Страница 50 из 52
Я ударила его чертовски сильно.
Я что-то услышала при этом.
Этот звук мог быть лишь в моей голове.
И все же к горлу подступила желчь.
Поднявшись с места, куда я упала на него, я поднялась на ноги, используя стену, чтобы не отпускать бутылку. Йен все ещё стоял на коленях на ковре, держась за затылок обеими руками. Я не колебалась, увидев его в вертикальном положении, пусть даже и на коленях. Используя стену, чтобы устоять на ногах, я снова врезала бутылкой. Затем ещё раз.
После третьего удара он по-настоящему перестал двигаться.
К тому времени Йен повалился на ковёр. На моих руках, лице и шее была кровь. Я уставилась на него, тяжело дыша и ощущая тошноту.
Я понятия не имела, убила ли я его. Я предполагала, что, наверное, да.
Я все ещё стояла там, решая, что делать дальше — стоит ли мне постучать к соседям, одолжить телефон, чтобы позвонить Нику или Энджел или Блэку, или может быть, всем троим…
Когда дверь моей квартиры распахнулась.
Я подняла взгляд, все ещё держа в руках окровавленное горлышко винной бутылки.
Я забыла о своей руке, которую порезала об окно.
— Иисусе, Мири… — Ник стоял там с пистолетом в руках.
Он медленно опустил оружие, увидев мой внешний вид, затем уставился на тело у моих ног, и его глаза выпучились. Я никогда не видела его таким.
— Иисус Христос, — повторил он. — … Мири. Какого черта здесь произошло? Что ты наделала?
Уставившись на него, я издала невольный смешок.
Где-то посередине смех превратился в рыдание.
Глава 14
НОВЫЙ ДЕНЬ
— Он мёртв? — отрешённо спросила я, принимая чашку кофе от Энджел и изучая её лицо. — Я его убила, да? Йена?
Энджел поколебалась, её полные губы замерли, как будто она металась между возможными вариантами, которые она могла озвучить. Затем она как будто приняла решение. Судя по выражению её лица, у меня сложилось впечатление, что она решила смягчить вещи, и я оценила это. Вроде как.
Опустившись на мягкий офисный стул рядом со мной, она серьёзно посмотрела мне в глаза.
Мы находились в конференц-зале внутри главного полицейского участка в центре города, в районе Саут-Мишн… а не в меньшем участке на Филмор, где обычно работали Энджел и Ник, и где меня допрашивали накануне ночью. Вместо этого они привезли меня в центр, отчасти в качестве меры безопасности, сказала мне Энджел… но я подозревала, что в основном потому, что из-за взрыва и личности Йена в деле замешано намного больше департаментов, которые спорили из-за юрисдикции.
Многие из этих департаментов будут уже федеральными, я знала это.
— Ты его не убила, Мири, — заверила меня Энджел, кладя руку на моё бедро.
Она убрала ладонь, когда я вздрогнула.
Я не винила её за забывчивость — новая повязка была тоньше предыдущей и не выпирала так сильно под больничными штанами, которые я надела после того, как меня раздели догола и дали команде криминалистов копошиться надо мной с пинцетами, микроскопами, ватными палочками и латексными перчатками. Весь этот процесс занял несколько часов… так долго, что я понятия не имела, который час, и как долго я здесь пробыла.
Энджел наклонилась ближе, источая беспокойство, возможно из-за того, что она увидела на моем лице.
Крепко, но бережно сжимая мою руку, она выдержала мой взгляд.
— Мири, — сказала она. — Ты его не убила, — помедлив буквально секунду, она изогнула губы в извиняющейся, но мрачной улыбке. — Честно? Когда я расскажу тебе следующую вещь, ты можешь пожалеть, что не сделала. Я сама жалею.
Я бросила на неё настороженный взгляд.
— Что это значит?
— Мудак ушёл. Пуф. Исчез.
— Ушёл? Йен? — я тупо уставилась на неё, собираясь сделать глоток кофе. Опустив стаканчик, я поборола импульс прочесть её — что, кажется, в последнее время случалось со мной слишком часто, когда дело касалось людей в моей жизни.
— Что ты имеешь в виду… ушёл? — спросила я вместо этого.
Выдыхая с чем-то, похожим на смущение, Энджел прислонилась к стандартному для конференц-зала стулу с серой обивкой, убирая пряди волос со лба.
— Честно, я не знаю, Мири, — призналась она. — Меня там не было. И Ника тоже. В то время мы отправились в дом Йена с ордером, — она встретилась со мной взглядом. — Каким-то образом Йен не добрался до госпиталя. Они погрузили его в скорую, но он так и не доехал.
— Они нашли скорую? — спросила я, и беспокойство отразилось в моем голове.
Она устало кивнула.
— На краткосрочной парковке в аэропорту, — она снова положила ладонь на мою руку, когда я напряглась. Я почувствовала, как немного расслабляюсь от её успокаивающего прикосновения. Думаю, я не осознавала глубину своей паники, пока она не заговорила.
— Мири, — серьёзно сказала Энджел. — Ты в безопасности. Я говорю это серьёзно. Йен ушёл… навсегда, я подозреваю, а это и хорошие новости, и плохие. Они собрали данные с камер видеонаблюдения. Он сел на рейс в Азию с двумя другими мужчинами и одной женщиной. Все они были одеты в костюмы. Все азиаты, кроме Йена. ФБР, Министерство Обороны, Национальная Безопасность и, может, ЦРУ теперь говорят с властями по ту сторону рейса, но пока, похоже, тот, кто его встречает там, не собирается отсылать его обратно.
Когда я с недоверием посмотрела на Энджел, она пожала плечами.
— Очевидно, у него довольно могущественные связи там… и здесь, — выражение Энджел заметно ожесточилось, и она посмотрела на пустой конференц-зал, как будто вспоминая разговор, который она подслушала или частью которого являлась. — В любом случае, нас с Ником обоих вышвырнули. Нам, по сути, сказали, что это «вне нашей компетенции», — она наградила меня кривой улыбкой, но глаза все ещё отражали ту злобу. — Ник просто взбесился. Мне пришлось буквально вытаскивать его оттуда.
— Так ты думаешь, правительство помогло ему исчезнуть? — спросила я. — Действительно?
— Какое именно? — сухо спросила Энджел.
В ответ на моё молчание Энджел пожала плечами, поставив локти на стол перед нами.
— Честно, док, я не знаю. Может быть, наше собственное правительство защищает его от судебного преследования из-за его ценности. Или, может быть, они не хотят, чтобы мы говорили с человеком, который имеет доступ к такой секретной информации, так что решили разобраться своими силами.
Энджел издала фырканье — её первое незамаскированное выражение ярости.
— Черт, да насколько нам известно, они просто дадут ему новенькую личность и просто начнут все заново. Вернут его к работе… только в этот раз в Джакарте. Или в Пекине. Где-нибудь, где местных не будет так волновать, если начнут умирать женщины.
Я кивнула, чувствуя, как напрягается моя челюсть.
Я понимала, что она права.
Не так давно я сама была военной — даже находилась в разведке — и я понятия не имела, как они поступают с кем-то вроде Йена, учитывая проделываемую им работу. Я даже не знала точно, что это за работа. Я знала, что Йен был выдающимся. Я знала, что они не захотят терять его как актив. В прошлом я видела, как мои собственные военные командиры прыгали через обручи, чтобы сохранить опасные активы на службе. При определённых обстоятельствах для них это имело смысл, если они располагали достаточными причинами безопасности, чтобы так поступить.
И если они думали, что им это сойдёт с рук.
Вероятно, они попробуют в каком-то смысле «реабилитировать» Йена.
Эта мысль вызвала у меня злость… и лёгкую тошноту. Даже так, я знала, что какая-то часть меня нашла утешение в этом рассказе. В конце концов, я знала историю о коррупции и заговорах, связанных с правительственными и военными секретами. Это была история, которая никак не угрожала моей реальности.
Я также знала, что так говорит лишь одна часть моего мозга.
Разумная часть, как сказал бы Ник.
Ник мог оказаться прав, но я на самом деле в это не верила.
Вместо этого я сильно подозревала, что это куда более сильно связано с той безумной расовой темой, о которой распинался Блэк с самой первой нашей встречи. Той же безумной расовой темой, о которой шипел мне Йен, пытаясь задушить меня голыми руками. Даже если правительство каким-то образом замешано, я подозревала, что реальная проблема была в большей степени связана с тем, кем являлись Блэк и Йен.