Страница 331 из 345
- Харука, – в комнату заглянула Саюри. За несколько дней они провели вместе так много времени, что ненужное «-сан» было давно позабыто. – Кабуто начал обход.
- Да, иду, – Харука спрыгнула с подоконника, где обычно устраивалась во время чтения.
- О, я смотрю, вы почти дочитали? – Саюри кивнула на отложенную на тумбочку книгу.
- Почти, – кивнула Харука. – Я не буду тебя ждать, ладно? Надо ещё выгулять собак. Паккуша, собирай остальных.
- Конечно, – улыбнулась Саюри, проследив, как пёс нехотя спрыгнул c кровати Какаши и исчез в облачке дыма. – Увидимся вечером, – она собралась было закрыть дверь.
- Саюри? – окликнула Харука.
- Да? – Хатаке вновь просунула в комнату всклокоченную голову и с готовностью посмотрела на Харуку.
- Скажи, у тебя есть платье? – спросила та, отводя глаза.
- Платье? – удивлённо переспросила Саюри.
- Ну, или что-то подобное… Юбка там, я не знаю… – Харука неловко улыбнулась и почесала затылок, закинув за голову руку.
- Знаешь, ты ведешь себя так же, как Какаши, когда он опаздывает, – улыбнулась Саюри, указав на Харуку тонким пальчиком. – Посмотри, пожалуйста, на одной из моих полок в шкафу в доме Учиха – там может быть что-нибудь подходящее, – Хатаке снова улыбнулась и скрылась за дверью.
Харука сделала шаг к двери, но застыла на пороге, ещё раз взглянув на неподвижное лицо Какаши, по цвету едва отличавшееся от белой больничной подушки.
- Чёрт возьми, Какаши, – негромко проговорила она, – я уже не знаю, что ещё сделать.
Из «подходящего» в походном гардеробе Саюри нашлась лишь отдалённо напоминавшая платье удлинённая туника, которую всё равно пришлось надевать поверх джонинских брюк. С минуту изучая в зеркале свою подчёркнутую женской одеждой фигуру, Харука скривила губы, но переодеваться всё же не стала, только накинула форменный жилет для тепла.
Ежедневный выгул восьмёрки псов-ниндзя стал ещё одним ритуалом. Едва ей разрешили вставать, и Саюри проводила её в палату Какаши, она нашла там Паккуна, который уютно устроился в ногах Какаши и дремал. Пёс требовательно втянул носом воздух, однако, очевидно, узнав знакомый запах, лизнул протянутую ему ладонь. А затем требовательно заявил:
- Раз Какаши в отключке, а у вас с ним шуры-муры, или что там, – он скептически закатил глаза, – то и о стае теперь заботиться тебе. И не надо так на меня смотреть. Саюри-чан вряд ли справится с восьмёркой, а ты выглядишь подходящей кандидатурой. Кормёжка три раза в день. И две прогулки. Послезавтра купание с противоблошным шампунем.
И Харуке не оставалось ничего другого, кроме как согласиться.
Выполнив Технику призыва и мгновенно застегнув на шеях каждого из псов, кроме Паккуна, ошейник с поводком, Харука, мастерски сжав в кулаке семь кожаных ремешков, взяла курс к тренировочным площадкам, куда они обычно ходили во время прогулок и где собак можно было отпустить с поводка и дать побегать. Однако через несколько мгновений стая словно взяла след, настойчиво потянув Харуку в сторону Деревни.
Быстрее Харука ещё не бегала никогда. И то, что Паккун демонстративно не участвовал в этом безумии, а просто семенил за ними на почтительном расстоянии, ситуации не спасало. Надо сказать, её появление в Конохе, вероятно, было крайне эпичным: попытки сдержать на поводке рвавшуюся семёрку собак, которые можно было назвать успешными только с большой натяжкой, вылились в растрёпанные волосы, раскрасневшееся лицо, местами разорванный джонинский жилет и вконец сбившееся дыхание. Кроме прочего, чтобы остановить разбушевавшуюся стаю, Харука не стеснялась в выражениях, чем заслужила беспрекословное уважение Паккуна.
Приёмный покой госпиталя они миновали крайне быстро и почти безболезненно – сидевшая за стойкой девушка успела только открыть рот, чтобы сообщить, что с животными в больницу заходить нельзя, как собаки уже утянули Харуку дальше по коридору в одну из палат интенсивной терапии. Дверь была распахнута, и сквозь невообразимо громкий лай Харука едва различала весёлое щебетание Саюри и негромкий голос Кабуто.
Харука выпустила поводки только на пороге. Не потому что не могла больше сдерживать натиск стаи, а от неожиданно обрушившегося на плечи облегчения – сквозь дверной проём она увидела, как Кабуто и Саюри помогают Какаши подняться на ноги. В ногах неожиданно появилась странная слабость, а дышать стало так трудно, что невозможно было сделать ни одного более-менее глубокого вдоха.
Звуки пропали как-то сразу, и Харука больше не слышала ни оглушительного лая, ни радостного возгласа Саюри, ни даже своего бешено стучавшего о грудную клетку сердца – уши словно заложило ватой. Она подумала бы, что это была странная форма контузии, если бы не через мгновение вырвавшийся из груди странный звук, которого она не слышала уже много лет, и сомневалась, что она вообще способна была ещё его воспроизводить. Впервые за несколько лет она плакала навзрыд, ощущая от этого какое-то странное облегчение, словно из неё потоком хлынуло всё невыплаканное за эти годы. Харука плакала, изо всех сил зажмурившись, поминутно вытирая глаза и нос длинными рукавами туники и произнося с каждым сорванным от рыданий вдохом его имя. Плакала и не могла остановиться, пока её не обняли сильные руки, пока она не почувствовала лёгкий поцелуй в макушку, пока голос Какаши не проговорил на ухо негромко: «Ну всё, Хару, всё. Успокойся. Ведь девчонки не плачут». Харука прижалась к нему ещё сильнее, обхватив руками, стиснув в кулаки больничную рубаху на его спине и глубоко, до боли в лёгких вдыхая его родной запах.
Жители дома Учиха, собравшись сегодня за ужином, думали о предстоящем на утро Совете. Не хватало только Харуки, которая предпочла остаться в госпитале рядом с Какаши. Как ни старалась Саюри, завязать непринуждённую беседу у неё не получалось, пока Суйгецу не притащил из гостевого дома найденный в одной из комнат под татами бочонок сакэ. Хозуки только хитро усмехнулся в ответ на вопрос о том, зачем ему понадобилось поднимать татами, разлил по глиняным яноми напиток и, бодро подмигнув озадаченно смотревшим на него сотрапезникам, выразительно произнёс: “Кампай!” – и опрокинул в себя горячительное. Карин последовала его примеру почти без раздумий, за что и получила одобрительнее “вот это моя девочка!” от мечника. Саюри нерешительно посмотрела на братьев Учиха, Саске глубокомысленно хмурил брови, покручивая в пальцах яноми, Итачи молчал. Кабуто едва заметно вздохнул и тоже выпил.
- Молодец, очкарик! – похвалил его Суйгецу. – Ну что, кто следующий?
Саюри усмехнулась и пригубила с сомнением.
- До дна, до дна, милашка! – подзадорил Суйгецу, и Саюри выпила, чуть поморщившись и тут же отправив в рот маринованную сливу. – Ну давай, Саске-дорогуша! – тут же поменял объект мечник. – Ты же наш вождь, негоже тебе быть в отстающих.
Саске сверкнул в его сторону недовольным взглядом, но сакэ выпил и тут же посмотрел на брата.
- Я не пью, – проговорил Итачи, пересекая уговоры.
- Итачи-сан не пьёт, – тут же согласился Суйгецу и разлил всем остальным по второй.
- Может, не стоит?.. – высказала сомнение Саюри.
- Слушай сюда, милашка, – скомандовал Суйгецу. – Между первой и второй – перерывчик небольшой! Кампай! – Хозуки снова выпил.
Саске пожал плечами и бросил сомневающийся взгляд на Итачи, однако тоже выпил, за ним последовали Карин и Кабуто, а затем и Саюри. Только старший Учиха не взял в рот ни капли и с едва заметным осуждением взглянул на мечника, который взялся разлить ещё по одной.
- Зря ты так смотришь, Итачи-сан, – криво усмехнулся Суйгецу, перехватив этот взгляд. – Нет ничего плохого в том, чтобы немного расслабиться.
- Для того чтобы расслабиться, нет нужды принимать алкоголь, – возразил Итачи.
- Ммм.. – многозначительно протянул мечник. – Я смотрю, ты владеешь многими альтернативными техниками. Такой расслабленный всё время!
Кабуто фыркнул, оценив шутку, и тут же сделал вид, что закашлялся, Саске и Карин встревоженно посмотрели сперва на Суйгецу, затем на Итачи, опасаясь возможной эскалации конфликта, но Итачи, казалось, не обратил внимания на выпад мечника. А может быть, только сделал вид. Тем не менее, он не ушёл, хотя и к пиршеству не присоединился. Саюри осторожно взяла в руки свой стаканчик, чуть принюхалась к содержимому. В любой другой день она скорее согласилась бы с Итачи и отказалась пить. В любой другой день, но только не сегодня. Сегодня она не видела другой возможности снять накопившееся напряжение и расшевелить ждавших своей участи нукенинов. Сегодня она соглашалась с Суйгецу.