Игра с отчаянием

От обращения к себе Марибель вздрогнула и смутилась. Она скосила глаза на Тау и, убедившись в справедливости слов Хины, кивнула. Хиганбана усмехнулась. Горделиво задрав нос, она упёрла руки в бока и проговорила:

— Во-от! А вы ещё мне не верили… Ну разве может появление союзника вызвать на этой мерзкой роже такое убогое выражение ужаса, а? — Хиганбана насмешливо оскалилась.

— Знаешь, довольно странно такое слышать от той, у кого точно такое же лицо… — пробормотал Минато, немного пришедший в себя от шока и теперь переводящий взгляд с одного присутствующего на другого, положив руку на лоб.

Услышав его замечание, Хина обиженно поджала губы.

— Я не настолько отвратительна! — недовольно заявила она.

Ёшики, всё это время в ступоре наблюдавший за ней, наконец не выдержал и с кривой ухмылкой произнёс:

— Да уж, не ожидал, что нам придётся иметь дело со второй Тау…

Хиганбана резко повернулась к нему, и на её лице отразилось выражение глубочайшего оскорбления.

— Вторая Тау? — обиженно переспросила она и тут же презрительно усмехнулась. — Ха! Тау — жалкая копия! Перед вами — несравненный оригинал! — Хиганбана с горделивым видом прикрыла глаза и взмахнула рукой, будто бы демонстрируя саму себя.

Её слова не сильно убедили Ёшики, но он решил с ней не спорить. К тому же, он тоже видел, насколько сильным ударом оказалось для Тау подобное появление Хиганбаны. Первичный ужас прошёл, и Тау сидела на своём троне с непроницаемым лицом. Кукла была настолько подавлена, что вообще перестала подавать всякие признаки жизни, как и положено куклам. И, как ни странно, именно такое поведение показалось Ёшики наиболее жутким.

Тем временем на лицо Хиганбаны вернулось выражение, которое окружающие так часто видели у её аватара Хитаги — лёгкая улыбка. С этим выражением она взглянула на Эрику: та смотрела на неё как обычно самоуверенно. Тогда Хиганбана склонила голову набок и сказала:

— Итак, Фурудо-сан, я вижу, что вас мой выход ничуть не удивил. Поделитесь методом, который подготовил вас к подобному откровению?

Эрика усмехнулась. На её лице было выражение превосходства и спокойной уверенности. Она оглядела зал и, убедившись, что все вокруг ждут её ответа, ровным тоном произнесла:

— О, для этого мне даже не пришлось применять детективные навыки: я всего лишь услышала ваш разговор с Хан-сан. — Губы Эрики искривила насмешливая ухмылка.

Хиганбана положила руку на грудь и облегчённо выдохнула.

— Слава Богу, что вы это подтвердили! — воскликнула она. — А то я уж в тот момент боялась, что вижу слежку там, где её нет. Отсутствие паранойи очень меня радует. — Хиганбана вернула Эрике насмешливую ухмылку.

А вот остальным было не до веселья, особенно Марибель. Едва она услышала слова Эрики, она тут же побледнела. Эрика выдала то, что ей так хотелось бы держать в тайне от остальных, причём, несомненно, сделала это с полным осознанием последствий — об этом красноречиво говорило выражение издёвки в глазах детектива, появлявшееся при каждом коротком взгляде на мечтательницу. Впрочем, не насмешливость Эрики так подействовала на Марибель — гораздо хуже ей было от ощущения взглядов компаньонов. Марибель опустила глаза, боясь видеть осуждение Минато и Ёшики за то, что она утаила от них истину, хотя знала её. Правда, пока никто из них её не осуждал — они просто смотрели на неё в неверии. Всё это до боли напоминало четвёртый суд.

Наконец, Ёшики хмуро поинтересовался:

— Раз ты всё знала, то чего молчала-то? Я понимаю Хи… Хиганбана, у неё всегда была эта дурацкая таинственность, но ты-то чего?..

Марибель молчала, виновато глядя в пол. Ёшики совсем не понимал мотивов её поступков. Разве не логичнее рассказать такую важную вещь, а не скрывать до конца? Почему она умолчала? “Ладно я, мы с ней никогда особо не были в доверительных отношениях, но Арисато тоже явно ничего не знал…” — мрачно подумал Ёшики, скосив глаза на товарища, поражённого молчанием Марибель не менее его самого.

Минато был мрачнее тучи. Им овладели противоречивые чувства: с одной стороны, он искал объяснение поведению Марибель, с другой же, он почувствовал, что все его усилия по сплочению команды были напрасны. Как бы он ни пытался оправдать Марибель, Минато упирался в одно-единственное объяснение: она всё ещё не доверяет ему. Это было больно не столько из-за жалости к себе или чего-то подобного, сколько из-за осознания правоты Эношимы, постоянно убеждающей его в тщетности борьбы. “Какой смысл пытаться вселить во всех надежду, если в конце концов отчаяние поглотит вас поодиночке?” — постоянно насмешливо спрашивала она. И каждый раз ему было всё труднее что-то ей ответить.

Отчаявшись найти хоть какое-то (не вселяющее горечь) объяснение, Минато наконец хрипло спросил, не глядя на Марибель:

— Почему ты ничего не сказала?

Марибель вздрогнула, словно его слова полоснули её ножом, а затем ниже опустила голову и затихла. Какой-то внутренний барьер не давал ей рассказать о реальных причинах своего молчания, и она сама не была уверена, что именно это было.

В этот момент в разговор вмешалась Хиганбана.

— Когда я спросила её об этом, Хан-сан дала мне одно объяснение, — загадочно начала она, заложив руки за спину и возведя глаза к потолку. — Я не собираюсь озвучивать его, пока сама Хан-сан не изъявит желание, но моё мнение таково: в этом очень заметно влияние общения с одним человеком. И знаете, я считаю это очень милым! — с лучезарной улыбкой заключила она.

Марибель вновь вздрогнула и подняла на Хиганбану глаза. Выражение той показалось ей каким-то уж слишком загадочным. Пока остальные недоумённо смотрели на куклу, до Марибель постепенно доходил смысл её слов. И когда осознание поразило Супер Мечтательницу, она явственно ощутила, как предательски горят её щёки. Марибель поняла, как именно расценила Хина её слова насчёт Минато. “Ну, теперь мне самой понятнее, почему я не хочу этого говорить…” — подумала она. Марибель провела ладонью по лицу, чтобы хоть немного успокоиться, и обречённо пробормотала:

— Хиганбана-сан, что вы там себе надумали?..

Всю эту реакцию прекрасно видел Минато. Сначала он растерянно хмурился, не понимая, что вызвало у Марибель такое смущение. И тут он вспомнил её взгляд тогда, в кабинете химии. Она смотрела на него, желая что-то сказать, но не решаясь. “Так вот что её тогда беспокоило… — понял Минато и почувствовал укол совести от воспоминаний о собственном поведении. — Она хотела всё рассказать, но я не хотел узнать, и она не стала меня этим тревожить… Значит, всё-таки она знает, что со мной что-то не так?” — от такого предположения он помрачнел.

— Кстати, о милом, — продолжала Хиганбана, словно не замечая происходящего вокруг неё, — из-за Тау я ведь так и не закончила с раскрытием истинного мотива. Надо это исправить!

Хина хихикнула. Скосив глаза на Тау, всё ещё сидящую неподвижно, она резко развернулась и направилась к тому месту, куда всего пару минут назад отлетела отрубленная рука аватара — теперь, после принудительного сброса маски, там лежали лишь листок бумаги да резинка, перепачканные в крови. Хина спокойно приблизилась к этим предметам, опустилась на корточки, взяла в руки лист, аккуратно высвободила его из резинки и вернулась на своё место за трибуной. Вытянув руки перед собой, она откашлялась и с выражением зачитала:

— “Список возможных мотивов”! Ниже в столбик записаны мотивы, а справа — имена людей, которые могут совершить убийство благодаря ним. Есть и пустые, — пояснила Хина.

— А? У неё и такое было? — растерянно переспросил Ёшики.

— Откуда это у тебя? — в шоке спросил Минато. — Ведь такое явно не могло просто находиться в общем доступе.

— Верно, — подтвердила Хиганбана, отвлекаясь от списка перед собой. — Я стащила его из личной комнаты Тау. — Видя шок окружающих, она объяснила: — Дело в том, что я с самого начала была уверена, что у Тау есть какое-то место, где она проводит время чисто для себя. Тогда я стала рассуждать, где оно. В одной из запертых для нас комнат? Вряд ли. В конце концов, как показывает наш же опыт, их можно взломать, тем более они всегда на виду. Нет, помещения вроде комнаты обработки данных — рабочие. А тут нужно место для отдыха. Самым логичным вариантом мне показалось существование какой-то тайной комнаты. Тогда я стала думать, в каком из помещений она может быть. И вот, когда мы с Арисато-саном исследовали игровую комнату, меня осенило: здесь! Поэтому я позже решила сама проверить её. Руководствуясь собственной логикой, я без особого труда нашла тайный ход, в конце которого обнаружила маленькую комнатку с красными обоями и кучей хлама типа бумажек и фантиков от конфет — Тау не слишком аккуратна, как выяснилось. Среди всего прочего там был и этот список, — Хина потрясла бумажкой в своих руках.