Страница 104 из 107
- И что же?
- Проект генерального эксперимента. Конечно в течение этих последних лет мы немало налюбовались твоими импровизациями, но все ключевые моменты были не случайными, они родились в наших план-графиках. Мы, можно сказать, сочиняли твою судьбу.
Ага, раз-два и я оказался куклой на ниточках. Он настолько поганый, этот ваш эксперимент, что мне кажется - его проводили не со мной, а я - не Глеб Александрович Фролов.
- Кстати, после обращения за врачебной помощью к Пинесу, я о кое-чем догадался. Но за счет своего фиктивного приволья так и не усек, что хожу на привязи.
- Вот и славно, без комплексов тебе лучше работалось.
- А Безуглов в вашем план-графике тоже значится?
- Безуглов выполнял наши указания, когда покрывал твой мухлеж с секретной папкой и журналом. Гражданку Розенштейн мы выпустили ради чистоты эксперимента, правильно сделали, она нам пригодилась на южном полигоне. Не бойся, она вернулась в Бостон. Пинес плясал под нашу дудку, когда дарил тебе нужные таблеточки. Ты, конечно, хочешь поинтересоваться о Затуллине и Киянове. Они, конечно, не знали ни ухом ни рылом о наших задумках, однако попали на игровое поле, в линию пешек, благодаря нам. Мы спровоцировали и твой побег в Ираке. Только не надо жаловаться, что мы тебя скормили метантропным матрицам. Затуллин, Киянов, Остапенко, Колесников и другие принесли пользу родине совершенно бессознательно и невольно. А ты и раньше многое понимал, а теперь вообще полностью в курсе. Так что не попробуешь писать письма в ЦК или ООН и сваливать все на демонов и колдунов, которые тебя в грех ввели.
Вот оно, высокое чекистское искусство - я уж как пять лет имею внутри крючок, проглоченный по самый анус, и никакой неуютности при этом почти никогда не чувствовал. Не понимаю даже, зачем кто-то спроваживал на пенсию дедушку-генерала, он ведь с хиханьками-хахоньками заставит вас скушать атомную бомбу.
Но Фиму-то генерал Сайко не упомянул, значит экспериментаторы не взяли Гольденберга с потрохами. Потому, кстати, и держали всю дорогу в дерьме. И житель вечности Апсу тоже неизвестен генералу КГБ. Это приятно.
- Никогда не жалко было меня через эту мясорубку проворачивать, Виталий Афанасьевич?
- Жалко у пчелки в попке, - довольно лениво отреагировал дед-генерал. Было заметно, что для него вопрос не любопытен. - И вообще, Глеб, поскольку всем хорошим в себе ты обязан нам, то мы спокойно можем это хорошее забрать назад. Так что не морочь никому задний проход.
Да, его грубыми устами говорил сам коммунизм, самое высокое и большое дело.
- Я готов рискнуть жизнью, пожалуй даже умом-разумом во имя интересов страны. Но мне, естественно, не хотелось бы пропадать за зря. Поэтому я требую некоторых разъяснений от товарища из Кремля. Считайте это последним желанием.
Помощник генсека минуту пошептался с Бореевым и тот видимо объяснил, что я являюсь ценным кадром, с которым необходимо обхождение.
- Хорошо, товарищ майор, задавайте свои вопросы, - визитер даже свою бесприметную физиономию не развернул в мою сторону.
- Вы сказали, что кто-то из высшего руководства получит научным образом выработанное лидерство. Но у нашей страны уже есть испытанный лидер, Юрий Владимирович Андропов, генеральный секретарь ЦК КПСС.
Опять театральная пауза.
- Я не уполномочен обсуждать такие вещи. Могу только напомнить, что и Юрий Владимирович не вечен.
- Но даже если генеральная репетиция завершится успешно, все равно распространять результаты эксперимента на целую страну - это рискованно. Неужели нет другого выхода?
Помощник генсека поднялся, показывая, что мое время истекло. А Бореев дружески взял меня под руку.
- Пойдемте, Глеб Александрович, я продемонстрирую вам план будущего эксперимента. Вы убедитесь, что он до смешного безопасный.
- А на мне от такой безопасности не вырастет обильный урожай из почек и слизней? Небось собираетесь за мой счет выполнить продовольственную программу?
Сайко легкомысленно хихикнул, а Бореев принялся растолковывать, выводя меня в коридор.
- Мы нашли и неоднократно опробовали гармоническую группу совершенно безопасных матриц. Они хоть из разных домов, но органично сочетаются друг с другом, так сказать комплиментарны. Вся группа получила прозвище "пирамида". Забавно, да? Она вызывает тонкую цепную реакцию подчинения, горизонтальный и вертикальный резонанс, который распространяется на все контактирующие метантропные матрицы...
- Очень вдохновлен. Но эта ваша "пирамида" вызывает подчинение чему? - поймал я ученого на слове.
- Ну, неважно чему, - мудрец замялся. - Мы только проверяем начальные функции.
- Ага, я хоть и троечник, но все понял - в эту вашу пирамиду можно вложить какого угодно фараона...
Навестить Москву меня уже не пустили, предпочли держать на коротком поводке. А вместо этого отправили в один из опустевших боксов. По всему чувствовалось, что боец я все-таки одноразовый.
Апсу носу больше не показывал - испугался, наверное, наружных и внутренних ударов, или копил силы для решающего момента.
Я не был в курсе, когда начнется "раздражение" Ф-поля. Когда от меня отправится на "ту сторону" вертикальное резонансное возмущение. Когда оно запрыгает с уровня на уровень, с физического на кварково-гравитонный, далее на суперстринговый и так далее, когда доберется до самого девятого неба, до Поля Судьбы. Когда я стану аппетитной приманкой для матриц "пирамиды". Впрочем, какая разница. Все равно, "пирамида" меня примнет и сделает рабсилой. Однако, надо отметить, самой первой и самой почетной. Но, конечно, оставалась надежда, что я и буду фараоном в этой самой "пирамиде", самым ценным, так сказать, вложением.
И хронометры в моем боксе отсутствовали. Впрочем я догадался, что вечер наступает и солнышко тикает, когда медсестра помогла мне уколом успокоительного.
Укол не слишком наполнил меня покоем. Эх, если бы все делалось с наскока, на "даешь" и "ура". А так у меня в голове снова, как цыплятки, вылупляются сомнения насчет нашего высокого дела. Наверное, не ниже оно ростом, чем иногда кажется. Только мы, не покладая моральных и физических сил, обслуживаем потусторонних кощеев. А у них одна задача - ликвидировать именно ту волю и тот разум, которые навсегда покончат с их паразитизмом на наших судьбах и энергиях.