Венок Альянса

– Наверное, вы чувствуете себя сейчас так, словно снова осиротели…

– А где ваша семья? Осталась на Центавре?

Лаиса покачала головой.

– У меня нет семьи. И никогда не было… во всяком случае, я её не помню. Семья у меня здесь - мои дети… То есть, мой сын и дети Маркуса и Сьюзен, которых оставили мне на воспитание. Ну, и в некотором роде Офелия и её сын, Элайя… Они с Вадимом родились в одну ночь, хотя приходятся друг другу дядей и племянником, так вышло.

– О… вы тоже выросли в приюте?

– Что? Нет, какое там, просто на улице.

– Как - на улице?

– Ну… обыкновенно. На Центавре это нормально. Самый низший слой из граждан… имеется в виду, из свободных, у кого есть личная свобода, но кроме неё, может больше ничего не быть… они не имеют своего жилья. Никто не считал, сколько таких людей, их невозможно учесть, никто не следит, сколько их рождается, сколько и когда умирает, об этом как-то не принято говорить, их высочество полагает, что всего около миллиарда. Это звучит как-то нелепо, конечно, что у тысяч людей нет даже документов, и никто по-серьёзному с этим ничего не делает. Но на Центавре многие вещи просто существуют и всё. Сейчас, когда я живу на Минбаре, мне тоже многое кажется странными, непостижимыми контрастами… Ну, здесь ведь тоже полно людей, не имеющих собственного жилья, но здесь это совсем другое. Здесь такие люди в почёте, их можно даже назвать привилегированными…

– Простите… Да, наверное, для меня это странно. Я и подумать не могла, что вы… ну, из очень бедных слоёв… Вы такая красивая… Ну да, это глупо звучит. Но я подумала, что это только здесь вы одеваетесь так простенько, потому что у минбарцев не принята роскошь, а дома носили такие платья, в каких я обычно видела центаврианок… Ну, не вживую видела, в наших краях даже уже после падения Кларка инопланетяне редко бывали. На картинках, в видеозаписях…

Лаиса рассмеялась.

– Думаю, вы понимаете, что видели вы действительно по преимуществу богатых центавриан. Нищим не на что ездить в другие миры. То есть, они могут наниматься работниками в колонии, но это другое… Да, для землянина наши нищие, наверное, странные. Например, почти у всех есть какие-нибудь украшения, без них центавриане просто не представляют жизни. Вот так, да, украшения есть, а дома нет. Нет, продать украшения и купить дом - не вариант, если б всё было так просто… Чтоб купить дом или даже землю, нужно гораздо больше затрат, чем просто их стоимость. Можно поселиться где-то самочинно, но понимать, что тебя в любую минуту могут согнать, если ты кому-то помешаешь… На что-то надо платить налоги, подношения в храмы, необходимые подарки правителям города, региона, высоким гостям этих мест… где-то работать, заиметь документы, вообще, а если многих поколений твоих предков как бы не существовало - это проблема. И в конечном счёте, в этом просто не видят нужды. Временную, черновую работу можно найти там-сям, а на белую, достойную мы не привыкли рассчитывать. И проще не быть привязанным ни к какому месту, ни к какой собственности… Жить как гонимый ветром прах или сорванный цветок - пока смерть не заберёт тебя в свой час…

Планировка резиденции поначалу вызывала у Офелии много удивления. Хотя бы тем, что это здание одновременно и жилое, и административное. Жилые этажи с маленькими комнатками-квартирками, часть из которых обитаема, а часть предназначена для размещения гостей, этажи с рабочими кабинетами и залами для церемоний…

– Ничего странного, - говорила Виргиния, - минбарцы, можно сказать, всегда на работе, это для них вполне нормальные условия. Ну, и люди, как видишь, как-то подстроились…

Жилой этаж, где обитали теперь они, условно делился на минбарскую и человеческую половины. Разделялись они по признаку наличия ванной в квартирках. Минбарцы, которым в силу расовых особенностей ванна была не нужна, довольствовались раковиной. Вещи же, у тех и других, стирались в общей прачечной, именно туда сейчас направлялась Офелия с узлом белья. Но далеко уйти не успела, за первым же поворотом налетев на хорошо знакомую ей землянку в минбарском одеянии.

– Мисси! Вот это сюрприз! Ты здесь?

– Алион попросил зайти. И здесь, бывает, кому-то помощь нужна… Я скоро на спутник отправляюсь – помнишь, говорила я, раз в год каждый целитель вылетает для служения туда, для бесед с отбывающими там заключение преступниками – так вот чем же не хорошо, сперва тут вас всех проведать…

– Да… Получается, и медового месяца-то никакого у вас с Заком не получилось. Такие события тут… Мисси, ты зайдёшь ко мне? Стирку-то, стирку я и позже отнесу…

Мисси кивнула.

– И сама об этом думала. Тоже ж доктор просил за Элайечкой приглядывать, тревожит его что-то, даже больше, чем с Вадимом… Говорил, энцефалограмма у него какая-то нехорошая. Теперь он улетел, так минбарские врачи над этой энцефалограммой головы ломают.

– Не знаю, ведёт он себя спокойно, кушает хорошо, плачет редко…

Мисси переступила порог маленькой комнаты и удивилась с порога – квартирка была смежной с соседней, и створки из тонкого пластика сейчас были раздвинуты.

– Там Виргиния живёт. Да, как-то вот мы решили поселиться по соседству, это удобно – то я ей в чём-то помогу, то она мне… Опять же, поговорить всегда есть с кем…

В обеих комнатах было пустовато, но для большинства жилищ на Минбаре это было не странно. Комната Офелии, впрочем, выглядела более обжитой – на полу лежал ковёр, один угол у окна занимала кроватка с ребёнком, второй – небольшой кухонный стол со встроенной электропечкой.

– Ну да, - усмехнулась Офелия, проследив взгляд Мисси, - не всем хватает общей кухни и обедов по режиму… Мы ж люди, мало ли, как говорит Виргиния, когда приспичит перехватить. Она, бывает, допоздна засиживается, дел у них там всегда хватает, а ей же ещё языки учить… Я для неё всегда держу в холодильнике баночки с байси. С колой-то она завязала, после того, как ей врачи весь мозг проели, какая она вредная, да и всё равно поди достань её на Минбаре… А байси это куда вкуснее – цветочный мёд, сок ягод и фруктов…

На низком обеденном столике были разложены какие-то бумаги – видно, и Офелия что-то учила между домашними хлопотами.

– Странно, да… Помнится, раньше думалось – будет свой дом, так чего я только туда не хочу. И такие-то кресла, и такие-то накидки к ним, и занавесочки, и люстру красивую, стеклянную… С Этьеном у нас вечно как проклятье такое было – как видим какую красивую вещь, которую в дом хотели бы, так денег нет, а как деньги есть – так этой вещи нет уже, приходится что похуже покупать… А здесь вот смотришь – ну и вроде бы, всё, ничего для жизни больше не надо. Ну, вот только печку мы поставили, да. Сидеть и на полу тепло и мягко, вещей у нас немного и все в шкафах помещаются, Виргиния даже часть своего шкафа мне уступила – у неё там только два комплекта формы да та самая генеральская… Те вещи, что её мать здесь оставила, её багаж, она раздала в основном, сказала, возиться не хочет с разбором, кое-что мне отдала. Так что мне тоже ещё лет десять ничего не понадобится, пока не растолстею… Они у неё так в сумках и стояли в углу, я настояла, чтоб всё же разобрала, а то что ж это такое… Белья постельного половину отдала, а то б она так и спала, плащом прикрывшись… Ну, минбарские кровати – хорошо, что разборные – мы убрали, спим на надувных матрасах, до того удобно и мягко! Иногда сдвигаем, долго болтаем перед сном… Виргиния говорит, и на минбарских засыпала отлично, убегавшись за день, а я вот не могла. Нет, лежать на них… интересно так, приятно, успокаивает, мысли в порядок приводит. Но спать – невозможно!

Мисси присела возле стола, заглянула в бумаги. Это оказалось пособие по рисованию.

– Да, я тут со скуки рисовать начала. Виргиния мне помогает понемногу, говорит, хоть какое-то применение её образованию. Ну, у меня-то это так, баловство… А у тебя, Мисси, дом какой? У тебя-то в гостях я не была никогда, не знаю, куда приходить…

– Да у меня… собственно, где я сама, там и ты у меня в гостях. Если Зак переведётся сюда, здесь, в резиденции работать – так будет у нас тоже тут квартирка, а пока он в Айли нужен, так что нет общего дома.