Страница 70 из 77
Гейл посмотрела на часы и потянулась через кровать к телефону. Хелен сняла трубку сразу же.
— Боже мой, где ты? Я заходила к тебе днем, там кругом полиция. Единственное, что они сказали, так это, что ты и Кэти Пру живы и здоровы. Что случилось?
— Какие-то шутники решили у меня посоревноваться, кто больше напишет гадостей не стене. Попутно они кое-что поломали.
— Боже! Но когда? Где ты была, когда это случилось?
— Об этом сейчас не будем, Хелен. Мне нужно поговорить с тобой совсем о другом. Ты можешь встретить меня в своем магазине примерно через пять минут?
Хелен колебалась.
— Конечно. Но в чем дело?
— Пожалуйста. Я расскажу при встрече.
Гейл повесила трубку и несколько секунд смотрела на своего ребенка. Но выбора нет. Уже нет. Она надела пальто, взвалила Кэти Пру на плечо и выскользнула за дверь. Выход был близко, сразу налево. Она внимательно посмотрела в пустой холл и быстро откинула дверной запор.
Магазин «Реставрированная одежда» был через дорогу, в нескольких метрах от гостиницы. Гейл шла быстро и осторожно, стараясь не разбудить Кэти Пру. Но вот уже и аккуратно выкрашенная дверь магазина.
Она постучала два раза. Хелен открыла немедленно.
— Что с тобой, Гейл? Что происходит? Давай сюда. Положи Кэти Пру на эти тюки с тряпками. Здесь мягко.
Гейл положила дочку на большую кучу шерстяных изделий, громоздящихся у стены в рабочей комнате, и повернулась к Хелен.
— Ты должна мне помочь. Мне нужен билет на самолет, только не спрашивай, почему. Надо вывезти отсюда Кэти Пру. Я хочу отвезти ее к бабушке, и мне нужен билет.
— Я не понимаю. Позвони в аэропорт. Зачем тебе было приходить ко мне?
— Хелен. — Она схватила ее за руку. — Послушай, мне надо вывезти отсюда дочку. И как можно скорее.
— Что она пытается тебе втолковать, Хелен? То, что полиция запретила ей покидать страну и поэтому она не может купить билет на свое имя? — У входа в рабочую комнату стоял Тимбрук. — Больше того, она прекрасно понимает, что если ты поможешь ей взять билет — то есть бежать, — то становишься сообщницей. Этот подарок она тебе преподносит по большой дружбе.
Гейл еще сильнее сжала руку Хелен.
— Это не из-за меня, Хелен. Ты видела, что они сделали с моим домом. Я не могу здесь больше находиться. Это опасно. Я должна отправить дочь в Штаты. Пожалуйста, помоги мне.
Хелен была ошеломлена.
— Зачем тебе нужна моя помощь? Иди к властям. Иди к Джереми.
У Гейл начало сдавливать горло.
— Я не могу идти к властям. Они могут забрать ее. А Джереми… у меня есть серьезные основания не доверять ему. Поверь, Хелен, мне просто больше некого просить.
Тимбрук все это время оставался у дверей.
— Это не твое дело, Хелен. Не впутывайся. Ведь ее никто не арестовал. Если хочет, пусть уезжает из страны. Конечно, если арест не вот-вот, не рядом…
Хелен посмотрела на своего любовника, а затем снова на подругу.
— Он прав, Гейл. Если ты не сделала ничего плохого, тебе не о чем беспокоиться…
Кэти Пру пошевелилась во сне. Гейл отпустила руку Хелен.
— Ты идиотка, если веришь всем этим сплетням.
Она метнулась к Кэти Пру и подняла ее на руки.
— У меня к тебе еще один вопрос, Хелен. Тот станок, что я сделала для Лизы. Ну, тот, на котором Джилл и Лиза вязали пояса. Где он?
Хелен наморщила лоб.
— А почему ты спрашиваешь?
— Только скажи мне, где он. Последний раз, когда я его видела, он стоял здесь, в рабочей комнате. А где сейчас?
— Не знаю. Где-то здесь, наверное. — Она потерла подбородок и оглядела комнату. — Надо подумать…
В дальнем углу стоял стол, весь, кроме железных ножек, заваленный яркими лоскутами материи. Хелен подошла к нему.
— Я помню, что они работали здесь. А сама к этому столу уже с лета не подходила.
— Хелен, — неожиданно произнес Тимбрук и двинулся к ней. — Хелен, подожди!
Не слушая его, Хелен начала лихорадочно разгребать материю на столе, слой за слоем. К ней осторожно подошла Гейл со спящей дочкой на руках.
Последний отрез ткани упал на пол. Хелен показала на стол.
— Вот же он. Там, где его и оставили тогда. И еще пахнет лавандовой водой. Лиза считала, что это последний писк моды.
Гейл остановилась в метре от стола, не сводя глаз со станка, который сейчас был в жалком состоянии. Она почувствовала, что ее язык начал прилипать к гортани.
— Здесь не все, Хелен.
— Что значит, не все?
— Стержень, которым мы разделяли нити. Где он?
— Действительно. Очень странно. Понятия не имею, куда он подевался.
— Ты сказала, что не касалась станка с лета?
Хелен сняла станок со стола.
— Я и не помню, что он был здесь, этот стержень. Ведь на станке я не работала. Только девочки.
— Только Лиза и Джилл? А кто-нибудь еще знал о нем?
Тимбрук подозрительно посмотрел на Гейл.
— А почему тебя это вдруг так заинтересовало?
Гейл не обратила на него внимания.
— Хелен, кто еще знал об этом станке? Кто еще мог знать, что он здесь?
Хелен беспомощно посмотрела на нее.
— Я не думаю, Гейл, что кто-нибудь еще знал. Ты, я и девушки. — Она деланно рассмеялась. — Если, конечно, кто-то не лазил здесь без меня…
Гейл развернулась и направилась к двери. Тимбрук догнал ее и загородил дорогу.
— Куда ты идешь? — произнес он тихо, с неясной угрозой.
Голова Кэти Пру сползла с плеча Гейл, она поправила ее.
— Если вы отказываетесь мне помочь, я найду кого-нибудь еще. Все равно моя дочка не будет страдать.
— Вот как. — Тимбрук сильно сдавил ее руку. — А не кажется ли тебе, что она будет страдать из-за тебя? И ответь мне: есть ли у тебя право заставлять ее страдать?
Гейл посмотрела ему в глаза.
— А кто ты такой, чтобы спрашивать?
Лицо его задрожало, глаза блеснули.
— Я спрашиваю, потому что ребенок не виноват. Или тебе наплевать? Правильно. Именно так рассуждают террористы. Они ведь перед жертвами никогда не останавливаются. Твоему мужу не удалось приобщить тебя к своей славе. Не успел. Но воспитал он тебя, как видно, хорошо. Так вот что я скажу: твоя дочь будет страдать, как страдают дети всех террористов и убийц. Она будет страдать за грехи матери.
Гейл рывком освободила руку.
— Уйди с дороги. Ты, праведный сукин сын. Мне противно смотреть на твою гнусную рожу.
Тимбрук зло рассмеялся, но сделал шаг в сторону.
— Прекрасно. Иди и ищи кого-нибудь, кто тебе поможет. Но все-таки позволь мне предупредить тебя, Гейл. В Фезербридже теперь уже каждый знает, что убийца Лизы, чтобы остановить ее велосипед, использовал деревянную палку. Я понимаю так, что этот станок имеет к этому какое-то отношение. Ну так вот: когда за ним сюда придет полиция, его уже здесь не будет. Это я тебе обещаю. А теперь, получив от меня эту маленькую, но вкусную информацию, иди и распорядись ею очень аккуратно.
Он широко распахнул дверь, выпустив Гейл с Кэти Пру на плече и сразу же плотно ее закрыл.
Глава двадцать шестая
Будка телефона-автомата находилась в западной части Фезербриджа, в том месте, где кончались магазины Главной улицы и начинались частные дома. Гейл остановилась у будки. Кэти Пру уже проснулась, и она опустила дочку на землю. Затем бросила в щель монету. Раздался первый гудок, и тут вдруг она испугалась: а что если ответит Оррин? Что ему сказать? Гейл уже хотела повесить трубку, но услышала голос Анизы.
— Аниза, это Гейл. Джилл дома? Мне тут нужно помочь с Кэти Пру, я хотела бы поговорить насчет этого с Джилл.
Аниза не скрывала тревоги.
— О Гейл. Оррин, как узнал, что сделали с твоим домом, так сразу же поехал туда. Он все еще там. Привези Кэти Пру к нам.
— Не надо. Я сняла номер в гостинице, она уже спит. — Гейл поспешила уйти от этой темы подальше. — Я хотела попросить Джилл прийти сюда, посидеть с ней. Мне надо кое-что выяснить в полицейском участке.
— О, конечно. — Аниза была радушна и приветлива, как обычно. — Ты знаешь, Джилл в последнее время ходит ужасно подавленная, а Кэти Пру — такой чудный ребенок. Может быть, для Джилл это даже полезно посидеть с ней. Сейчас позову ее.