Под моим крылом

Кажется, у меня потекла слеза, а я и не заметила. Слишком больно об этом говорить, больно вспоминать. Я такое с собой делала!

На слове “шлюха” Максим закрыл мне рот рукой. Мол, не говори такое.

– И чем все закончилось?

– Я унижалась перед ним, просила приехать ко мне, или чтобы я приехала к нему, а он мне отказывал и снова пропадал. Я встречалась с другими. Он опять появлялся. Говорил, что любит, несмотря ни на что и даже на то, что я гуляю с другими мужиками. И я его впускала к себе. Это могло бы длиться вечно. Но однажды я сильно заболела, позвонила ему и попросила о помощи. У меня тогда даже не было денег на лекарства.

– А он что?

– Сказал, что вернулся к жене. Что очень меня любит. И пожелал мне скорейшего выздоровления. И я поняла цену его слов. Протрезвела. Поставила трубку и как отрезало с тех пор. Только вот вместо сердца у меня черная дыра.

– Вот мудак! И кто тебе помог?

– Подруги. После этого все пошло наперекосяк, пришлось уволится и у меня – что сказать? пропали все крылья? – началась депрессия. Даже с постели несколько дней не вставала. Вот мои подруги отправили меня сюда зализывать раны. Странно, что, услышав все это, ты не сбежал в ужасе от меня.

– Поверь мне, твои ужасные тайны не ужаснее моих. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. И я хотел бы познакомиться с твоими подругами. Должно быть, прекрасные девушки.

Одна из них – точно ведьма. Оно тебе надо?

– Твоя очередь! От чего ты сюда сбежал?

И вот он уже не такой веселый.

– Я женат.

Так я и знала! Ну не может быть такой мужчина бесхозным. Хорошо, что мне его не надо, а то бы уже влюбилась и опять страдала. Точно, что уже затащила его в постель, а теперь меня бы мучила совесть и я опять оказалась прошмандовкой. Все-таки как спокойно живется без красных крыльев.

Максиму 36 лет и последние шесть из них он женат на самой лучшей девушке на земле. Да, так, как я и думала. Да, так он и сказал. Хотела правды, так слушай. Он о моих подвигах слушал и не осуждал даже.

У них есть дом и достаток, у каждого есть любимая работа. Ева, так зовут его жену – хозяйка салона красоты, очень красивая девушка. Это и понятно. У такого мужчины женой может быть только супермодель. Мне стало стыдно за свои отросшие корни волос, отсутствие макияжа и старые угги.

У них есть все, что необходимо людям для счастливой жизни, – тут я перечислять не буду все их материальные и нематериальные блага. Только детей нет. Не получаются. А Ева не представляет своей жизни без детей. Это Максу детей на работе хватает.

Три года назад они пошли с этой проблемой к докторам. Максим привык все вопросы решать правильно. С Евой все хорошо, а вот он никогда детей иметь не будет.

– Неудачно переболел в детстве свинкой.

– И что теперь? – Я просто слушаю. Мне даже нечего ему сказать, как утешить в такой ситуации?

– Нам остался только один выход, если мы хотим родить своего ребенка. ЭКО. Если не боишься медицинских подробностей…

– Боюсь. Не надо.

– Вкратце – это очень дорого, больно, множество процедур и никто не даст гарантии, что все получится. И что ребенок от меня родится здоровым. Но можно еще воспользоваться услугами донора.

– Ужас какой.

– Да, несмотря на весь этот ужас, Ева согласна на все, лишь бы родить ребенка.

– Какая храбрая женщина.

– Да. А я – нет. Я не согласен. Я не хочу так рисковать ее здоровьем и даже жизнью. И не хочу рисковать здоровьем еще не родившегося ребенка.

Максим встал с кресла и стал расхаживать от камина к столу и обратно. Он так увлеченно говорит, жестикулирует, словно пытается убедить Еву в своей правоте.

– Я вижу это часто у себя на работе и поверь мне, это невыносимо. Больные дети, с такими патологиями, что не живут, а только мучаются. И я ничем не могу им помочь, могу только облегчить их состояние. А потом сообщать родителям, что их ребенок умер. Вижу женщин, которые рискуют своим здоровьем, рожая ребенка. Вижу новорожденных детей, которые никогда не узнают свою маму, потому что она умерла в родах. Я вижу столько смертей, что не могу позволить любимой женщине пойти на это.

Я только вздохнула. А что сказать?

– Ева готова рисковать, а я нет. Она так хочет стать матерью и может сделать это с кем-то другим. Она заслуживает быть по-настоящему счастливой.

И что все это значит? Я смотрю на него вопросительно.

– Мы очередной раз поскандалили. – Поверить не могу, что Макс может ругаться, на вид он сущий няшка. – Каждый остался при своем. И я ушел от нее. Подал на развод, чтобы она была свободной и искала свое счастье с другим. Мы не могли мирно расстаться, она ходила за мной постоянно и просила попробовать хоть одно ЭКО. А я не хочу, чтобы она калечила себя лекарствами, а потом страдала. Поэтому оборвал все контакты, взял отпуск, который насобирал за пару лет и сбежал сюда.

Если судить сердцем – он поступил жестоко со своей женой. А если рассуждать здраво – то так вот позаботился о ней, оторвал от себя, чтобы она могла стать мамой с другим мужчиной. Не думаю, что это решение далось ему легко. Вот как волнуется.

Я протянула ему свою руку, ладно уж, пускай шандарахает своей силой. Только пусть почувствует, что он не одинок.

Отдых на усадьбе, определенно, идет мне на пользу. Меня постоянно подкармливают, в прямом и переносном смысле. И пирогами, и варениками, и ветчиной с сыром. И силой своих крыльев. Кто добровольно меня укрывает своим крылом, а кто делится случайно. Максим готов мне отдавать сколько угодно, приходится закрываться от него. Интересно, а как я буду жить в городе? Где буду брать силу? У подруг и сестер? Буду кататься в маршрутках в час пик и подворовывать крылья? Мне страшно за ни в чем не повинных горожан.

– А давай искупаемся в чане? – Предлагает Максим как-то за обедом. – Никогда еще этого не делал, так интересно!

– Думаешь, стоит? Март месяц на дворе, холодно, а чан под открытым небом – Очень сомнительная затея, думаю я. И одновременно пытаюсь вспомнить, видела ли я в своих вещах купальник. Чемодан ведь Катя собирала.

Пока я сомневаюсь и даже сопротивляюсь, Макс уже договаривается с Марией.

– Как-то так, наверное, черти варят грешников в смоле, – комментирую я происходящее, когда чан уже готов, чтобы я туда прыгала, а я еще нет. Если кого и варить за грехи, так точно, что меня.

Этот чан – огромный такой котелок, установлен почти в конце усадьбы, не далеко от моего домика. Есть еще один, в главном доме, но он что-то не работает. Он вмонтирован в деревянный настил, сверху над ним есть навес, а огонь раскладывают внизу, с другой стороны, так что упасть и обжечься невозможно. Сбоку нависает скала, внизу журчит речка. Одним словом, красотища. На улице довольно холодно, но в чане горячая вода, мне обещали, что я не замерзну, а только оздоровлюсь на контрасте температур и от целебных трав, которые специально собирают юные сиськастые девственницы голышом лунной ночью со среды на пятницу. Шучу конечно, но чего-то там они в чан набросали. Вон плавают листики и цветочки. Ромашка, календула, васильки, лаванда, зверобой и что это – петрушка?

Пока они все это готовили, вечер наступил, поэтому нам зажгли несколько свечек.

Я реально сейчас должна раздеться и купаться в этом чае? Холодно же! И страшно.

– Давай же, Фима. Видишь, я живой.

Максим пошел первым. Храбро скинул халат и просто залез в этот котел. Я на мгновение увидела накачанную мужскую спину, сильные руки. И все остальное и тоже так ничего. Когда-нибудь в прошлой жизни я бы уже сиганула за ним и уже стаскивала с него плавки. Не исключено, что зубами. А он сидит, улыбается, даже не подозревает, что его миновало.

– Не холодно?

– Нет.

Я осторожно освобождаюсь от халата, показываю свое бескрылое тело в черном простом лифчике и трусиках-шортах. Катя купальник мне не положила, ни один. Это самое подходящее, что я нашла в своих вещах. Спокойно, сдержанно, почти скромно. Я ведь не собираюсь никого соблазнять, и так сойдет.