, это уже неважно. В конце концов…

Марибель Хан проиграла этот бой.

Якумо Юкари победила.

***

Фестиваль в академии Кисараги — весёлое событие, на котором собирается вся школа. Многочисленные лавочки и аттракционы, подготовленные учениками, не дают заскучать ни одному гостю. Однако даже такое интересное времяпровождение имеет конец. Посетители расходятся, а ученики убирают все следы того, что ещё пару часов назад тут вообще что-то было. Впрочем, класс 2-9 даже после фестиваля смог найти интересное занятие себе по душе.

Ещё полгода назад Ёшики и подумать не мог, что ему может быть так весело с одноклассниками. Однако вот он сидит в одном из кабинетов, слушает страшные истории от старосты в окружении ребят из класса и получает огромное удовольствие от происходящего. “Практически идиллия, — с усмешкой подумал он. — Словно судьба пытается компенсировать всё пережитое”.

Да, с тех пор, как Ёшики вернулся из плена академии “Пик Надежды”, он стал гораздо больше ценить каждый миг, проведённый в нормальной школе. Конечно, для приличия он продолжал недолго демонстративно ворчать, когда его втягивали в очередную бурную деятельность класса, но в глубине души он наслаждался происходящим. Ему нравилась компания чуть трусливого, но доброго и неравнодушного к чувствам других Сатоши, подчас строгой, но на самом деле заботливой Накашимы, весёлой и беспечной Шинохары, милой и общительной Сузумото, слегка рассеянной, но такой чуткой Юи-сенсей (которая всегда умудрялась быть рядом со своими учениками) и, конечно же, Шинозаки — той самой, беспокойство о чьей судьбе так мучило Ёшики во время заключения в проклятой академии. К огромному облегчению, Ёшики по возвращении увидел её в добром здравии, как всегда заботящуюся о своих одноклассниках и поддерживающую Сузумото, выбитую из колеи новостью о странной коме Моришиге.

Кстати о Моришиге. Ёшики был удивлён, когда при новости о странной и внезапной коме одноклассника никто не вспомнил недавнюю суету по поводу поступления в “Пик Надежды”. Сам Ёшики, чтобы не выглядеть полным идиотом в случае чего, позже проверил информацию об академии и с удивлением обнаружил отсутствие оной. Этот факт заставил его растеряться. Вся шумиха, вся реклама, все легенды о престиже — всё это будто растворилось, словно и не было. Как именно это произошло — вопрос, так и оставшийся без ответа.