Под моим крылом

С опаской трогаю воду ногой. К коже тут же прилип какой-то синий цветочек.

– Горячо же!

– Давай ныряй! – Максим схватил меня за ногу и потянул на себя. Чуть на жопу не упала.

– Тихо! Я сама!

Осторожно опускаюсь и тут же покрываюсь мурашками. Непередаваемые ощущения – холодный воздух и горячая вода, а еще этот аромат скошенного луга и хвойного леса. Аааааааа. Горячая вода расслабляет, проникает под кожу, мышцы, к костям, бежит по венам, снимает напряжение. Я отогреваюсь.

– Все хорошо у вас? – Кричит Мария откуда-то снизу. – Я еще дров подкину и хватит. Потом все так и оставите. Там еще я чай и мед вам поставила!

– В чан доливать? – Спрашивает Макс.

– Пить вам! – Смеется Мария.

Хотя, судя по запаху, пить можно прямо из чана. Воду для него нам возил Тарас из какого-то целебного источника.

Очень странно, но здесь я пью только чаи и совершенно не скучаю за алкоголем. Какие-то мои крылья отвечали за алкоголь? Зеленые?

Мария ушла, а я пытаюсь устроится поудобнее, но постоянно соскальзываю по круглому дну. Пришлось упереться ногой в Макса.

– Ничего? – Спрашиваю я, имея в виду свою ногу у него под мышкой.

– Ничего. – Если что, я ведь опять могу в глаз зарядить.

Вот если бы тогда на веранде решила сесть на шпагат, а не крутить сальтуху, наше знакомство было бы не таким впечатлительным, но и не травматичным для него.

Вид здесь офигительный. Скала, речка, лес вдалеке. А сверху звезды, такие большие, какими они бывают только в горах. И никого больше рядом. Так, словно остались только мы вдвоем.

Речка журчит. Или это в голове шумит? Я как будто пьяная от этого всего: холодный горный воздух, травяной аромат, горячая вода. И еще что-то.

Мария ушла, и мы перестали шутить и прикалываться. Пили чай, смотрели на звезды.

А потом что-то произошло. Мы одновременно потянулись друг к другу и встретились губами. Я дотронулась пальцами до места у него под глазом, где еще оставался след от синяка. А он прошелся рукой мне по плечу, шее, остановился на затылке, зарылся в волосы и притянул поближе. Меня обдало жаром еще больше, чем от горячей воды. От его руки на коже, казалось, остался огненный след. Что же это такое происходит?

Лично я обвиняю во всем Марию, именно она готовила для нас отвар, в котором мы сейчас плавали. Она же мне говорила, что тут каждая вторая – ведьма. Кто знает, чего она нам насыпала?

Я была просто собой. Без крыльев, без слез и обид, без разочарований, без прошлого. Этот горячий травяной отвар Марии смыл с меня все мои беды, растворил мою боль, я была перед ним чистой и свободной. Первозданной. Словно он стал для меня первым.

Я не думала ни о чем, кроме желания целовать его, касаться его кожи, отвечать на его ласки. С ним творилось то же самое. Он целовал меня, отрывался на секунду, смотрел в глаза и снова целовал. У меня кружится голова, я забываю дышать, его прикосновения обжигают.

Я не пытаюсь ничего контролировать, соблазнять, удивлять, покорять. Я просто растворяюсь в нем. Все смешалось – вода, воздух, тепло, холод, сладость меда, горечь трав, ароматы цветов и леса, небо, звезды, он и я. Он крепко держит меня и не дает ускользнуть под воду, направляет, гладит, целует и целует. Проходится рукой по спине, вдоль позвоночника и я ощущаю привычное уже тепло, это что-то на грани боли и удовольствия. Пусть бы это продолжалось вечно. Он выводит пальцами узоры на моей спине, а я прижалась к нему всем телом и пытаюсь отдышаться.

Черная дыра, которая долгое время была на месте моего сердца, захлопнулась. И оно снова стучит.

Потом мы со смехом перебегаем из чана в мой домик, путаясь в обуви и полах халата. Я не чувствую холода, хотя еще сегодня утром шел снег, а я сейчас бегаю по усадьбе в халате с голой попой и в угги на босу ногу. Макс крепко держит меня за руку и не дает упасть.

Мы почти не произносим слов, говорят наши тела, наши глаза и души. В деревянном домике, куда я приехала умирать или восстановиться, мы укрылись от всего мира и время для нас остановилось.

Впервые я думала не о том, что с ним делать и как делать, как себя вести, чем еще его поразить. Я ни о чем не думала, просто жила, дышала, любила, отдавала и брала, наслаждалась, пробовала и отвечала на его ласки.

Забежав в домик, мы рухнули целоваться чуть ли не у порога и Максим осторожно переложил меня на шкуру возле камина. Я чувствую холодный твердый деревянный пол, лохматую шкуру, тепло камина с одной стороны. Но это второстепенное, не важное. Важно – тепло его тела, приятная тяжесть его тела на мне, твердость и жар во мне…

Ни судорог, ни корчей и спазмов, а невероятная волна наслаждения. Одна, вторая, еще одна и еще.

Как же болит спина от твердого пола. Наверное, всю стерла. Завтра я не разогнусь даже. Ну и фиг с ней.

Я уснула, спрятавшись ему под мышку и крепко сжав его руку, чтобы не убежал. У меня большая кровать, мы вполне свободно помещаемся, но лежим крепко прижавшись друг у другу.

Неприятные ощущения в спине не дают долго спать. Вынырнула изо сна и лежала на его плече, прислушиваясь к его дыханию и разглядывая темноту. Где-то там на деревянных балках потолка вырезаны всякие волшебные узоры. А мне кажется, что все волшебство мира сконцентрировано здесь – между Максимом и мной.

Он пошевелился, повернулся ко мне, поцеловал плечо.

– Что?

– Спина болит.

– Где? – Он начинает гладить меня, пытаясь понять, где больнее, от шеи вниз, между лопатками, поясницу и ниже, где уже не спина. – Давай я тебя полечу, я же доктор, – он поворачивает меня спиной к себе, касается губами, и у меня по всему телу разбегаются мурашки. Опять, да?

Просыпаюсь на рассвете. В призрачном свете уже различимы узоры на потолке и стенах. Спина болит и жжет. Но главное другое. Я чувствую себя наполненной, живой, всесильной, крылатой.

Тихо выскальзываю из постели и иду в ванную.

Что же там у меня со спиной такое?

Пытаюсь посмотреть себе на спину в зеркало возле умывальника, поворачиваюсь боком, заглядываю через плечо. И чуть не падаю в душевую кабину от увиденного. На всю спину, от самых лопаток и почти до ягодиц тянется что-то вроде рисунка черным маркером. Из спиралек, завитушек, кружочков, переплетенных линий, листьев и цветов, какого-то орнамента у меня на спине красуется два крыла. Я включила крыльезрение – пусто. А вот черные узорчастые крылья на спине никуда не делись. Дотронулась пальцем до рисунка, попробовала стереть, ничего не получилось. Рисунок будто глубоко въелся в кожу.

Откуда?

И тут появилась у меня одна мысль.

Из ванной вылетаю с грохотом открывающейся двери и громким криком:

– Кто ты такой?

Максим сонно жмурится на меня, когда я стаскиваю с него одеяло и продолжаю кричать – кто ты такой, я тебя спрашиваю, признавайся!

– Я Максим, мы здесь отдыхаем, вчера купались в чане, ты что, забыла? Ударилась головой, когда упала на пол?

– Это я тебя сейчас ударю! Кто ты такой т что со мной сделал?

– Я думаю, ты достаточно взрослая, чтобы понимать, что мы вчера делали.

– Да? Издеваешься? А это тогда что? – Я поворачиваюсь к нему обнаженной спиной, потому что нападала на него и лезла драться, как и была, голышом.

– Ух ты! – Максим присвистнул от увиденного. – Что это у тебя? Тату? А когда ты успела?

– Хватит уже притворяться! – Он потрогал мой рисунок на спине и меня опять пронзило разрядом силы. Я зло отодвинулась и завернулась в одеяло. – Ты ведьмак, колдун, волшебник, маг? Кто ты?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

И тогда, в полной уверенности, что терять мне нечего и завтра мы разъедемся в разные стороны и больше никогда не увидимся, я рассказываю ему свою главную тайну.

Рассказываю кратко, излагая основную суть. Я ведьма, и я обладаю уникальным Даром – умею видеть крылья людей. У всех они разные. У меня было три пары крыльев. Золотые, свою силу и энергию, я потеряла, когда спасала жизнь еще не рожденного ребенка подруги. Красные, свою сексуальную жизнь – когда спасала жизнь подруги и отдала ей свою кровь. Зеленые крылья – саму жизнь, я потеряла, когда отдала себя в служение другим, детям. Оставшись без крыльев, я умирала, пока подруги не отправили меня сюда, в места силы. После ночи с Максимом у меня во всю спину появилось тату крыльев, так какого черта он не сознается, кто он такой и что со мной сделал? Потому что появление этих новых крыльев под его пальцами прочувствовала каждой клеточкой своего тела.