Страница 56 из 345
Их разговор прервал звук открывающейся двери. Тяжелые шаги, звук опустившейся на пол тыквы с песком. Глубокий вздох, тяжелые шаги приближаются к кухне. Темари едва успела изобразить на лице дружелюбную улыбку и ткнуть под ребро Канкуро.
- Привет, отото! – громко поздоровался последний, завидев в дверном проеме младшего брата.
Гаара сел на стул и потер пальцами виски.
- Темари, – он протянул сестре пачку денег.
- Ты устал, Гаара? – спросила она, быстро сунув деньги в шкатулку, про себя порадовавшись, что теперь им точно хватит средств оплатить квартиру еще на месяц и рассчитаться по долгам за продукты. – Как прошла миссия?
- Обычно, – взгляд бирюзовых глаз скользнул по сковородке на плите.
- Я сейчас, – прочитала она желание брата поужинать, и через несколько минут он уже нехотя возюкал палочками по тарелке.
- Видел сегодня Баки, – сообщил брату Канкуро, налив всем троим чай. – Он сообщил последние новости сверху. Совет снова не избрал Кадзекагэ.
- Знаю, – ответил Гаара, тщательно пережевывая мясо.
- Еще он рассказал, что… – он замялся.
- Ядовитый газ, – неожиданно спокойно отозвался младший брат и положил перед Канкуро вынутую из кармана ампулу с темно-синей субстанцией. – Я принес тебе немного, вдруг понадобится.
- Послушай, Гаара! – неожиданно для самого себя произнес кукольник. – Мы с Темари тут подумали…
На мгновение младший брат замер, потом поднял на них взгляд. Канкуро сидел на стуле и доверительно смотрел ему в глаза, а Темари пристроилась у него за спиной, положив руки ему на плечи, видимо, для того, чтобы этот идиот не сболтнул лишнего.
- Что-то не так? – спросил он наконец.
- Просто идея с песчаной бурей… – тихо пробормотала Темари.
- Это мое решение, Темари, – Гаара поднялся из-за стола и подошел к окну, глядя на бескрайнюю пустыню. Темари и Канкуро почти бессознательно встали за его спиной, как будто пытаясь прикрыть его сзади. – Она будет завтра.
- Вряд ли, Гаара, – отозвался Канкуро. – Сейчас уже май, сезон песчаных бурь прошел.
- Я ее чувствую, – сказал в ответ младший брат. – Завтра будет песчаная буря. И завтра все изменится.
- Гаара? – Темари положила руку ему на плечо, и он, кажется, в первый раз в жизни не отпрянул от ее прикосновений.
- Не волнуйся, Темари. Завтра все будет хорошо.
Следующую ночь после песчаной бури они все провели уже в резиденции Пятого Кадзекагэ.
>>>>>
Темари вздохнула и, будто вспомнив о чем-то, стремглав понеслась на кухню, почему-то уверенная, что Канкуро справится с поисками брата самостоятельно.
Тяжелый замок лязгнул, золоченая ручка опустилась под давлением его ладони, и массивные двери из красного дерева открылись, впуская его в темную комнату. В ноздри тут же ударил запах нежилого помещения и пыли: личные покои Четвертого Кадзекагэ пустовали более трех лет с момента его смерти. Он отказался занимать эту комнату, когда стал Пятым, выбрав более скромную на третьем этаже, недалеко от комнат Темари и Канкуро. Все помещения на втором этаже по его приказу были закрыты на ключ в их первозданном виде.
Осторожно переступив порог, Гаара прикрыл за собой дверь и, на ощупь пробравшись к прикроватной тумбочке, включил ночник. В тусклом свете удалось различить очертания мебели: два высоких шкафа из красного дерева вдоль стены, у окна – небольшой обеденный столик, на котором до сих пор лежали неаккуратно оставленные расшитые золотыми нитями салфетки и стояла дорогая хрустальная посуда, возле него – два стула с резными подлокотниками и дорогой обивкой из темно-бордового бархата. В углу под торшером – уютное мягкое кресло. Огромные окна были наполовину задернуты тяжелыми, скопившими за эти три года килограммы пыли шторами, которые все же пропускали в комнату нерешительные дорожки лунного света. Большая двуспальная кровать под темно-бордовым балдахином, спрятанные под бархатным покрывалом белоснежные шелковые простыни. Четвертый Кадзекагэ явно любил роскошь.
- Кажется, кто-то продешевил, мой блистательный, – присвистнув, констатировал Шукаку.
- Кажется, кто-то обещал помолчать, – мысленно ответил Гаара, продолжая осматривать до боли знакомую обстановку.
Юноша невольно поежился: вся комната была пропитана некогда жившим здесь человеком, словно в зеркале отражая его привычки, пристрастия, характер. Он с детства ненавидел это помещение, оно навсегда было связано в его памяти с озлобленным лицом, холодными глазами, стальным голосом и громкими криками. Даже сейчас, когда этого человека давно не было в живых, и все чувства к нему отболели, сменившись безразличием, он не испытывал особого удовольствия от необходимости перебирать его вещи. О нем не хотелось вспоминать, но выхода не было – пресловутый ключ от печати мог оказаться именно здесь. Если быть до конца честным, то, по его расчетам, ключ мог быть только здесь, потому что все остальные места он уже тщательно обыскал и проверил.
То ли подлый демон снова решил сыграть витиеватую симфонию на его нервах, то ли запахи заброшенной комнаты и тусклый свет ночника провоцировали мучительные видения, но в голове неожиданно всплыло одно из первых осознанных воспоминаний об этой комнате.
>>>>>
Он стоял на пороге, держа в одной руке холодные пальцы Темари, в другой – плюшевого медведя. Сестра недоверчиво поглядывала на сжавшего кулаки Канкуро, на мгновение остановившегося в нерешительности перед массивной дверью, прежде чем стукнуть в нее два раза и распахнуть створку.
- Отец, – осторожно позвал старший брат, проходя в темноту и оглянувшись на замявшихся на пороге Темари и Гаару. – Отец, у Гаары сильно болит голова, – отчеканил он, будто докладывая о выполненной миссии. – Отец!
С кровати послышалось невнятное бормотание, мужчина поднял голову с подушки и непонимающе глянул на детей.
- Канкуро, Темари, какого черта? Я, кажется, запретил вам к нему подходить. Это забота Яшамару.
- Дядя на миссии, – осмелев, нахмурила светлые брови сестра.
- У меня завтра важные переговоры! Я должен выспаться! – тон его голоса не сулил ничего хорошего и заставил Гаару инстинктивно сжаться, но сестра и брат даже не думали отступать. – Отведите его к Баки и отправляйтесь немедленно по кроватям.
- Но у него болит голова, – упрямо повторил Канкуро, подняв на отца тяжелый взгляд.
- Ниндзя должен справляться с миссией, которую ему поручили, не спорить и не ныть. Какие из вас двоих шиноби, если вы даже не можете отвести в другое крыло резиденции пятилетнего ребенка!? Тебе уже девять лет, Канкуро, а от тебя до сих пор никакого толку!
Брат заскрежетал зубами и, развернувшись на босых пятках, зашагал прочь, кивнув Темари и Гааре, чтобы шли за ним. Сестра фыркнула и отправилась следом, увлекая за собой младшего и громко хлопнув дверью о косяк, видимо, чтобы папеньке слаще спалось. Притащив Гаару в их с Канкуро комнату, Темари усадила его на кровать, через мгновение к ним присоединился старший брат с тремя огромными кусками еще теплого сливового пирога с корицей, приготовленного специально для завтрашнего традиционного чаепития с важными гостями отца.
- Нии-сан? – удивленно пробормотал Гаара, глядя, как старший брат с наслаждением откусывает лакомство. – Нам это нельзя, Яшамару сказал...
- К черту, – с ехидной улыбкой отозвался Канкуро. – Ты, главное, никому не говори. А следы заметать я умею, правда, Тем? Ну что, чем займемся?
С той ночи Гаара всегда предпочитал сливовый пирог самым изысканным десертам.
>>>>>
Кадзекагэ глубоко вздохнул, медленно выдохнул и, опустившись на колени перед тумбочкой, открыл первый ящик: куча пожелтевшей бумаги, какие-то письма, написанные незнакомым почерком, две книги сомнительного содержания, блокнот для заметок, несколько карандашей, повязка на глаза и упаковка обезболивающих таблеток. Осторожно вернув все на свои места, он методично приступил ко второму ящику: небольшая шкатулка с золотыми перстнями и другими драгоценностями, которые он часто видел на руках и одежде Четвертого, и подарочное или трофейное оружие – кунаи и шурикены, которые, видимо, были владельцу совершенно без надобности и пылились в его тумбочке, так ни разу и не использованные.