Венок Альянса

Лаиса с робкой сострадательной улыбкой положила ладонь ей на руку.

– Представляю, что вы пережили… Точнее, не представляю, конечно. Я немного слышала о вашей истории, и честно говоря, мне стало жутко. Знаете, в моём мире есть легенды… и в вашем тоже, да во многих мирах, наверное, есть… О том, как герой заходит в гости к странным незнакомцам, или просто засыпает в лесу, и возвращается домой, как он думал, через день или два, а оказалось - через 50 или 100 лет. И все его родные умерли, и его дома больше нет, на развалинах растёт густой бурьян… Так что, как ни неловко это говорить, вам ещё повезло…

Ещё за дверью Андрес услышал громкую, экспрессивную речь принца.

– А мне плевать, какие трудности у вас там со сбором информации! Если я сказал, что мне нужны эти данные срочно – значит, они должны были лежать у меня на столе ещё вчера, и сейчас я даю вам последний шанс загладить эту оплошность! Я плачу вам, мне кажется, достаточно, чтобы проблемы с расшифровкой записей этого торговца не были для вас проблемами! Ладно, присылайте их так. Видимо, на Минбаре, по-вашему, найти переводчика с голианского проще… Но имейте в виду, это не лучшим образом отразится на вашем вознаграждении!

Андрес улыбнулся и постучался.

– Войдите. А, это вы… - Винтари нервно пригладил растрепавшиеся волосы.

– Я вижу, ваше высочество занято?

– В общем-то, уже нет. К моему большому сожалению, я не могу пока… быть занят этим вопросом в большей мере. Люди на Девоне, имеющие некоторые долги к моему роду, имели их столь долго, что… видимо, привыкли, и считали, что эти долги никогда не взыщутся. И что одно только то, что они разыскали дом и контору того торговца – сам он, конечно, давно умер – и получили его бумаги, это с их стороны огромный подвиг… А другие считают, по-видимому, что стоят настолько дорого, что то вознаграждение, которое я им предлагаю, стоит лишь того, чтоб едва-едва шевелиться, регулярно прерываясь на полуденную сиесту… Впрочем, не важно.

– Не беспокойтесь, принц, вы не сказали лишнего. И дело не в том, что я телепат, но уважение к чужим секретам у меня есть. Леди Талафи – ведь речь о ней? – рассказывала, в какой области вы оказываете ей помощь. Она говорила о том, что, возможно, ей потребуется и наше содействие – если окажется, что её родственники были проданы в какие-то далёкие миры. Согласие руководства я получил, шёл сообщить об этом леди Талафи, но её с утра нет… Да, ещё одна трагедия «Белой звезды-44» - мы потеряли единственного известного мне человека, который ещё немного помнил голианский…

– Вы о Рауле? Да… Я встречал в своей жизни мало голиан, но все они были мерзковатыми созданиями. Очень жаль, что я не успел познакомиться с приятным исключением.

– Ну, сама Раула считала себя, так сказать, голианкой наполовину, воспитывали-то её люди… Кстати, о человеческих воспитанниках. Я тут с некоторым удивлением заметил – или, может быть, ошибся? – что, хотя вы снова проявляете интерес к общественной жизни, политической жизни это не касается. Хотя я могу вас понять, вам, наверное, всё-таки тяжело…

– Вы о чём?

– О выборах. Было решено – и думаю, правильно решено – что нет никакого смысла дальше заставлять работать первых помощников в авральном режиме.

– Вы о выборах президента? Я слышал о них. Но я-то тут при чём? Центавр всё ещё не член Альянса, и его граждане в выборах не участвуют. Насчёт рейнджеров, правда, не знаю, но я, в любом случае, и не рейнджер.

– У вас что, спам-фильтр в почте косо настроен, и до Дворца Собраний вы так и не дошли?

– По поводу?

– По поводу гражданства, высочество! Вы к этому году, если у нас с вами проблем с арифметикой нет, уже десятый год живёте на Минбаре, и имеете право на получение минбарского гражданства. Ну да, не все эти десять лет вы безвылазно сидели здесь, но кто придираться-то будет? Нет, если вы беспокоитесь, что это отменяет ваше центаврианское гражданство, то это вовсе не так…

Винтари подскочил.

– Постойте. Вы ведь во Дворец Собраний сейчас? Я с вами, пожалуй.

– Простите. Я показалась вам, наверное, полной дурочкой.

Лаисе подумалось, как сложно, наверное, жителю любого мира определять возраст инопланетян. Пусть и столь похожих на них самих… Эта женщина, возможно, ей ровесница, но сейчас кажется маленькой девочкой. Наверное, из-за пухлого, мягкого лица. Обладатели резких, прямых черт часто кажутся старше.

– Не нужно так говорить. Вряд ли кому-то было б легко на вашем месте. Но насчёт того, чтоб уйти… Может быть, не мне здесь советовать, я не разбираюсь… Но не стоит так торопиться. Может быть, вам стоит… ну, взять отпуск? Если такое возможно у вас? Привести мысли в порядок после пережитого, куда-нибудь съездить… Например, домой, на Землю?

– Меня там никто не ждёт.

– Ох… жаль, если так. Но всё равно, мест, куда можно съездить отдохнуть, во вселенной много. Я сама, правда, нигде не была… Ну, в любом случае, не может быть, чтоб без нескольких конкретных людей вам больше было не нужно было само дело, которому вы посвятили несколько лет своей жизни. Ведь это, наверное, когда-то была ваша мечта… Как вы решили вступить в анлашок?

Чай был давно допит, но Наташа всё не выпускала чашку из рук, кажется, просто забыла о ней. Вероятно, ей просто отчаянно хотелось деть куда-то руки, вот она и сжимала ими аккуратное керамическое изделие в форме чашечки какого-то цветка.

– Сложно даже сказать, как решила… Это само как-то внутри оформилось. Я рано потеряла родителей…

– Соболезную.

– Да ничего, я это просто к тому, что мне не с кем было советоваться по выбору, кем быть. Да и никому это не было интересно. Ну, это был год правления Кларка, таких, как я, было много. Мои родители не были какими-то преступниками, бунтовщиками, они были самыми обычными людьми. Просто однажды мой отец как всегда уехал на заработки в другой город и больше не вернулся, а вскоре и маму арестовали, и больше я её не видела. А меня забрали в приют. Я ни с кем не говорила об этом. Ну, о том, что мои родители ни в чём не виноваты. Как-то поняла, что бесполезно. Что одни из окружавших меня людей и сами всё это знают, а другим нет смысла что-то доказывать, им спокойнее думать так.

– Я немного знаю об этом… страшное было время.

– Ага. Я же говорю, таких как я было много. Людей иногда просто арестовывали для того, чтоб показать начальству, что с врагами борются, выгородить себя… К счастью, это было недолго. И вот когда мы услышали о том, что всё кончено, что Кларка больше нет и Земле ничто не угрожает - мы услышали и о том, благодаря кому. Вот это я для себя очень хорошо поняла - Шеридан нас всех спас. Моих родителей не успел, да, но меня, и всех вокруг, всех, кто жил на Земле - спас. Я, опять же, ни с кем не говорила об этом, и я видела, что о нём до того говорили разное и после тоже. На хороших людей всегда льют грязь, это нормально… И тогда же я услышала о рейнджерах. Даже не знаю, почему мне это показалось таким прекрасным. Может быть, опять же, потому, что это тоже было связано с Шериданом, благодаря которому мы вообще ещё можем что-то выбирать. А может, просто это само по себе прекрасно - такие профессиональные герои… Прекрасно, когда кто-то берёт над тобой руководство и учит тебя, как лучше всего приносить пользу.

Ганя с Уильямом на полу играли в какую-то игру, очень тихо. Удивительно, как такой маленький ребёнок понимает, что нельзя шуметь, что в соседней комнате спит младенец…

– И что же случилось теперь? Вы разочаровались в этом?

– О нет, конечно, нет! Скорее, я в себе разочаровалась… Это ведь неправильно всё-таки, так фиксироваться на людях, а не на самом деле. Это не по-рейнджерски. Но все эти годы нормально было… Потому что они были - президент, Сьюзен с девочками… А теперь я не знаю, как всё может продолжаться без них. То есть, без любого человека жизнь продолжается, я это понимаю, но мне тяжело. И я думаю, может быть, я ошиблась, выбирая эту дорогу, может быть, всё для меня и держалось только на моей привязанности к конкретным людям. Так, конечно, неправильно…