Страница 7 из 26
плато, она увидит на снегу следы. В этом не сомневалась.
Через определённые промежутки времени она останавли
валась, чтобы восстановить сбивающееся дыхание. Молодое,
закалённое повседневными переходами тело девушки было
сильным и выносливым. Но крутой перевал был капризным.
Глубокий снег замедлял передвижение. С каждой сотней мет
ров его покров становился всё глубже. К тому же сказывалась
дневная усталость.
Едва успевая за хозяйкой по глубокому снегу, сзади в снегу
пурхалась Кухта. Ещё ниже, свободно переставляя ноги по
лыжне, шёл Харчик. Останавившись, Уля улыбалась предан
ности своих друзей.
Прошло ещё какое-то время после выхода девушки из зимо
вья. Короткая вечерняя заря окончательно растворилась над
чёрной тайгой. Наплывающие сумерки съели ясные очертания
прошедшего дня. Далёкие перевалы утонули под непроглядным
покрывалом ночи. Сиреневое небо рассыпалось мириадами
мерцающих звёзд. Ещё какие-то мгновения — и существующий
мир уснёт в объятиях мрака.
Наконец-то Уля достигла границы альпийских лугов. Плот
ная высокоствольная тайга уступила место обширным полянам
21
ВЛАДИМИР ТОПИЛИН
с редкими кедровыми колками. От простора белоснежного
плена при отсутствии растительности стало намного светлее.
Уля остановилась, осмотрелась и тут же увидела то, что искала.
Неподалёку, разрезая девственную пелену зимнего покрывала,
через большую поляну тянулся глубокий след, напоминающий
широкую, сплошную канаву.
Она подошла ближе, удивилась и какое-то время соображала,
что бы это значило. Неровный, зигзагообразный путь напоминал
волок, оставленный каким-то зверем при перетаскивании пойман
ной добычи. Уля видела похожий след, когда тот тащил в дупло
пойманного глухаря. Она видела волок росомахи, тащившей
мёртвую кабаргу под колодину. Но этот след был далеко не похож
на них. Он был намного шире, больше, глубже. Это наталкивало
на мысль, что то, что тянут, и тот, кто тянет, намного больше, чем
мелкий хищник. И это явно не аскыр и даже не росомаха.
В голове мелькнула обжигающая мысль, что это медведь-
шатун тащит тушу марала или сокжоя. Присмотрелась, разобра
лась, успокоилась. В некоторых местах на дне канавы просматри
вался след лыж, затянутых поволокой. Она сразу же представила
себе человека, тащившего за собой тяжёлый груз. В сознании
ясно предстала картина события, произошедшего здесь, на по
ляне сегодня днём. Уля прошла какое-то расстояние, прочитала,
что человек тянет за собой непосильную ношу, чем, возможно,
были вызваны недавние выстрелы — призыв о помощи.
По поволоке выяснила, в какую сторону тащили груз, пошла
по следу. Харчик неотступно следовал за ней. Идти пришлось
недолго. Не доходя до большой, разросшейся у белкового ручья
кедровой колки девушка почувствовала запах дыма. Где-то впе
реди горел костёр. Она ещё не видела огня, но ясно представила
себе, что люди находятся там, в недалёкой таёжке, куда тянулась
глубокая борозда оставленного следа.
Харчик тоже почувствовал запах дыма. Представив себе
близкое становище людей, он обогнал Улю по снегу стороной
и, смешно взлягивая задними ногам, побежал вперёд по канаве.
Сознание молодого оленёнка, ни разу не видевшего, не знающего
какой-то опасности от человека, было заполонено предстоящей
встречей с людьми. Дым костра, огонь, запах человека, ассоции-
22
Т А Й Н А 0 3 6 Р А К у ч у м
решались с теплом, уютом, добротой и любовью. Харчик привык
к этому и тянулся к человеку с чувством младенца, кормящегося
грудью матери.
На краю поляны оленёнок остановился, повернул голову на
зад и, поторапливая Улю, призывно рюхнул. Убедившись, что
хозяйка следует за ним, удовлетворительно встряхнул ушами
из стороны в сторону и в несколько прыжков очутился в густой
колке. Дальнейшее для Ули было таким неожиданным, непред
сказуемым, что она тут же остановилась, не в силах сделать
следующий шаг.
Она видела бегущего Харчика. Видела, как он резво прыгает
на фоне чёрной тайги. Затем она увидела яркую, в сумерках
ослепительную вспышку, метнувшуюся навстречу оленёнку.
Сразу же за вспышкой ударил глухой, негромкий выстрел. Уля
с ужасом увидела, как упал в снег поражённый Харчик.
Не допуская мысли о трагедии, не веря в случившееся, Уля по
бежала вперёд. Короткое расстояние в сотню метров показалось
длинным и бесконечным, как дневной переход. Тяжёлое пред
чувствие свинцом спутало её ноги. Пожар огня охватил лицо.
Нервная дрожь заполонила тело. Возмущённый разум закипел
в негодовании. Когда она подбежала к оленёнку, он, ещё ничего
не понимая, что с ним произошло, бился в агонии, пытаясь под
няться на ноги. На правом боку Харчика расплылось широкое,
багряное пятно. Переполненные страхом и болью глаза взывали
о помощи. В бесполезных порывах, смертельно раненный оле
нёнок поднимал голову и тут же ронял её на снег.
Уля склонилась над ним, прикоснулась рукой к голове, по
няла, что чем-то помочь оленёнку уже невозможно. Гнев воз
мущения взорвался в её груди. Требуя ответа за содеянное, она
вскочила на ноги и тут же увидела его.
Он стоял в десяти шагах около огромного, разбитого постоян
ными ветрами кедра. В свою очередь, человек смотрел на неё так
растерянно, с некоторым испугом, как только можно смотреть
на внезапно выскочившего из берлоги медведя. Потом вдруг
на его закопченном дымом костра лице радостно сверкнули
глаза. Длинная борода задрожала, из открытого рта вырвались
хрипатые слова:
23
ВЛАДИМИР ТОПИЛИН
— Люди!.. Господи!..
Уля в негодовании вскинула к плечу винтовку:
— Это моя олень!.. Пашто стрелял? Пашто упил Харчика?..
— Люди... О Господи... Я не знал, я не хотел. Я думал, это
дикарь.
На глазах вдруг появились слёзы. Глухие, булькающие ры
дания вырвались из груди. Не в силах больше что-то сказать,
он закрыл лицо красными, обмороженными руками. Плечи за
тряслись под лохмотьями в такт рвущимся спазмам.
Уля опустила ружьё. Ещё немного постояв, сделала робкие,
несмелые шаги навстречу. Опасаясь подвоха, обошла незнакомца
стороной, остановилась за спиной. Он, не обращая на неё вни
мания, продолжал плакать. Не зная, что делать, девушка ждала
неизвестно чего.
В нескольких шагах за кедром едва теплился свет небольшого
костра. Рядом, не двигаясь, лежал ещё один человек. В воздухе
витал запах жареного мяса. Уля посмотрела на огонь, где на
вертеле дымилось что-то длинное, обуглившееся. Дикий, пара
лизующий ужас охватил молодую охотницу, когда в дымящемся
распёртом пятипалом сучке узнала человеческую руку.
ЛЕГЕНДА О ЖЕСТОКОМ КУЧУ ME
И снится Загбою сон. Яркое солнце светит, тёплый ветерок
дует в лицо, а сам он лежит на зелёной полянке у озера. Во рту
трубка с табаком, в руках чарка с вином. Рядом сидит ласковая
Ихтыма, улыбается, целует в губы, гладит нежными руками,
говорит добрые слова. За костром поёт песни Мухой. Его жена
Хындырга жарит свежее мясо. Хорошо Загбою, сладко, как